Магнолия императора - Лю Ляньцзы
Я проснулась глубокой ночью. Вокруг стояла тишина. Я прислушалась к своим ощущениям: мне все еще было больно. Император лежал рядом с закрытыми глазами и, судя по ровному дыханию, крепко спал. Я попыталась подняться, но запуталась в одеяле и ненароком сдернула его с Сюаньлина. Я испуганно обернулась, но поняла, что мое неловкое движение не разбудило императора. Я выждала пару минут, замерев на месте и практически не дыша, очень осторожно прикрыла государя одеялом, приподнялась и надела халат. Свечи в подсвечниках с журавлями и символами долголетия горели уже полночи. Собравшийся у их основания оплавившийся воск стал похож на заросли кораллов. Почему-то мне показалось, что даже эти восковые капли выражают смущение и радость. Огонь свечей был таким же ярким, как пламя факела, поэтому в комнате было светло. Я любовалась ярким и в то же время нежным свечением свадебных свечей и наслаждалась тишиной, окутавшей дворец.
– Что ты делаешь? – раздался хриплый после сна голос Сюаньлина.
Я обернулась и, увидев заспанное лицо императора, широко улыбнулась. Сейчас меня переполняла радость.
– Я смотрю на свечи.
Император приподнялся, набрасывая на плечи ночной халат.
– Что такого чудесного ты увидела в этих свечах, что так счастливо улыбаешься?
– Когда я жила дома, я слышала, что во время брачной ночи надо зажечь две красные свечи и оставить их гореть до самого утра. А утром их надо потушить одновременно. Это символ того, что супруги любят и уважают друг друга и готовы состариться вместе.
– Правда? – заинтересованно спросил государь.
Я смутилась:
– Так делают простые люди. Я обрадовалась, увидев здесь такие же свечи.
– Так это благодаря красным свечам я увидел твою улыбку?
Я молча кивнула.
Сюаньлин протянул мне руку, и я, не раздумывая, крепко ухватилась за нее. Он притянул меня к себе, и я оказалась в его объятиях.
Я заметила, что уголки его рта чуть-чуть приподнялись, будто он сдерживает улыбку, чтобы сохранить серьезное выражение лица.
– Ваше Величество, я вас рассмешила? – вырвалось у меня.
Сюаньлин погладил меня по плечу:
– Я просто подумал, что у тебя душа ребенка. Твоя прямота и честность очаровывают меня. – Император помолчал немного, а потом уже без улыбки сказал: – У меня уже была одна ночь, когда свадебные свечи горели до самого утра.
Я удивилась, что он сказал только про одну ночь, и опять не смогла удержать свой язык за зубами:
– А разве не две ночи?
Сюаньлин покачал головой. Я заметила, как потускнел его взгляд.
– Исю не была первой, поэтому не было необходимости соблюдать свадебные обычаи.
Я готова была откусить свой язык за то, что мои необдуманные слова заставили императора вспомнить о горестной утрате, о его первой императрице Чуньюань. Я молчала и украдкой поглядывала на государя.
Но Сюаньлин даже не думал на меня сердиться или сильно горевать. Вот только он больше не улыбался.
– В нашей стране у большинства мужчин бывает только одна брачная ночь. – Он замолчал, а потом вдруг спросил: – Как думаешь, ты сможешь прожить вместе со мной до самой старости?
Я не спешила отвечать. Подняв глаза, я внимательно посмотрела на его красивое лицо. Из-за пляшущих огоньков свечей по нему то и дело проскальзывали тени и красные блики. При таком освещении казалось, что весь его облик излучает тепло. Он был серьезен, в его глазах не было намека на шутку.
– Да, – ответила я негромко. – Все женщины в мире ответили бы так же. А я такой же обычный человек, как и они.
Я улыбнулась, но улыбка эта была через силу, потому что в глубине души мне было очень грустно. Там, в моей душе, тесно переплелись безысходность и надежда. Я понимала, что не должна мечтать о несбыточном. Мои руки сами по себе ослабли, и я выпустила руку императора, за которую так крепко держалась.
Сюаньлин сразу же уловил смену моего настроения. В его глазах на секунду появился странный блеск, исчезнувший так же быстро, как падающая звезда. Он так крепко сжал мою руку, что мне пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть от боли.
– А ты знаешь… – Его голос был полон усталости. – Мне так не хватало рядом с собой обычного человека. – Он крепко-крепко обнял меня и прошептал: – Твои искренние чувства станут моим сокровищем. Я никогда их не предам.
Я словно упала в облако восторга и непонимания. Мне показалось, что я услышала что-то не так, но мои уши точно слышали эти слова. По щеке вдруг скатилась одинокая слеза, упала на ярко-желтую подушку и тут же исчезла без следа.
Сюаньлин прижал меня к себе, уперевшись подбородком в мой лоб и тихонько похлопывая по спине, сказал:
– Не плачь.
Я улыбалась, а у самой в глазах стояли слезы. Мне хотелось кричать о своей любви. Мне словно бы вручили сокровище, о котором я даже не смела мечтать.
– Государь, а у вас есть тут кисть и чернила?
– Зачем они тебе?
– Я хочу записать то, что вы сказали, чтобы вы однажды не забрали свои слова обратно.
Сюаньлин наконец-то снова искренне улыбнулся.
– Что за ребячество? Я же император, а император всегда держит свое слово. Думаешь, я стал бы тебе врать?
Мне тоже стало смешно. Я улыбнулась и сказала:
– Ваше Величество, скорее ложитесь спать. Не забывайте про утреннюю аудиенцию.
Он прикоснулся к моим губам и рассмеялся:
– Думаешь, я смогу спокойно спать рядом с тобой?
Я засмущалась и отвернулась, скрывая свою довольную улыбку.
Глава 14
У императрицы
Когда я проснулась, за окном только начало светать, но Сюаньлина рядом уже не было. Меня это немного расстроило.
– Эй, есть кто снаружи? – крикнула я.
Двери распахнулись, и в покои императора зашли служанки с принадлежностями для умывания и одеждой. Каково же было мое удивление, когда вслед за служанками зашла Фан Жо!
Когда я увидела старую знакомую, на душе стало сразу так радостно, что я не удержалась и воскликнула:
– Тетушка Фан Жо!
Моя наставница приветливо мне улыбнулась, но тут же, согласно правилам, опустилась на колени вместе с остальными девушками, чтобы поприветствовать меня.
– Доброго утра, младшая хозяйка.
Я велела ей подняться. Фан Жо снова заулыбалась.
– Госпожа, государь ушел рано
