Александр Рудазов - Преданья старины глубокой

– Ну что, снова в путь-дорогу? – сипло окликнули его сзади.

– А, Яромир… – рассеянно обернулся Иван, продолжая сдавливать вошку. – Ты куда ж запропал-то? Ни разу даже в гости не зашел!

– Только у меня и дел всех – к князьям в гости хаживать… – насмешливо прищурился оборотень. – У брата я на постой встал. У меня, знаешь, здесь тоже брат живет – давненько мы с ним не видались…

– Ишь ты! Познакомишь?

– А что ж нет? Пошли. А по дороге и на ярмарку заглянуть можно. Ярмарка у вас в городе знатная…

– Ах ты, чтоб тебя, да сегодня же Воздвиженье! – хлопнул себя по лбу Иван. – У, голова дырявая!.. Крестный ход уж заканчивается… но ярмарка-то в разгаре! А там и капустки начнутся… – облизнулся он. – Пойдешь со мной?

– На молебен – не пойду, – отказался оборотень. – Чего я там – крестов не видел?

– У, язычник поганый! – нахмурился княжич. – Бесовское зелье!

– А вот на ярмарку – пойду, – невозмутимо закончил Яромир.

Иван сразу же повеселел. Собственно, сам по себе крестный ход его тоже не интересовал. Другое дело – пожрать вкусно, выпить сладко, да сплясать людям на радость!

Славен город Тиборск, велик и могуч. Тридцать пять тысяч человек – шутка ли! Немного на Руси таких громадин. В Киеве, правда, аж пятьдесят тысяч набирается, ну так на то он и Киев – матерь городов русских!

Вокруг посада тиборского деревянная стена, а кремль каменной огорожен. Хоромины по большей части одноэтажные, но боярские, купеческие да поповские усадьбы бывают в три, а то и четыре поверха. В крепости гарнизон стоит, дружина княжеская. Колокольный звон во все стороны разносится – то собор городской, купола золотые.

На Воздвиженье в Тиборске всегда устраивается большая семидневная ярмарка. Не стал исключеньем и этот год. Со всех концов княжества съехались купцы, шел оживленный торг, заключались сделки, слышны были крики, вопли, ругань и звуки рукобития, неизменно скреплявшего ряду.[34] Гости прибыли из всех соседних княжеств, а кое-кто – и из более далеких мест.

Вот носатый еврей-ювелир демонстрирует перстни и ожерелья – его сразу можно узнать по остроконечной желтой шляпе и накидке с желтыми полосами. Вот чернобородый купец из франкского королевства расхваливает дорогое ипское сукно по пятьсот векш за штуку. Вот седой венед торгует лучшим стеклом – бокалами, кубками, ложечками. Усатый лях из Кракова привез груды металлических слитков – серебро, медь, свинец. Цареградец в роскошных одеждах расхваливает драгоценные изделия, сосуды, иконы, да кресты. Вот оборванный торговец лошадьми из Трапезунда – эх, хороши у него кони! А вот арабский разносчик сладостей – и вокруг его лотка целая куча детей. Старый грек разливает всем кофе и предлагает курительные приборы. Чернявый армянин стоит возле повозки с горой овечьего сыра. Пузатый бухарец в высокой барашковой шапке привез дорогие пряности. Рядом охраняет крохотных длинноухих коньков тощий самаркандец – этот вместе с бухарцем приехал. Чуть поодаль скучает персидский меняла в огромном тюрбане из шали.

Немало и своих купцов, русских. Кто привез товар, кто, наоборот, вывозит. Богата земля Русская всяким добром. Одних мехов сколько – медвежьи шкуры, собольи, куньи, бобровые, выдровые, лисьи, беличьи… Белок богаче всего – аж бочками сгружают! Мед, лен, кость моржовая – всего довольно.

Вот ганзейские купцы торгуются за воск – требуют только самого чистого, без примесей. Однако ж такова порода торговая – хитрость да обман всегда рядышком идут, за ручки держатся. И русские купцы не исключение – так и норовят в воск дрянь какую подмешать: масло, желуди, смолу, горох… Чтоб только навару побольше! Однако ж ганзейцы тоже не лыком шиты – на мякине не проведешь, на кривой кобыле не объедешь…

Иван остановился у расстеленного ковра, за которым восседал араб – торговец обувью. Ох, и до чего же много у него разной обувки! Глаза так и разбежались – на любой вкус товар найдется, да и мастерство немалое приложено. Туфли, башмаки, сапоги, сандалии, опанки, сабо – все есть. Хороша персидская обувь, ничего не скажешь. А здесь и индийская есть, и марокканская, и арабская… Бухара, Самарканд, Яркенд, Мадрас, Иерусалим, Дамаск, Кабул, Сринагар, Кашмир, Пешавар – все города, весь мир собрался на этих лотках.

– Бери, добрый молодец, задаром отдаю, сам себя граблю! – весело крикнул Ивану перс на чистом русском наречии. – Вот, глянь, какие сапоги – из Сираза пришли, да каблуков не стоптали! Железные каблуки-то, прочные! Красный бархат, вышивка золоченая, шнуры серебряные! Век носить, не сносить, для любой погоды хороши! Сам такие же ношу!

На ногах торговца действительно красуются почти такие же сапоги – только желтые, а не красные.

– Красота! – разгорелись глаза Ивана. – Почем отдашь?

– За так, за пустяк! – расплылся в улыбке перс. – За денарии, за дирхемы… могу и в ваших сребрениках взять…

– А сколько надо? – с готовностью взялся за кошель княжич.

– А сколько у тебя при себе, молодец?.. – хитро прищурился купец.

Иван торопливо вывернул кошель, высыпал на ладонь горсточку серебряных дирхемов и с надеждой спросил:

– Хватит?

– Ну, даже не знаю… – погладил общипанную бородку перс, усиленно стараясь не выдать жадного блеска в глазах. Зоркий глаз у старого Музаффара – простофилю аж из-за небозема примечает! – Маловато, конечно, будет…

Иван сразу опустил голову. Рука с монетами грустно потянулась обратно к кошелю.

– Эх, добрый молодец, глянулся ты мне чем-то! – торопливо перехватил его запястье перс. – Давай дирхемы, да забирай сапоги – сам себя граблю, да ладно уж, чего не сделаешь ради хорошего человека…

– А вот я еще старые сапоги отдам в придачу, чтоб по-честному было! – обрадованно начал разуваться Иван.

Глаза Музаффара окончательно замаслились. Простофиля попался просто восхитительный. Купец охотно сцапал сапоги княжича (лишь самую малость уступающие купленным), заграбастал горсть дирхемов, превосходящую правильную цену товара раза этак в три, и любезно предложил Ивану заходить еще, в любое время.

Ну, если новые деньги заведутся, конечно…

Княжич топнул подкованным каблуком, упер руки в бока и с удовольствием полюбовался на бархатные носки. Ух, и хороши ж сапожки! Сразу видно заграничную работу!

– Прикупил чего? – сипло окликнул его Яромир, тем временем приценивавшийся к новому кушаку.

Иван гордо выставил вперед обновку.

– Добрые сапоги. Что заплатил?

– А, весь кошель, – равнодушно отмахнулся княжич.

– Объегорили, значит?.. – насмешливо фыркнул оборотень. – Ну-ну… Ладно, пошли.

Очень скоро Иван пожалел, что так необдуманно расстался со всеми монетами. Глаза буквально разбегались – так много было всего, что хотелось купить. Бублики, баранки, булки, пироги, сбитень, яблоки, груши – да все такое вкусное, аж слюна выделяется! Отовсюду раздавались крики купцов, завлекающих покупателей.