Хозяйка чайной (СИ) - Наталья Александровна Буланова
У меня месяц на счастье, и я его не растрачу попусту.
Зверь не тратит ни минуты лишнего времени.
— Пойдем прогуляемся? — приглашает он меня.
Настоящий генерал — решил и действует.
— Пойдем, — несмело улыбаюсь ему в ответ.
И тут же жмуруюсь от боли.
Черт, я же сейчас та еще красавица с фингалом под глазом. Даже здесь не могу нормально насладиться моментом. Но фиг им всем! Я все равно получу удовольствие.
Со Зверем вы идем по ступеням вниз, и я не сдерживаю любопытства:
— Как тебе эти ступени?
— Могли быть и получше. Надо их обложить камнями, иначе наши проливные дожди быстро сделают промоину.
Я киваю его словам:
— Не успели еще.
— Я этим займусь, — говорит он.
“Ты уже хотел этим заняться, да забыл”, - думаю я.
— Спасибо! Буду признательна, — улыбаюсь ему в ответ.
А он долго смотрит на мою улыбку.
Мы как раз проходим мимо таверны, где все еще слышны возбужденные и взволнованные голоса.
— Не переживай. Он больше тебя не побеспокоит, — говорит Зверь, ловя мой взгляд.
— Спасибо, — еще раз благодарю я.
Мы идем по тракту, проходим поворот и ныряем на горько-знакомую тропу к озеру.
— Когда я спрашиваю про тебя, все делают странные лица, — неожиданно говорит Зверь.
Ох, еще бы! Кажется, не осталось ни одного жителя деревни, кто не в курсе наших сложных отношения до и после возвращения. Однако, вряд ли кто-то станет говорить об этом в лицо генералу. Никто же не знает, что он все забыл. Просто побояться нарваться на неприятности, высказав свое мнение.
Конечно, у меня был соблазн сказать, что я его жена. Но тогда нужно говорить и другое. Он непременно поднимет всю историю с Алисией, и тогда будет относиться ко мне в сто раз хуже, чем было до этого. Ведь чувств уже не будет никаких, одно презрение.
Нет. Мне выпал такой шанс, и я его не упущу. Пусть мне отсыпали всего месяц счастья, я не отдам ни дня.
— Да? — я пожимаю плечами. — Наверное, потому что я вернулась из столицы обратно. Много кто уезжает в города, но мало кто возвращается из них сюда.
Немного совестно, что увиливаю, но я и так говорила правду, где могла.
— Видела наше озеро?
— Да. Даже купалась, — усмехаюсь я.
— Серьезно? — Зверь поворачивается, даже притормаживает. — Там же вода холодная.
Я пожимаю плечами:
— Вот поэтому больше не повторяю.
Смотрю на него с надеждой. Вдруг, все же вспомнит?
Но Зверь с улыбкой кивает.
— Тебе идет улыбка, — говорю я.
Он улыбается еще шире, беззаботней. Становится просто невероятно очаровательным и харизматичным мужчиной. В такого просто невозможно не влюбиться. Никогда не видела его таким. У потери памяти есть свои плюсы.
Интересно, когда только начинались его отношения с Алисией, он был вот таким?
— Я наблюдал за тобой, — вдруг говорит Зверь. — Ты очень трудолюбива.
— Вся моя жизнь — работа, — я пожимаю плечами.
Отвечаю не за Алисию, а за себя настоящую.
— Понимаю. А моя вся жизнь — схватка, — говорит он и перестает улыбаться.
— Не устал воевать? — спрашиваю я тихо.
Зверь задумчиво смотрит на гору.
— Воевать не устал. Устал приходить в пустой дом.
Это так просто и так глубоко, что я останавливаюсь.
Я его так понимаю. Сколько раз я оставалась на работе, чтобы не идти в одинокую квартиру. Не спасало уже ничего. Выйдешь на улицу — там семьи гуляют. Не смотришь на них, а на дома — там горит свет, пары готовят, ссорятся, смеются — одним словом живут полной жизнью.
Зверь говорит:
— Поэтому я ночую в палатке. Там я постоянно слышу людей, вечно кому-то нужен. А домой придешь — даже мышей нет. Они у драконов не водятся. Кровать удобнее воинской подстилки, но куда холоднее. Еда вкуснее солдатской похлебки, но есть в одиночестве совсем не вкусно.
Я смотрю на него, и у меня ком в горле. Он — словно мое отражение, только мужское. Такой же одинокий, хоть и без шрама на лице. У него шрам на сердце, на душе.
— Теперь приходи в чайную на завтрак, обед и ужин. Хорошо? — приглашаю я.
Зверь задумчиво смотрит на меня:
— Когда буду свободен — приду. Но у меня плотный график, Алисия.
— Как получится, — киваю я с мягкой улыбкой.
Мы подходим к озеру, где первый раз встретились. Тогда мне казалось, что более разных людей быть не может, а вот оно как оказалось. Мы во многом похожи. У нас одна и та же боль.
— Я стараюсь побыстрее заснуть, чтобы не думать о том, что мне одиноко, — говорю я. — Сейчас в чайной много дел, поэтому у меня получается быстро.
Не знаю почему, я этим делюсь. Наверное, накипело.
Но я хотела бы сказать еще больше. Про жизнь в своем мире, где я выматывала себя на буднях, чтобы вырубаться дома. А выходные были настоящей пыткой. Спасало только снотворное.
Зверь смотрит на меня как-то странно.
— Знает, — говорит он. — Я бы многое отдал, чтобы ты засыпала с улыбкой, но не вымотанная от труда.
Эти слова так глубоко западают мне в душу, что я чувствую, как на глазах появляются слезы. Отворачиваюсь, чтобы проморгаться, делая вид, что наслаждаюсь красотами.
И тут Зверь резко поворачивает меня к себе и целует.
Глава 18. Часть 2
Его губы удивительно мягкие и нежные, на вкус словно персик. Ни за что бы не подумала, что поцелуи у Зверя такие вкусные.
Прикосновения его рук бережные, но крепкие. Он держит меня в своих объятиях уверенно, но я знаю, что могу вырваться при желании. Но я не хочу этого делать.
С каждой секундой у меня все сильнее кружит голову. Я все крепче вцепляюсь в его плечи, становлюсь жадной, хочу большего.
Я не молоденькая девочка, чтобы играть в недотрогу. У меня здесь совсем мало времени на счастье, поэтому я отпускаю себя.
Целуюсь страстно, обнимаюсь крепко, смотрю на Зверя так горячо, чтобы он сделал первый шаг.
И когда он опускается со мной на землю, я мысленно ликую. Жду, пока он начинает нетерпеливо искать завязки на моем платье, и запускаю руки под его рубашку.
Боже, какой он твердый наощупь! Какой торс.
Зверь выпремляется надо мной и сам стягивает через голову верх. На фоне неба его мощная фигура выглядит так, что я замираю, восхищенно глядя на него.
Какие широкие плечи! Какие бицепсы! Какая шея!
