Повелитель Аквы - Мантикор Артемис

Ирис сидела на камнях по ту сторону озера. Слишком далеко, чтобы я слышал её настолько отчётливо – должно быть, дело магии.

Её босые ноги утопали в прозрачной воде озера, а сама она сидела в профиль с закрытыми глазами и с идеально ровной спиной. Сейчас вместо вычурного белого платья со множеством сложных деталей на ней была лишь лёгкая белая туника, слегка прозрачная от влажности.

- У меня как бы не было особого выбора, - с трудом сдержал я лёгкое раздражение.

- Мои дети и ученики бывают слегка… навязчивыми, - послышался голос магистра. - Но и твоя вина в этом тоже имеется.

- В чём же?

- Твоя одежда. Карминовый цвет твоей мантии имеет собственную волю, - неожиданно произнесла Ирис. – И он делает тебя.. вспыльчивым.

Звучало это несколько странно. Хотя наряд кошачьего инквизитора вполне мог и обладать такими свойствами. Магия…

- Спасибо, учту, - поблагодарил я. – Так в чём причина вашего приглашения?

- Ты должен был покинуть территорию Академии. Хрустальная башня имеет собственную волю, и она знает всё, что в ней происходит. Я бы не хотела, чтобы о нашем разговоре узнали все.

Вот как? Полезная информация – подумал я.

- Значит, то, что вы хотите сказать, не предназначается для её владыки?

- Говорить так не следует даже здесь, Син. От великого Ректора у меня тайн нет, - помрачнела магистр. - Кажется, наш разговор идёт не так, как я бы хотела.

Здесь Ирис вдруг открыла глаза и повернулась ко мне. Лес вокруг неё ответил шелестом листьев и пением птиц, хотя ни ветра, ни живых существ вокруг не находилось.

- Ваши владения не слишком-то дружелюбны ко мне и моим спутникам, - заметил я.

- Дважды по четырнадцать тысяч лет миром правили вороны, с тех пор, как демиурги изолировали Мельхиор от прочих миров, - начала Ирис. Она медленно поднималась с камня, поворачивалась ко мне и наконец, сделала несколько шагов в мою сторону прямо по водной глади. - Сорамин создали удивительную цивилизацию. Машинную и техногенную, как и пленники мира-темницы. Но совсем иную, построенную на эфирных технологиях, силовых полях и свободном электричестве. Без вреда для окружающей среды.

- Я слышал о древних. В общих чертах, - ответил я, не совсем понимая, к чему была эта резкая смена темы.

- Да. Сора даже летали к звёздам, построив огромные корабли. А затем они все исчезли. Знаешь, как, Син?

- Их уничтожил неназываемый бог.

- Верно. Она обратила их друг против друга, забрала магию, исказила разумы, обратив во зло. Сейчас последние вороны живут, паразитируя в крошечной колонии на миролюбивом народе сиинтри где-то к северу от Доминиона. Они и по сей день исповедуют поклонение злу, каннибализм и тёмные ритуалы. Некогда самая мудрая раса с невероятными технологиями. Знаешь, что было потом?

- К власти в мире пришли змеи, - ответил я, всё ещё не до конца понимая суть нашего странного разговора.

- Да. Но змеи ассари не всегда были живодёрами. Сейчас они живут генетическими экспериментами и создают жутких химер. Потому что у них отобрали их истинную гордость, их мудрость и большую часть магических сил. От пирамид народа асу, где даже дети обладали магией шести первостихий, осталось ещё меньше, чем от первых сорами. Теперь все знают змей, как рабовладельцев и химерологов, нарушающих законы природы наукой генетики. Угадай, кто сотворил с ними это?

- Неназываемый бог, - повторил я.

Кажется, я начинаю понимать, к чему она клонит. Во всём виновата пустота и её хозяйка. О ненависти Ирис к пустотникам и так слагают легенды. Даже в обществе, где за принадлежность к пустоте безобидную Ласку пытается травить практически каждый, владыка домена Призраков умудрилась отличиться.

- Им на смену пришли триантари. Коты. Твоя раса, хоть ты ещё не успел ощутить, что значит быть одним из них. Самые чистые духом, не способные переносить пустоту ни в каком виде. Миротворцы, эмпаты, чародеи в сфере эмоций. Те, кто лучше всех разбирались в душах, и кто построил идеальное, утопичное общество, где каждый друг каждому, нет вражды, и царит лишь безусловная любовь и взаимная благодарность. Их кончина была особенно мучительной, не смотря на то, что сама та, чьё имя забыто и проклято, была наполовину тари.

Ирис проделала уже половину пути ко мне по поверхности озера. Водная гладь едва заметно расходилась крохотными волнами, будто по ним ступали не босые ноги магистра, а падали листья.

- После котов были волки. Храбрая, волевая раса. Амуанити не ведали страха, превыше всего ставили долг и ответственность перед родом, и никакая пустота не могла поразить их души. Нет таких даров, которыми можно заставить аму предать свой народ. Великодушные конунги, храбрые ярлы, волхвы… они одной своей волей были способны прогонять зло. Но и они ничего не смогли противопоставить пустоте, размывшей их кровь. Как думаешь, почему все они вымерли?

На этот раз я ничего не ответил – всё и так было очевидно. У каждого вопроса, заданного Ирис, был один и тот же ответ.

Да и если честно, думать об этом получалось всё хуже. Ирис была уже всего в нескольких метрах от меня, и прозрачная туника почти не скрывала её форм. Кажется, я начинаю понимать, почему возможность увидеть своего магистра в её храме считается за благословение.

Я сглотнул. В горле встал ком, а тело переставало мне подчиняться. Скажу честно, держался я из последних сил. Взгляд всё равно сползал вниз, жадно путешествуя по совершенному телу Ирис, прикрытому лишь длинной туникой, напоминавшей смесь пижамы с платьем.

Что это, магия, или она действительно так совершенна?

- Лисы чиффари. Они были пятыми, кого уничтожило великое зло. Миллионы жизней были отняты, и большая часть народа была обращена в нежить великим некромантом Харо Пустынным, с одной только целью – победить пустоту. Мертвецы не способны чувствовать. Им не ведом страх, боль, любовь и ненависть. Но в конечном итоге даже он проиграл, оставив нам в наследство лишь орден Смертной Тиши. Чиффа проиграли войну.

Я с силой заставил себя смотреть в сторону. Но увы, Одним лишь внешним видом совершенство Ирис не ограничивалось, и нос защекотал сладкий и свежий аромат водяных лилий.

А ведь в академии такого не было. Ирис и тогда была совершенной, но я куда лучше держал себя в руках, чем сейчас. Хотелось броситься к ней и покрывать поцелуями каждый миллиметр её белоснежной, почти светящейся кожи.

В своём храме она напоминала богиню.

Магистр Призраков остановилась в шаге от меня и спросила нежным голосом водной нимфы:

- Пять раз неназываемое зло уничтожало великие народы, и пять раз возрождалось вновь. Знаешь, когда она пробудилась в последний раз?

- После того, как наш рейд вошёл в храм бога-чудовища, - с силой выдавил я из себя ответ. – И после предательства волчьего посланника.

- Волчьего? Любопытно, - улыбнулась Ирис.

- Я слышал, сейчас он собирается стать новым королём Подземья. Лииндарк, из народа сиинтри. Насколько я знаю, ему противостоят незуми и чихары.

- Меня не волнуют дрязги среди младших зверян. Но я запомню твои слова. Значит, ты вспомнил, что было в храме?

- Нет, не вспомнил.

- Говорят, лжецы отводят глаза, когда лгут. Почему ты лжешь мне, Синаэль?

Ага, будто я могу ей вот так просто сказать, почему я на самом деле отвожу взгляд.

Я повернулся обратно к магистру лишь на мгновение, и едва не утонул в её глазах цвета горной реки. Мягкие губы магистра манили к себе с невообразимой силой.

Вот что, если я просто пошлю всё к чёрту, заключу её в крепкие объятья и поцелую? И плевать, что будет после. А затем, возможно, поцелую её тонкую шею, щёки, проведу рукой по сверкающим белизной волосам, прижму к себе, а затем мы вместе упадём в источник нашей общей стихии…

- Хватит, - ответил я, сжав зубы. – Ты пытаешься подчинить меня магией!

Белая Ирис застыла с улыбкой, а затем сделала нарочито медленный шаг назад, к кромке воды.

- Тари… Значит, твоё сердце уже занято. Очень жаль. Говорят, нет любовников лучше, чем тари. Жаль, Безупречный тоже в своё время мне отказал.