Измена. Тайный наследник. Том 2 (СИ) - Алиса Лаврова

Он был мудр, он был жесток, он был справедлив и он был безжалостен к своим врагам, но в первую очередь не щадил самого себя. Он не видел будущего таким, каким оно стало, но видел возможность. Он видел Каэна не так, как видели его все остальные, но видел то, чем он может стать. И сейчас, держась за корону, глядя на пылающее тело моего истинного, я наконец поняла, почему Шрайк хотел оставить престол именно ему. Он знал, как всё будет. Он знал, что Каэн решил всех обмануть, знал, как поступит Салемс. Он видел всё это, как хороший игрок видит шахматную партию наперед.

Сейчас горит не Каэн, сейчас горит его гордыня, его гнев, его жажда власти. Горит его бесконечная любовь к себе самому и уверенность в собственной правоте. Норит слабый человек, которого едва не раздавило собственное могущество, полученное даром, и внутри этого человека рождается новый Каэн. Так рождался первый император.

Именно так работает корона. Сжигая своего носителя, она делает его истинным правителем.

Только сгорев без остатка, опустившись на самое дно и добровольно отдав себя огню, он может стать тем, кто унаследует эту империю и будет править справедливо.

Каэн кричит, и в этом крике я больше не слышу отчаяния и боли, в этом крике я слышу нечто другое, то, чего не слышат все остальные, потому что не слышат крика первого императора, прошедшего через это сожжение.

В крике Каэна я слышу крик новорождённого.

И когда он открывает глаза, я отпускаю руку, оставляя пылающую корону у него на голове. Мир в это мгновение сужается до одной точки, сосредотачивается на пересечении наших взглядов. На меня смотрит Каэн и одновременно уже не он. Я вижу и Шрайка, который носил эту корону до него, и Валена, императора, который правил до Шрайка, и всех остальных. В этом взгляде сосредоточена мудрость и сила, которая выше силы Каэна или силы любого отдельного человека. В нём мудрость и сила самого огня, который теперь течёт внутри Каэна ровно и беспрепятственно, словно он является идеальным вместилищем для него. Словно он является истинным императором.

Шрайк знал, что делал. Он изначально хотел передать всю власть Каэну, видя в нем того единственного, кто сможет выдержать истинный огонь с помощью силы наследника. Его не волновали интриги других князей, его не волновало то, что Каэн не готов, он знал, к чему все придет в конце концов.

От этого взгляда вся память, что хранилась где-то в глубине, открывается мне, и я вспоминаю всю свою прошлую жизнь, все моменты, хорошие и плохие, все моменты горя и счастья рядом с Каэном. Я вспоминаю детство и юность, вспоминаю нашу первую встречу и силу невероятной любви, вспоминаю его предательство и то, как он растоптал мою любовь ради жажды власти. Вспоминаю последний полёт Шрайка и его слова. Вспоминаю то место, где он встретил свою смерть.

Крик Каэна умолкает, и он встает с колен, все еще охваченный пламенем. Я вижу, как в сердце его, словно солнце, горят тысячи мощнейших нитей, усиленных нитями его наследника.

54

— Анна, — слышу я его голос, который, проходя через огонь, охватывающий его, звучит непривычно, — Я вижу тебя, или это сон? Я чувствую силу моего наследника, или это игра смерти перед взором умирающего? Почему он терзает меня? Почему бог все еще не превратил меня в пепел, как должно быть?

Я все еще смотрю ему в глаза и говорю то, что должна сказать, то что теперь очевидно:

— Шрайк выбрал тебя наместником, Каэн. Ты будешь править, пока не вырастет наш сын и не примет чешую императора. Такова была его воля.

— Я недостоин, — качает Каэн головой. — Я должен быть мертв.

— Если бы ты был мертв, умерла бы и я и наш сын, — говорю я.

— Почему ты не возвращалась? Я не хотел верить, но они заставили меня поверить, что ты мертва…

Он поворачивается в сторону и смотрит на Салемса, который уже обнажил меч и со злобным оскалом наполняет сталь всей силой дракона, что только доступна ему.

— Ты должен сдохнуть! — кричит он. — только я могу носить корону, я истинный император!

В один невероятно быстрый прыжок Салемс оказывается рядом с Каэном и делает такой быстрый удар, что его невозможно заметить.

Но Каэн быстрее. Он ловит лезвие огненной рукой и выдергивает меч из рук старика, словно отнимая игрушку у ребенка. Он разжимает руку и меч падает в песок.

Клинк, сидящий у меня на плече, шипит на Салемса, готовый в любое мгновение кинуться на него.

— Император не тот, кто носит корону, Салемс, — говорит Каэн, и в его голосе звучит словно бы жалость. — Ты этого так и не понял.

— Ты должен быть мертв…

— Это правда.

— Я видел это, в тебе не было ни капли силы, твое тело должно было умереть!

Пылающий Каэн делает шаг навстречу старику и я вижу, как Салемс пятится назад.

— В этом нет моей заслуги, я лишь проводник силы, что дает мне бог.

В ответ Салемс лишь качает головой, продолжая злобно смотреть на Каэна.

— Ты хотел быть императором? — спрашивает он.

— Я единственный достойный! — кричит старик оглядывая своих союзников, — Каждый из присутствующих драконов подтвердит это. Только я могу быть императором! Тебя никто не поддержит, ты изгой и изменник!

— Что такое драконы перед лицом огня? Они лишь его покорные слуги, — говорит Каэн и снимает корону с головы. — Хочешь корону, тогда на колени! — говорит Каэн и голос его звучит подобно раскату грома. Его обугленная кожа постепенно начинает покрываться драконьей чешуей и пепел осыпается хлопьями ему под ноги.

Салемс улыбается, словно не веря своему счастью и падает на колени.

— Стой, отец! — кричит Киллиан и пытается оттащить отца от Каэна, — не делай этого. Ты погибнешь!

— Заткнись, сосунок, — Салемс отбрасывает Киллиана в сторону, словно тот ничего не весит.

— Пожалуйста, пощади его! — кричит Киллиан в отчаянии.

— Прислушаешься к сыну? — спрашивает Каэн. Я сохраню твою жизнь, если он просит.

— Я единственный достойный, — кричит старик, словно безумный и воздевает руки к небу. — Корона моя! Вся власть моя! Со мной двенадцать домов и каждый поддержит меня своей силоЙ!

— Ты это выбрал, — равнодушно говорит Каэн.

И в следующее мгновение возлагает корону на голову улыбающегося Салемса.

Но улыбка тут же пропадает с его лица, когда корона оказывается на его голове. Сперва