Дихотомия - Игорь Шамин
Иезекиль нахмурился. Он с опаской поглядывал на стремительно опустошённые две кружки, стараясь незаметно спрятать третью. Но у него не получилось. Наши взгляды встретились, и в моём он прочёл решимость допить бодрящий чай до конца. Сделка есть сделка. И я свой документ подписал.
— Думаю, вам не стоит так налегать на раствор. В большом количестве сильнодействующий тоник, из которого состоит этот напиток, способен привести к непредсказуемым последствиям…
— Например? — любопытствовал я. — Что может случиться с тем, кто заперт в тюрьме, да к тому же приговорён к смертной казни?
— Действительно… Мало ли что, — осторожно подтвердил лекарь, убравший руку с кружки, на которую я положил свою. — Гипотетически.
— Разумеется. Только на уровне предположений…
Иезекиль посмотрел в коридор, а затем, удостоверившись, что и пламя факела не дрогнуло от моих слов, взял листок с завещанием, перевернул его и обмакнул перо в чернила.
Чёрная клякса плюхнулась на пол. В нос ударил аромат прокисшего вина и свежего дерева.
— Если представить, что эта камера находится здесь, то коридор, ведущий к воротам, будет отражён прямой линией. Тогда регулярные патрули изобразим короткими чёрточками, а охранников на постах — крестиками…
Глава восемнадцатая, в которой даётся одно обещание и нарушается другое
Когда господин Иезекиль ушёл, забрав с собой три пустые чашки бодрящего чая, листок с завещанием, исписанный с двух сторон, догоравший факел, он всё-таки кое-что оставил.
Идею. Сомнительную, крайне опасную. И пусть эффект напитка постепенно спадал, но мысль начала движение, а вместе с ней и я, ходивший из угла в угол тесной тюремной камеры.
Побег? Из самого охраняемого места в городе, где еженощно бдят два десятка Стражей? Ни разу не слышал, чтобы отсюда кто-то сбегал. Но даже если допустить, что такое возможно, то как это применимо ко мне? Эффект чая рано или поздно спадёт и тогда меня накроет пуще прежнего. А заметив мою пропажу, вся Стража Люмериона, словно натренированные ищейки, поднимут на уши весь город. И в первую очередь — мою семью. Матушка с сестрой не будут в восторге, когда на пороге дома появится сотня вооружённых воинов. Последствий не избежать.
С другой стороны, побег лишь отсрочит неизбежное. Рано или поздно меня найдут, реши я даже перебраться в другой город. Избегать опасности вечно не получится. Как там говорил Командир? Свет выжигает Тень беззакония? Излюбленная фраза тех, кто находится по левую сторону слова выжигает. Но как быть, если тебя занесло чуть правее? Нет, побег ничего не исправит. А то и вовсе: навлечёт проблем на сестру с матушкой, опозорит род Тэнроков. Хотя едва ли можно сделать хуже, чем родиться Теневым магом. Словно весь твой путь заведомо определён, достигая финала в подобном месте. Если подумать, то я оказался очень последователен, претворяя ожидания посторонних людей в жизнь. Только матушка с сестрой верили, что мне уготована лучшая участь.
Что-ж, они ошибались. Я оказался обыкновенным преступником.
Застыв посреди комнаты, я посмотрел в конец коридора, скорее вслушиваясь, чем всматриваясь. Тишина. Ни шума шагов, ни дуновения ветра. У заключённых, по-видимому, эта часть тюрьмы не пользовалась популярностью. Сюда не доходили даже крысы. А значит, если я захочу вскрыть замок своей камеры, то при должной сноровке, останусь незамеченным…
Вот только, что мне это даст? Ну выберусь наружу, ну повидаюсь с семьёй. Что дальше? Возможно, удастся собрать немного монет с прохожих, чтобы хватило на лекарства для матушки, когда меня не станет. А ещё предупрежу Фрола о надвигающейся опасности. Много ли можно успеть за те несколько дней, что меня будут искать по всему городу, пока не найдут в одной из подворотен, прижатым к углу? Не стоит и пытаться.Дверь наверняка зачарована магической защитой от взлома, да так, что без специального ключа не откроешь. До рассвета осталось меньше часа. С минуты на минуту в коридоре раздастся стук сапог. Сомкнутся кандалы на запястьях. Гул толпы пронесётся на центральной площади, где меня проведут по подмосткам к виселице. Несколько минут покажутся вечностью, и как только приговор будет оглашён, а предсмертная речь сказана, я шагну вперёд, теряя опору под ногами. Последний глоток воздуха обожжёт лёгкие, раздастся хруст. Надвинется темнота.
Короткий щелчок. С другой стороны замка я нащупал оставленный ключ. Тюремная дверь бесшумно подалась вперёд. Недоступная свобода и скорая смерть лежали в шаге от меня.
Оставалось выбрать направление.
***
Господин Иезекиль не врал, когда рисовал карту. Хоть и пришлось запоминать её по памяти (не самый надёжный инструмент, когда дело касалось меня), я уверенно продвигался по хитросплетениям тюремных коридоров. И пусть ориентироваться в темноте, даже с моим зрением, было той ещё задачей, но вероятность наткнуться на Стражу сильно снижалась: свет факела я точно замечу.
С каждым новым поворотом, развилкой, я мысленно возвращался к начертанной карте в поисках лучшего маршрута. Подолгу прижимался к холодной стене, боясь сделать шаг и нарваться на патруль, и только когда стихало биение сердца — продолжал путь.
Оттенки темноты кристаллизовались в ощутимые формы. Бесшумно ступая на цыпочках, я экономил остатки магической энергии, не задействуя Тень. Опыт подсказывал, что не стоит понапрасну расходовать силу. Она может ещё пригодиться, если придётся избегать патруля или, чего сильно не хотелось, вступать в бой. Едва ли мой истощённый организм способен на новые подвиги.
Слева по коридору раздался слабый шум. Замерев, я прислушался. Будто чьё-то дыхание. Болезненное, с затяжными паузами. Так дышит тот, кто не может надышаться, а потому делает длинные вздохи в надежде заполнить пустоту в лёгких.
Явно не Страж. Его бы не допустили до работы в таком месте. Надо проверить. Тихо, аккуратно, не привлекая внимания…
— Чёрт! — шёпотом воскликнул я, ударившись головой об стену.
Она словно выросла из ниоткуда! Видит Свет, не быть мне домушником…
— Кто здесь? — шёпотом спросила темнота.
Повисло молчание. Больших усилий стоило сдержаться, чтобы не рвануть назад, скрываясь в бездне коридоров и
