Елизавета Абаринова-Кожухова - Искусство наступать на швабру

– Госпожа Чаликова, – представил Дубов Надю. – Помогает мне вести ваше дело.

– Вы меня пригласили, чтобы сообщить, как продвигаются поиски? -таким же слабым голосом продолжала поэтесса.

– Да, пожалуй, – согласился детектив. – Хотя, собственно, поиски уже завершены. Наденька, прошу вас!

Надя с трудом оторвала от пола стоявшую в углу за фикусом хозяйственную сумку, поставила ее на стол Дубова, заблаговременно освобожденный от всего лишнего, и с ловкостью фокусника-иллюзиониста принялась извлекать тысячедолларовые пачки. Кассирова с широко открытыми глазами и ртом глядела на чаликовские священнодействия.

– Ровно девяносто тысяч, – провозгласил сыщик, когда содержимое хозяйственной сумки иссякло, а на столе выросла приличная горка.

– Василий Николаич! – вскричала Кассирова, когда до нее наконец-то дошел смысл происходящего. – Вы нашли их! – И не успел Дубов увернуться, как поэтесса заключила его в могучие объятия.

– Ну что вы, зачем же так, – смущенно бормотал детектив, пытаясь освободиться от железных тисков, похожих на пасть священного нильского крокодила.

Внезапно Кассирова перешла на деловой тон:

– Простите, но вы сказали, что здесь девяносто тысяч. А я потеряла сто.

– Ну знаете, – ахнула Надя, – сказали бы спасибо, что вообще...

– Насколько я помню, – поспешно перебил Василий, потирая пострадавшие бока, – вы обещали десять тысяч посреднику. Он их и получил. А вот ваши девяносто – потрудитесь пересчитать.

Издав горестный вздох дочери фараона, потерявшей возлюбленного в водах священного Нила, госпожа Кассирова принялась пересчитывать "зелененькие", но тут зазвонил телефон. Дубов поднял трубку:

– Сыскная контора слушает. А, добрый денек, Ольга Ильинична.

– Василий Николаич, вы не очень заняты? – сквозь помехи раздался из трубки знакомый голос писательницы Заплатиной. – Угадайте, откуда я звоню.

– Судя по слышимости, откуда-то с Марса, – наугад предположил детектив.

– А вот и не угадали! Из вашей гостиной на Барбосовской. Заглянула к вам в гости, но не застала, а Софья Ивановна уговорила меня вас подождать. И даже напоила чаем со своими непревзойденными сандвичами.

– Да, сандвичи у Софьи Ивановны бесподобные, – согласился Дубов. -Ольга Ильинична, если вы не спешите, то подождите – я скоро буду. Вот отпущу клиента...

– Нет-нет, ради меня не торопитесь, – ответила госпожа Заплатина, -просто пока Софья Ивановна готовила сандвичи, я взяла с полки павленковского Пушкина и еще раз просмотрела его переписку.

– И что же?

– Не хочу вас разочаровывать, но боюсь, что с тем якобы пушкинским письмом мы с вами дали маху.

– То есть? – чуть нахмурился Василий.

– Мы написали его по-русски, а в ту пору с дамами было принято переписываться по-французски. У Павленкова имеются даже соответствующие примечания. Разве что письма Пушкина к Наталье Николаевне: пока та была его невестой Н.Н. Гончаровой, он писал к ней по-французски, а когда она стала его супругой Н.Н. Пушкиной, то уже перешел на "великий и могучий". Кстати, это ведь Александр Сергеич так его назвал?

– Нет, кажется, Иван Сергеич, – не совсем уверенно ответил Дубов. При этом имени Кассирова оторвалась от пересчета долларов и нервно оглянулась.

– Правда, последнее письмо к Александре Осиповне Ишимовой, датируемое днем дуэли, где Пушкин предлагает ей перевести Барри Корнуолла, тоже написано по-русски, но оно адресовано Ишимовой не столько как к даме, сколько как к писательнице. Но то письмо, которое мы с вами имитировали, все же обращено именно к даме... Скажите, Василий Николаич, вы еще не пустили его в дело?

– Пустил, – сознался Дубов, – но, слава богу, на сей раз все сошло... Ольга Ильинична, надеюсь, вы никуда не торопитесь? Тогда подождите, мы скоро будем. – Детектив положил трубку.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Серапионыч.

– К счастью, ничего страшного, – не стал Василий вдаваться в технические подробности при клиентке. – Ну что же, госпожа Кассирова, вы убедились, что все на месте?

– Да, похоже, что так, – согласилась поэтесса. – Жаль, конечно, что не сто, а девяносто, но уж что поделаешь... На издание книги хватит, но с презентацией придется поужаться.

– Могу подсказать вам неплохую идею, – вдруг заявила Чаликова, – и если удастся "расколоть" спонсоров, то презентация может получиться на славу!

– Что за идея? – заинтересовалась Кассирова, продолжая бережно укладывать в сумку зеленые брикеты.

– Очень просто. Арендуем Красную площадь вместе с Мавзолеем, символизирующим пирамиду какого-нибудь Аменхотепа, с трибуны которого вы будете декламировать свои гениальные стихи. На время презентации перегородим участок Москва-реки и запустим туда священных крокодилов из Московского зоопарка. Ну, одежду для жрецов Омона можно будет заказать у Славы Зайцева или, на худой конец, у Вали Юдашкина. И вообще, можно было бы устроить настоящую театрализованную мистерию с участием Бори Моисеева, Людмилы Зыкиной, Иосифа Кобзона...

– Вы шутите, – пробурчала поэтесса, хотя по блеску, загоревшемуся в ее бархатных глазах, Надя поняла, что идея Кассировой понравилась.

– Да, кстати, о шутках, – вспомнил Василий. – Кажется, за разговорами о крокодилах и Кобзоне мы совсем позабыли о гонораре. Ваше дело принадлежит к разделу средней сложности, а по прейскуранту это составляет пятьдесят долларов. – С этими словами детектив распаковал одну из пачек, еще не исчезнувших в недрах хозяйственной сумки, и отсчитал оттуда десять бумажек.

– Василий Николаич, по-моему, вы несколько обсчитались, – произнесла Кассирова, с кислым выражением следившая за движениями его пальцев.

– Разве? – простодушно удивился сыщик. – Ах да, я забыл сказать -чтобы вернуть вам деньги, мне пришлось прибегнуть к помощи современных электронных технологий. А так как сам я в них ничего не смыслю, то вторые пятьдесят долларов – моему коллеге, специалисту по компьютерам.

– А, ну разве что, – обреченно вздохнула госпожа Кассирова и, подхватив сумку, поспешила к выходу.

– Может, вам помочь? – предложил доктор.

– Спасибо, не надо. – Дверь за Софьей закрылась.

– Ну что же, столь успешное дело неплохо бы и соответственно отметить, – с энтузиазмом заявил Дубов, небрежно помахивая десятью зелеными бумажками. – Никто не против?

– Я за, – тут же подняла руку Надежда и как бы про себя добавила: -А заодно и мое возвращение из Швейцарии...

– Ну, а обо мне уж и говорить нечего, – радостно подхватил Серапионыч, не расслышав или сделав вид, что не расслышал последние Надины слова.