Марина Дяченко - Авантюрист

– Не надо звать меня госпожой Солль.

Мы сидели в комнате с зеркалами, Черно Да Скоро вальяжно развалился в кресле; присмотревшись, я с некоторым удивлением отметил, что вальяжность эта – нарочитая, да и веселость господина мага дается ему через силу.

Он плохо выглядел. Он будто постарел на несколько лет: глаза ввалились, а кожа приобрела желтоватый нездоровый оттенок. Господин маг нехорошо себя чувствовал, но не желал подать виду.

Вооруженные молодые люди ожидали за дверью, готовые по первому же зову Танталь прийти на помощь.

– Не надо звать меня госпожой Солль, – сухо повторила женщина. – Мое имя просто Танталь.

– Как хотите. – Черно ухмыльнулся. – В связи с родом своих занятий… я привык называть вещи сообразно их сути, а не внешней форме. Сообразно сути – как мне называть жену человека, который…

– Не надо, – оборвала его Танталь.

Я удивленно на нее покосился. Железный стержень какой-то, а не женщина.

– Речь пойдет не обо мне. – Танталь едва разжимала губы. – Можете поверить, в своей жизни я и магов видывала тоже… Господин Рекотарс, – меня передернуло от презрения в ее голосе, – сообщил нам, что жена его, Алана, находится у вас. Это правда?

– Правда, – немедленно отозвался Черно и тут же спросил с любопытством: – А каких это вы магов видывали в жизни?

– Где Алана? – Голос Танталь скакнул, как белка.

Чонотакс поднялся. Поразительно, как такое громоздкое мохнатое сооружение ухитрялось двигаться с такой легкостью.

Реакция у Танталь была великолепная. Она вскочила тоже – я не успел и рта раскрыть, а они уже стояли посреди комнаты, друг против друга.

– Алана жива и здорова. – Черно нависал над женщиной, как заросшая лесом гора. – Вы напрасно послушали Ретано, который понарассказывал обо мне ужасов и гадостей… А вот эта вещь, – рука его потянулась к Танталь, к тому месту, где пряталась под ее плащом серебряная булавка, – откуда?

Танталь невольно отшатнулась, прикрывая булавку ладонью.

– Алана! – позвал Чонотакс, обернувшись почему-то к заиндевевшему окну.

Он стоял ко мне спиной. Искушение броситься на него сзади было столь велико, что я закусил губу; короткий кинжал под лопатку – какая магия успеет этому противостоять?!

В роду Рекотарсов не было подлецов. Плутоватые слуги были… обманщики, авантюристы… но подлецов не было. Никогда.

Неслышно зашевелились пучки жестких ниток, украшавшие стену; из маленькой потайной двери шагнула Алана, точно такая же, какой я видел ее в последний раз: моложе своих лет, сосредоточенная, обиженная.

Танталь сорвалась с места.

За мгновение до того, как она коснулась девчонки, я успел подумать, что все это, возможно, ловушка, колдовское наваждение; однако спустя секунду Танталь уже тискала в объятиях мою слишком юную женушку, а та слабо сопротивлялась, и, завороженный этим зрелищем, я не сразу почувствовал, что меня держат за локоть.

Черно Да Скоро стоял рядом. На ворсе его роскошной шубы поблескивали искорки изморози; господин маг все еще ухмылялся, но лицо его оставалось изжелта-бледным, нездоровым.

– Ретано, по поводу Приговора – не беспокойся. Все сделаю, как обещал… Где вы взяли эту штуку? Ту, которая у нее на платье?

– Это наследие Легиара, – сказал я растрескавшимися губами.

– Да-а? – удивился Чонотакс. – Тогда понятно… Бери девчонку и возвращайся домой. Мне надо поговорить с ней… с Танталь. Ей будет интересно.

Я молчал.

– Ты о чем-то хочешь спросить?

Я облизнул губы. Поморщился от боли.

– Ретано, я обязательно сделаю, что обещал. Но и ты на меня зла не держи. Да?

– Да, – сказал я глухо.

Проклятая слабость.

Служанка, охая, вскипятила воды; я сидел рядом с Аланой, смотрел в осунувшееся детское личико и мучился угрызениями совести.

«А правда, что вы на мне женились из-за книги?»

– Я люблю тебя, – бормотал я, как шарманка. – Я люблю тебя, ты моя жена, я никому тебя не отдам…

Она молчала. Смотрела на меня сквозь опущенные ресницы, и взгляд ее казался чужим на лице подростка. Слишком взрослый взгляд. Умудренный. Горький; перед ней сидел на краешке кровати полузнакомый, странный человек, чья доблесть заключается исключительно в умении драться и играть с шулерами, да еще в благородстве рода, того самого, что происходит от Мага из Магов Дамира… Этот странный человек жалостливо поджимал губы, неприятно гладил ее по голове и лгал, лгал, лгал…

Я осекся. Прервал ласковое бормотание, снял руку с Аланиных волос. Выпрямился.

«Дорога твоя в тину, Ретано…»

Судья был прав. Вот он я, в тине. По горло.

Алана смотрела, приподняв опухшие веки; что он там с ней делал?! В этом холоде, в этой жути ледяного дома, чего он от нее хотел?..

Я заговорил.

Слова давались на удивление легко.

Я рассказал ей о Судье. О деревянном календаре, где ветры раздувают щеки, где пышнотелые тучи плачут нарисованными слезами; о том, что большая часть дней из длинной деревянной вереницы уже вычеркнута иголкой. Игла легко царапает по лаку – раз, и еще один день прожит…

Я рассказал, как впервые пришел к Чонотаксу. Как отказался служить, как искал деньги, как продавал замок; как пришел к господину магу снова, как он поставил мне условие, как я отправился за будущей женой и, увидев ее впервые на дороге, сразу же понял, что она зовет меня на помощь.

Я рассказал ей про старичка на болоте. Она слушала, глаза ее раскрывались все шире и шире, пока ресницы не вонзились в кожу.

Я рассказал ей все. Про подземелье, призрака и Мага из Магов, оказавшегося ловким слугой. Будет справедливым, если она это узнает. Будет по-честному.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? – спросила она, после того как добрых десять минут прошло в молчании.

Я дернулся:

– Нет. Я хочу, чтобы ты рассказала об этом Танталь. Возможно, она велит своим ребятам повесить меня на воротах – тогда ты овдовеешь и сможешь… спокойно искать свою первую любовь.

– Вторую, – сказала она глухо.

– Что? – механически переспросил я.

– Здорово ты им врезал. – Она улыбнулась. – Комедиантам… Особенно тому, хозяину… У него был такой слюнявый, такой вонючий… рот. – Ее передернуло. Глаза потемнели.

– Не вспоминай, – сказал я испуганно.

– Здорово ты им врезал, – повторила она мечтательно. – Мне тогда показалось, что ты похож на Луара. Хотя чего там, ни капельки ведь не похож… Значит, ты умрешь? В первый месяц лета?

– Сегодня он сказал мне… – Я помрачнел. – Пообещал снять… Приговор. Но я ему все равно не верю. Он… играет. Как кошка с мышкой.

Брови Аланы сошлись на переносице.

– У меня была… Маркиза… Такая… а потом я увидела, как она с мышонком… два часа с ним играла. Ну и… я ее разлюбила. А мама сказала – что поделаешь, она ведь кошка…