Измена. Тайный наследник. Том 2 (СИ) - Алиса Лаврова

Он переводит глаза с меня на Клинка, сидящего у меня на шее.

— Огненная ящерица, — говорит он. — вы установили с ней связь? Это никому не удавалось сотни лет. Как вы это сделали?

— Только благодаря наследнику, — говорю я.

— Значит это правда, и вы действительно носите истинного наследника? Это все не выдумки? И вы видели смерть императора Шрайка и знаете, где его чешуя?

— Да. — говорю я, осознвая в полной мере, что теперь вижу то место, где нужно искать чешую. Память теперь полностью вернулась ко мне.

Ривен качает головой, словно до сих пор не может поверить.

— Но зачем ты устроил весь этот обман с тайными женами? — Ривен переводит взгляд с меня на Каэна, который терпеливо ждет. — Ведь если бы Салемс казнил тебя раньше, наш мир лишился бы и ее, и ее наследника и чешуи императора, ценнее которой нет ничего…

— Потому что не слышал голоса бога, который настойчиво стучался в мою дверь, — говорит Каэн. — Потому что был слеп и безумен.

— Воистину, ты не достоин того чуда, что с тобой произошло, говорит Ривен, таким тоном словно внутри себя уже принял решение.

Ривен вздыхает.

— Что же, я не могу идти против того, что вижу своими глазами, — говорит он и встает на одно колено передо мной. — Я готов служить вам, наместница, и всячески способствовать процветанию империи под вашим началом и под началом вашего сына.

Я вижу, как спустя несколько мгновений все остальные драконы следуют его примеру, подчиняясь решению старшего.

56

Когда великие князья присягают мне в присутствии тысяч людей на трибунах, я слышу рёв труб и крики глашатаев.

— Великие князья только что присягнули новой наместнице, той, что носит под сердцем истинного дракона. Её правление было благословлено самим императором Шрайком. Если народ и находится в недоумении от такой быстрой перемены, то этого понять никому не удалось бы. Трибуны взрываются ликованием, словно еще какие-нибудь полчаса назад эти трибуны не приветствовали точно тк же князя Салемса, собиравшегося взойти на драконий трон.

Рев толпы все больше нарастает. Я оборачиваюсь и вижу, что Каэн начинает перевоплощаться в дракона. Его огромные крылья начинают хлопать, поднимая целую тучу песка. Он взмывает ввысь, облетая трибуны, и выпускает в небо ослепительное пламя, так что восторженные крики толпы тут же сменяются на встревоженные. Нечасто люди видят настоящего дракона, и ещё реже они видят, насколько на самом деле велика его сила. Если бы он пожелал, он испепелил бы каждого за считанные секунды. Но он лишь делает облёт по периметру и взмывает выше, к облакам. Я опускаю взгляд и вижу свои дрожащие руки. Нервно сглатываю, только теперь осознавая, хоть и отчасти, то что произошло. Все эти драконы, каждый из них до сих пор стоит на коленях и каждый ожидает только моего слова. Кто я теперь? Еще вчера я думала только о том, чтобы спасти Каэна, освободить его, чтобы освободиться самой. А теперь. Все эти люди смотрят на меня с ожиданием. Как будто я знаю, что нужно делать. Как будто я подхожу на эту роль.

— Вы должны принять решение, Анна, — слышу я хриплый голос Тайдела. Оказывается, он стоит рядом со мной. Корона в его руках блестит и переливается всеми цветами, мне кажется, что выглядит она неестественно, неуместно яркой.

— Какое решение?

— ПРинимаете ли вы их присягу, прощаете ли вы их неверие, или их ждет возмездие.

— Возмездие? — словно эхо повторяю я, глядя как уносят мертвых солдат. Ведь это сделала я, пусть невольно, но я стала причиной их смерти. И теперь мне с этим жить. А что такое быть правителем? Это значит решать, твердо и безжалостно, кому жить, а кому умирать. И так было всегда, и иначе не бывает.

— Я плохо представляю себе, как я могу решать такие вопросы. И не уверена, что подхожу на эту роль, — говорю я с горечью.

— Больше эти вопросы решать некому.

Тайдел поднимает голову и смотрит на Каэна, который теперь выглядит словно маленькая точка, летящая к солнцу. — Князь Каэн, похоже, решил поговорить с создателем с глазу на глаз. И одному богу известно, чем это кончится.

Я проникаю нитями в сердце Тайдела, и тут же едва не отшатываюсь, удерживая себя только в последнее мгновение.

Он едва удерживается на ногах. Он едва может говорить. Его терзает такая сильная боль, что это кажется почти невозможным. Но между тем он здесь…

Не обращая внимания на ждущих князей, я торопливо касаюсь его рук, держащих корону. Он нервно дергается от боли, едва я касаюсь его. На его теле нет ни единого живого места. Салемс истязал его так долго и так безжалостно, что я не могу представить, как в этом теле еще теплится жизнь.

— Вы едва стоите на ногах, архимагистр, — говорю я и вливаю в него столько силы, сколько могу.

— В моих венах течет яд, мое тело болит. но сердце мое ликует, говорит он.

— Надеюсь, теперь вам легче.

— Благодарю... Я чувствую исцеляющее прикосновение ваших нитей, наместница.

Касаюсь пальцами камня, который Тайдел дал мне перед тем, как я покинула дом вместе с императором Шрайком.

— Если бы не эта вещь, я, возможно, сейчас не стояла бы перед вами. То что произошло — несправедливо. То, что они сделали с вами — чудовищно.

— Справедливости не существует, — говорит Тайдел. — Есть только воля людей, обладающих силой, и разум, который позволяет им использовать силу во вред, или во благо. Если бы справедливость была, то эти несчастные солдаты были бы живы. Но они мертвы, и каждая их смерть — трагедия для тех, кто их знал. У вас есть сила, которой лишены все остальные. Если вы прислушаетесь к своему сердцу, оно даст вам верное направление. Если вы возьмете эту ответственность на себя, вы сможете избежать подобного в будущем.

— Что бы вы сделали с ними? — я оглядываюсь на князей, терпеливо ждущих, преклонив колени.

— Меня предупреждали, что так может произойти. Князь Каэн предлагал мне помощь, предлагал предотвратить то, что случилось позже, но я отказался, предпочтя поступить так, как диктует закон. И едва не случилась катастрофа. Так что не спрашивайте меня.

— Они виноваты в том, что случилось, а не вы. —