Наталья Рыбкина - И прольется свет

— Вы так описываете, словно сами его видите.

— Он уже целый час преследует нас.

— И вы молчали?

— А что такого? Мертвец идет себе тихо следом, никого не беспокоит. К девушкам не пристает.

Девушки с визгом облепили Тлжа, ища у него защиты. Старый тролль попытался отстать и посмотреть на ходячий труп брата, но дочь и племянница тащили его вперед почти на руках. И он сдался, правда, успел увидеть, как позади действительно что-то промелькнуло, между деревьями. До Селены начал доходить смысл сказанного Гее.

— Ты хочешь сказать, что убил нашего отца?

— Он спас меня, — вступилась за двоюродного брата Лина, Гее послал ей благодарный взгляд.

— А где мама? Ты ее тоже убил? Солнцеликие Боги, ты такое же чудовище как наш отец.

— Да не ори ты. Я ее спрятал.

— Где? Да отвечай же ты, чурбан неотесанный!

— В лесу. По-моему неподалеку отсюда. Вроде бы.

— Ну почему ты не можешь сделать хоть что-то как положено. Без неприятностей. Один только раз. Лес полон мертвых людей, здесь бродит убитый тобой отец, собирается возродиться демон, дерево подбивает летящего дракона. А ты прячешь здесь маму!

— Молчать, женщина.

Рев Верзуна услышала даже Корделия, парящая над деревьями. Она ничего не видела из-за зеленого покрывала ветвей под собой и недоумевала, зачем Верзун послал ее наверх. Но в связи с введением военного положения не могла, или не хотела, нарушить приказ.

Верзун между тем разбушевался.

— Скоты, заткнуться всем. Кто произнесет хоть слово, возьму за одну ногу, а другую дерну. Раздеру на части. Вы забыли, что с вами Верзун. Я повел за собой кучку дерьма, не для того чтобы оно воняло. Кто-то хочет высказаться? Нет? Умные детки, проживете еще минуту.

Слегка приотставший Антифрикцио, подоспел как раз вовремя, он пропустил гневную речь. Молодой человек приоткрыл было рот, спросить, что произошло. Но на него с двух сторон набросились старик и Селена, заблокировали рвущиеся слова ладонями.

Наступила тишина, прерываемая только сопением Тлжа. Верзун насмешливо смотрел на спутников, он просто жаждал, чтобы кто-то из них заговорил. За широкой спиной появились большие черные крылья нетопыря, он собирался улететь, покинуть своих спутников. Столетия бессмертный сторонился людей и нелюдей, проводя время в одиночестве. За последние дни много изменилось в его жизни, подсознание открыло ему такие стороны его личности, о которых он даже не подозревал. И все же, сейчас закралось сомнение, стоит ли осуществлять свою мечту. В голове вновь заговорил разум:

— Ладно бы путное что сказали. Щебечут всякие глупости.

— Но они такие непосредственные, — робко вмешались чувства, опасаясь новой взбучки.

— Они короткоживущие невежды, — сказал как обрезал разум. — Верзун не должен общаться с ними. Ты слышишь меня, хозяин? Бросай свою разношерстную толпу и иди к сосне сам. Они же не знают языка деревьев. Эти ничтожества заблудятся, если повезет— погибнут.

— А как же Корделия? — залебезили чувства. — Крылатая девушка совсем неглупа. По-моему она даже читать умеет.

— У нее плохая наследственность, — не согласился разум. — А еще она слишком блондинка, такие не бывают умными.

Верзун ощутил, что его сердце пытается сбросить каменную оболочку, трещинка расширилась. Чувства торжествующе захохотали, их силы прибывали с каждым биением сердца. Верзун с трудом взял под контроль разбушевавшиеся чувства. Снова заговорил разум:

— Хозяин, ты не должен забывать, как погибли Верзуны. Все до единого. Я не отрицаю полезность чувств, хотя и суров с ними.

— Не просто суров, ты тиран, — пропищали чувства.

— Просто помни, как они погибли, — продолжал вещать разум. — И не будь слюнявым сластолюбцем или наивным юнцом, выбирай любой вариант. А если ты посмотришь налево, то заметишь незваного гостя.

Верзун посмотрел, отстранено отметил, что, оскалив зубы, на него шел мертвый тролль. Старый знакомый Слип, правда с незначительными изменениями во внешности.

— Слип, монстрик ты мой страшненький, -весело поприветствовал его Верзун, в нем клокотал гнев на все живое и неживое — Кишки, волочащиеся по земле, очень тебе идут. Задумка твоего стилиста?

— Агр-ра, — хрипел мертвяк, продолжая идти.

— Ах, мы продолжаем движение? — в том же тоне продолжал Верзун, потирая ладони. — Иди сюда, мертвяк.

Слип остановился, почесал в затылке посиневшей распухшей лапой, посмотрел на спрятавшегося за спиной Верзуна Гее. Потом повернулся, медленно двинулся за деревья, кишки тянулись за ним по земле.

— Куда пошел? — голос Верзуна прозвучал как удар кнута. — Повернись, иди ко мне.

Мертвец послушно повернулся, пошел на зов. Сам Верзун не двинулся с места, просто стоял и ждал, когда Слип подойдет на расстояние шага. Затем размахнулся и с видимым удовольствием ударил по распухшей роже. Ходячий труп взлетел, словно подхваченный порывом ветра, сила удара понесла его над землей со страшной скоростью. Тело Слипа постепенно превращалось в пепел. Потом он исчез.

—40-

Они двигались почти целый день. Вечер уже прихорашивался, готовясь сойти на Землю. Аск погонял крысаков, те рысцой бежали по открытой поляне, трава сгибалась под широкими ступнями, но потом снова приподнималась. «Вот так и люди, сколько их не бей, не мучай, поднимутся, и будут жить дальше. Еще сильнее прежнего, -думал Ангрий, держась рядом с носилками. -Почему, мы нелюди, не обладаем такой силой духа. Вздумай Верховный Повелитель перебить крысаков или гномов, оставшиеся в живых вряд ли решатся на продление рода. Из страха перед своим будущим. Может дело в том, что люди короткоживущие. Смерть все равно придет за ними, так или иначе, и они ждут ее как дорогую гостью». Почувствовав на себе взгляд Верховного Повелителя, оборотень прервал отвлеченные рассуждения и вернулся в реальность. Верховный Повелитель дал крысакам команду:

— Повернуть направо.

— Там дубы, — заметил оборотень.

— Знаю, — отмахнулся Аск. — Я устал.

— Пожалуй, я подожду вас здесь, -усмехнулся оборотень. — Зверушек половлю, на травке поваляюсь.

— Неженка.

Носилки все удалялись от одиноко стоящего оборотня, потом скрылись за частоколом могучих дубов. Ангрий расхохотался.

Приятного тебе аппетита, Верховный Повелитель. Надеюсь, ты вернешься целым, а не частями.

Он, оборотень, сразу понял, куда занесло их маленький отряд. Учуял не только носом, но и каждой клеточкой тела. Перед ними была дубы, охраняющие Древожелейных Существ. Ангрий как-то увидел одного: похожего на полупрозрачный кустик, на ветвях множество острых ядовитых колючек. Существа обитали в Нигде, появляясь на Земле раз в год. Никто не мог понять, откуда берутся эти твари, но ненавидели их все одинаково. Деревья за то, что уродливые твари позорили их славный род, люди и нелюди, потому что Существа являлись за удобрением. У Древожелейных была одна нехорошая особенность, расти могли только на трупах, впиваясь корнями в смердящую плоть. Причем они были достаточно демократичны, чтобы не делать различий между людьми и нелюдьми, благородными и простыми. Поэтому стоило им только объявиться где-то, как деревья тут же окружали Существ, стараясь не выпустить их из круга, и держали позор рода в осаде пока те вновь не возвращались в Нигде. Деревья так наловчились сдерживать Древожелейных, что их почти никто не видел за последние шестьсот лет, пугающие рассказы очевидцев со временем превратились в страшные сказки. Оборотень оказался редким исключением, охотясь в лесу, пять лет, назад случайно увидел Существо, тогда же чуть не стал обедом и лишился самоуверенного безрассудства. Существо не брали не когти, ни зубы, ни нож, оно казалось действительно состояло из студенистого желе, яд колючек лишил тело способности двигаться уже через три минуты. Ангрий до сих пор со стыдом вспоминает, как его, оборотня, тащил на своих ветвях куст неприглядной наружности. Спасение пришло неожиданно в виде стройной березки, с белоснежным стволом в черную крапинку. Березка резко наклонилась и стащила неподвижное тело с колючек, куст протестующе запищал, забегал вокруг, требуя отдать добычу. Но тут вмешалась ель, подхватила Древожелейного и перебросила сосне, та отдала уродца дубу. Тогда Ангрий впервые увидел дубы, стоящие ствол к стволу, словно бойцы в строю. Он отходил от парализующего яда целую неделю. Питался березовым соком, выделяемым сердобольным деревом для больного. Тогда же впервые стал размышлять о жизни и смерти, раньше все как-то недосуг было. То охота, то убийство, ни продыху ни отдыху, и вдруг появляется столько свободного времени. Ангрий не забыл свою спасительницу, каждый месяц приходит к березке, приносит ей медовую воду до которой она охоча.