Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов
– Готовим корабли, братья, – удовлетворенно сказал Рёнгвальд.
Четыре драккара, Морской змей и три трофейных датских, на которых главенствовали сотники Турбьёрн, Ярун и воевода Геллир. На каждом – шесть-семь десятков закованных в зачарованную бронь умелых воинов. Сигурд, к явному сожалению последнего, по приказу Рёнгвальда оставался в Полоцке, княжим наместником.
– Сохрани мой город, брат, – сказал князь Полоцкий, обнимая Сигурда перед уходом.
– Я тебе это припомню, – угрюмо ответил парень. Сигурда можно было понять: Византийская империя, богатые города, горы золота, серебра и драгоценностей, великая слава и добыча! А он останется в далёком северном городе, с кучкой словенских отроков.
Помимо четырёх драккаров, с Рёнгвальдом отправилось одиннадцать пузатый лодей, с ополченцами-полочанами, желавшими пойти со своим князем грабить богатые ромейские земли. Рёнгвальд их не прогонял. Напротив, был очень рад в раз увеличившемуся войску. Несмотря на то, что вся ближняя дружина князя Полоцкого без особого напряжения разогнала бы словен, возомнивших себя воинами.
– Многие падут в этом походе, – честно предупредил Рёнгвальд, когда те пришли просить разрешения присоединиться к его дружине, – Однако те, кто выживет, вернуться домой умелыми воинами и с великой добычей!
Словенские лодьи шли исключительно порожняком, с понятными каждому целями – везти домой будущую добычу, которой будет не мало. Как бы места на всё хватило.
Рёнгвальд, стоя на носу Морского змея, шедшего впереди остальных четырнадцати кораблей, завёрнутый в тёплый плащ из дорого крашенного сукна цвета голубого неба, с гордостью смотрел на своё войско. Две сотни умелых хирдманов, и ещё почти восемь сотен ополченцев, плохо обученных, вооружённых кто-чем, но с высоким боевым духом. Изрядная сила!
– Подумать только, я – князь Полоцкий, – едва слышно прошептал Рёнгвальд, до хруста сжимая рукоять меча, покоившегося в дорогих, украшенных серебром ножнах, – Кажется, что только вчера я пришёл на эту землю, и вот уже веду почти тысячу воинов грабить далёкую богатую Византийскую землю.
Геллиров драккар, поравнявшись с Морским змеем, приблизился. Старый норег, лихо, на зависть остальным хирдманам, перемахнул через борт, перелетев расстояние в десяток шагов, и мягко приземлился рядом с Рёнгвальдом.
– Олаф бы гордился тобой, ярл, – проговорил Геллир, положив тому на плечо тяжёлую мозолистую ладонь.
– Он до сих пор не отомщён, – зло, по-нурмански прошептал Рёнгвальд, – Его убийцы до сих пор ходят по земле, дышат воздухом и оскверняют Мидгард своим присутствием. Я убью их!
– Мы убьём их! Убьём их всех! – ответил старый норег, – Но позже! Только представь, Рёнгвальд, какая добыча нас ждёт? А слава? Кто бы мог подумать, что я, старый норег, проживший больше полусотни лет, под старость пойду грабить ромейского императора?
– Я рад, что смог подарить тебе такую возможность, друг, – Рёнгвальд улыбнулся, незаметно смахнув с глаза проступившую слезу, превратив ту в маленькую льдинку.
– Трудные времена рождают сильных людей, Рёнгвальд, – серьёзно проговорил старый норег, – Сходим, пограбим ромеев, и назад. Не переживай за свой гард. Сигурд за ним присмотрит, чтобы тут ничего не случилось. Палтэскью никуда не денется.
– Он не в восторге от этой идеи, – рассмеялся Рёнгвальд.
– Но кто его спрашивал, – усмехнулся Геллир, – Дел у него сейчас, сам знаешь, гора. Я даже не уверен, что до осени он всё успеет. Загрузил ты его!
Сигурд, оставаясь наместником князя Полоцкого, получил от него важные задачи. По слову Турбьёрна, красочно описавшего киевские крепостные стены, Сигурд за лето должен был старый частокол снести, а в замен него поставить высокие толстые срубы.
– И чтобы были не хуже киевских, – подшучивал над братом Турбьёрн.
Сигурд обещал разобраться, и уже по уходу своего князя начал решать возложенную на того задачу. В помощь парню Рёнгвальд дал старейшину Ядвига. Старый кривич был уже совсем плох, почти не вставал с постели, мало ел, больше отдыхая и проводя время в горнице, на тёплой печи. Помощь Яруна старейшине не сильно помогала.
– Он устал жить, – сказал старый варяг после очередного лечения, – Больше я ничем ему помочь не смогу.
И это было правдой. Ядвиг медленно умирал. Однако его светлый ум и умение договариваться хоть с кривичем, хоть с нурманом, делали его очень полезным для Сигурда человеком. Да что уж говорить, Рёнгвальд сам уважал и любил старейшину, как давно убитого отца. Тот отдаривался тем же.
– Дождусь тебя, княже Роговолд, – тихим слабым голосом сказал Ядвиг во время последнего их разговора, – Вернёшься, и сожжёшь меня.
– Добро, – пообещал тогда Рёнгвальд.
Полоцкая флотия без приключений спустилась вниз по Диве, и начала переправляться через волок. Рёнгвальд с удовольствием оглядывал плоды своих немалых трудов. Широкий, два корабля спокойно разойдутся, удобный сухой путь вплоть до полноводного Днепра.
У самой воды – дома с жившими тут же трудолюбивыми смердами, готовыми за хорошие деньги трудиться не покладая рук. Воложьи упряжки, толстые накатные бревна, присыпанная мелким камнем дорога – всё для хорошей работы. Чуть поодаль крепостица малая, с башенкой сигнальной, и десятком добрых воев. Случись что, пошлют весть огнём или дымом, конная сотня из Полоцка в миг в седла, и к волоку, бить ворога.
За прошедший год вложения окупились сторицей. Благодарные купцы, платя мыто за охрану, всегда поминали князя Полоцкого Роговолда добрым словом. Со многими богатыми людьми ярл завёл дружбу за этот год. Приятно было осознавать, что труды его не пропали зря. Росло и крепло независимое Полоцкое княжество.
Через седмицу миновали последние речные селения, находящиеся под властью Рёнгвальда. Дальше начинались земли, по праву принадлежащие напрямую Киеву, однако руки Великого князя дотягивались сюда далеко не каждый год. Своих проблем на юге хватало.
Ещё через пару дней дошли до Любеча. Город был важной частью торгового пути, подчинялся Киеву и ежегодно кланялся Великому данью. Местный князь также собирался в поход по слову Игоря, и готовился выставить раза в полтора больше воинов, чем Рёнгвальд, и вдвое больше судов. Однако приготовления тот ещё не закончил, и князь Полоцкий со своими не стали задерживаться. Так, познакомились, обменялись небольшими подарками, отдохнули денёк и снова пустились в плавание вниз по реке.
– Богатые места, да, брат? – спросил Турбьёрн во время очередной вечерней стоянки, когда флотилия князя Полоцкого добралась до устья реки Припять, – Ядвиг
