Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
— Надо бы это Теньке рассказать, — фыркнул Юрген. — А то он, похоже, не подозревает, что его историческая миссия — не взрывчаткой баловаться, а чинно взывать к высшим силам.
— Думаю, Теньку это не остановит, — в тон подчиненному ответил Липка. — Тем более, времена изменились. А меняться они начали задолго до переворота. Изучая законы и счета, я обратил внимание, что лет за пятнадцать до свержения обды отношение к колдунам стало меняться. По закону им даровали все больше вольностей, а запретов налагалось все меньше. При Гарлейском дворце открыли что-то вроде школы, где придворный колдун обучал своему искусству талантливых детей. Дальше — больше. Например, суды оправдывали колдунов намного чаще и, насколько я понял, не всегда справедливо. Почувствовав вседозволенность, многие колдуны стали осознанно нарушать законы, относясь к обычным людям не лучше, чем к животным. А обда бездействовала.
— Но почему? — Юрген не знал о том разносе, который учинила Клима своим колдунам под Кивитэ, но видел, как она обрывает им крылья всякий раз, если они пытаются мнить о себе слишком много. И сильф был уверен, что если Климе придется судить колдуна и обычного человека, наказан будет виновный, кем бы он ни был.
— Я думаю, таким образом обда старалась упрочнить свое положение, — медленно проговорил Липка, сверяясь с записями. — В те времена колдуны были солидной силой, если не принимать в расчет, что они не воевали. Впрочем, армию обда тоже не забывала, к концу ее правления военные по своим привилегиям немногим уступали колдунам.
— Но ведь ты сам говорил, что ее положение было прочным, — напомнил Юрген.
— Говорил, — Липка запустил пальцы в волосы. — Это и есть самое непонятное. Примерно за пятнадцать лет до переворота безо всяких видимых причин обда начинает подлизываться к колдунам и армии. И если мои выводы верны, именно это ее в итоге погубило. В Орден объединились люди, которые пострадали от вседозволенности колдунов и не надеялись добиться справедливости. Я нашел протоколы первых заседаний Ордена. В общих чертах там говорится о том, что на Холмах нет колдунов, Верховный никак не выделяет говорящих с ветрами, и поэтому сильфы живут намного лучше и спокойнее, пусть и беднее людей. Значит, надо и людям перенять сильфийский образ жизни… Кстати, когда ты переведешь вот эти старопринамкские фразы, мы сможем узнать точное содержание первых речей наиблагороднейшего.
— Но ведь не может быть, чтобы обда не понимала последствия своих поступков! — воскликнул Юрген. — Та же Клима умеет просчитать свои действия получше, чем целая группа наших аналитиков. Если у обды действительно были причины опасаться за свою власть…
— Причины, о которых мы не знаем? — Липка с шелестом пролистал записную книжку. — Проснулась она в одно прекрасное утро и думает: «С сегодняшнего дня я боюсь ослабления своей власти, и поэтому буду ее усилять. Лучше мне перестараться в этом деле, чем наоборот!»
И тут Юргена осенило.
— Липка! Ты ведь прав! Все так и было! Сам подумай: обда боится потерять власть, принимает в целом правильные, но недальновидные решения. Обда, Липка! Человек, который вообще не должен ошибаться, лепит одну ошибку за другой! Здесь может быть только одно объяснение!
Липка нахмурился.
— Ты клонишь к тому, что именно тогда у нее пропал талант?
— Конечно! Это очевидно! Ты можешь вообразить себе Климу, опасающуюся за власть? Да она движением брови умеет стирать в порошок! А вот если, как ты говоришь, в одно прекрасное утро обда проснулась и поняла, что дар высших сил пропал — тогда у нее были все причины бояться свержения! И, возможно, не пятнадцать лет спустя, а намного раньше.
— Здесь нам остается только гадать. Но остальное, Юрка, очень похоже на правду. Я даже могу предположить, что через привилегии колдунам обда пыталась задобрить высшие силы, но успеха это не принесло. Разве только потом, после переворота, ни один из колдунов не примкнул к Ордену, и эта традиция держится до сих пор.
— А Орден до сих пор твердит, какое беззаконие творилось при обдах и колдунах! — добавил Юра. — И со своей точки зрения они даже правы.
— Правы, — пробормотал Липка. — Пожалуй, на этом и можно сыграть. Дар высших сил мы у Климэн Ченары не отберем, а вот остальное…
— Хочешь предложить начальству толкнуть ее на необдуманные решения? Вряд ли выйдет, она ни с кем не советуется.
— Можно зайти с другой стороны, — Липка обмакнул перо в чернила и занес над чистой страницей записной книжки. — Мы поможем Ордену искусственно создать настроения, которые пятьсот лет назад привели его к власти. Например, если взять эти документы и должным образом преподать, наиблагороднейший легко уговорит жителей Голубой Пущи вмешаться в войну на стороне Ордена. И у нас будет сила, которая сдержит Климэн Ченару, не даст ей взять Мавин-Тэлэй. А если мы сейчас поторопимся — то и переправиться через Принамку. Верховный совсем не против, если новая линия фронта проляжет по реке. Главное, чтобы не дальше.
— Климе это не понравится, — отметил Юрген.
— У нее нет агентуры в командовании Ордена и в Голубой Пуще, — отрезал Липка. — Поэтому она ничего не сможет сделать. Да и узнать должна как можно позже.
— Я понимаю.
— Не сомневаюсь. К тому же, уверен, что до конца операции тебя с Холмов на всякий случай не выпустят. А теперь, Юрка, подай мне вон тот фолиант с подоконника и раскрой на семидесятой странице. Я хочу выписать для отчета кое-какие тезисы…
Утреннее солнце начинало понемногу заглядывать в окно. Нежные лучи золотили пыльные обложки книг, лакированную столешницу и Липкины руки, державшие перо. Один луч взобрался по его спине, скользнул по волосам, делая их светло-соломенными.
Юрген подумал, что не будь у начальника заостренных
