Никому и никогда - Loafer83
— О-го¬ го, сколько народа! — присвистнул Максим, с доисторическим ужасом озираясь на несметные полчища студентов и старшеклассников, заполонявших Лужники, продавливая себе лучшие места у громадных экранов. — Представляю, что внутри творится.
— Праздник спорта и молодости, — прочитал Сергей лозунг на экране. За лозунгом пошли изречения президента на фоне триколора, и он отвернулся.
— Тяжело там Юле, — Альфира щурилась на солнце, не желая рассматривать человеческую мешанину. Они решили встать в самом неудобном месте, где негде было развалиться на траве, и экран был не самый большой, далеко и на отшибе. Отстоять двухчасовое выступление на солнцепеке удовольствие так себе, но пробираться на основную территорию было еще хуже. Арнольд смирно сидел, нарочно зевая, чтобы показать белые зубы часто проходившим мимо них напряженным охранникам. Их уже три раза опрашивали о том, кто они, что здесь делают, почему не идут внутрь комплекса ко всем. И выглядели они странно и подозрительно, стоя на медленно плавившемся плацу перед экраном и никак не реагируя на ролики, лозунги и воззвания, когда как Лужники взрывались криками, свистом и подобострастным улюлюканьем.
Праздник спорта и единоборств или, как метко назвал его Леха, «праздник мордобоя при господдержке», начался под звуки гимна. Вставать не пришлось, они и так стояли.
После приветственных слов и демонстрации президентской ложи и знакомства с высокими гостями из Северной Кореи, началось основное действо. Ребята из секции рукопашного боя почем зря ломали отличные доски и ровные гладкие кирпичи, устраивали показательные спарринги. Не сразу было понятно, что это был микс, только после боя девчонки снимали кепки, открывая туго стянутые в клубок русые и черные косы. Альфира заметила, что в их лицах горит непонятная злость, парни выглядели гораздо добрее, хотя и получили неплохо от девчонок. Потом вышли самбисты, и все заскучали. Если бы Юля уже выступила, то они точно бы ушли к набережной. Расписания выступлений не было, поэтому приходилось ждать.
— Привет! Я не опоздала? — Мэй подбежала к ним.
Она взмокла, неся большую сумку-холодильник. — Еле вас нашла. Альфа сбросила мне координаты, но навигатор опять сошел с ума, показывал мне, что я где-то в Голицыно.
— А, он может и такое. РЭБ врубили, эти же приехали, а так бы и полицаев столько не привезли, — сказал Максим и с интересом посмотрел на сумку.
— Давай подержу, — предложил Сергей, Мэй отдала ему сумку, как бы невзначай коснувшись его руки. — Познакомься с нашим другом Лехой. Леха — это Мэй, властительница кимчи.
— Очень приятно, — Леха широко улыбнулся и, посмотрев на Сергея, добавил. — Твоя хозяйка, можешь не скрывать.
Сергей побледнел и отвернулся. Мэй рассмеялась, подмигнув Лехе.
— О, дзюдоисты пошли. Значит, Юлька скоро пойдет, — сказала Альфира.
— В самом конце, — Мэй достала из сумки бутылки с морсом и контейнеры с сандвичами. — Альфа, помогай. Не забывай, ты на работе.
— Да-да, — Альфира оторвала взгляд от экрана и стала раздавать сандвичи. Мэй разливала морс по стаканам.
— Юле оставьте, — грозно попросил Максим.
— Там много еще, — сказал Сергей, выполнявший роль мобильной стойки.
— Слушайте, а вы записываете? Альфа мне прислала ссылку на трансляцию, я пока в машине ехала, слушала все. Правда припарковалась черти где, все перекрыто.
— Записываем, не беспокойтесь, — отрапортовал Леха, «цокнув» пятками кроссовок не хуже вышколенного гвардейца. — Я робота озадачил. Он вцепился в трансляцию, и даже если ее прервут, то он с канала не слезет — утащит все, что только можно.
— Как это? — удивилась Мэй.
— Да так, высший уровень доступа. Мы же его для этих разрабатывали, — Леха показал в сторону Кремля или туда, где он должен был быть, по его мнению, но Мэй сразу все поняла. — Классный морс, то что надо.
— А я боялась, что слишком кислый, — улыбнулась Мэй, очаровав Леху окончательно.
— Я все Насте расскажу, — злобно прохрипел на него Сергей.
— Сам расскажу, — огрызнулся Леха.
— Ребят, а вы не боитесь с ними работать? — шепотом спросила Мэй.
— А больше особо и не с кем — все бабки у них, — пожал плечами Сергей. — Работать надо, по ходу пьесы разберемся.
— Вам виднее, но я бы соскочила побыстрее. Арнольд, я и для тебя кое-что принесла. Ты же любишь сухарики?
— Очень любит, особенно рыбные. Не знаю, почему он так любит рыбу, — ответил Илья, скармливая половину своего сандвича довольному псу.
— Вот, пока чуть-чуть. Это Камиль для тебя сделал, он любит собак, — Мэй протянула на ладони несколько больших сухарей, Арнольд тут же слизал их и захрустел, радостно завиляв хвостом.
— Любит готовить? — переспросил Леха и, поняв, что шутка тупая, хотел было извиниться, но Мэй остановила его обезоруживающей улыбкой.
— Собак мы не готовим. У нас их в семье никто и никогда не ел. Это скорее в Китае их едят, а так очень дорого. Я бы не смогла, собак очень люблю, — Мэй потрепала Арнольда и дала еще сухариков. — Есть специальные мясные породы, но это все пережитки прошлого.
— Ну да, гораздо выгоднее и экологичнее жрать человечину, — заметил Максим.
— Фу! — Альфира пихнула его в бок. — Гадость какая!
— Ха, сама это в сценарии прописала, — хмыкнул Максим. Альфира задумалась, загрузилась, как называла это Юля, и он ущипнул ее. — давай-давай, reboot, а то все пропустишь.
— Человечину мы тоже не готовим, — улыбнулась Мэй, ожидая подобной шутки от Максима.
Два поединка позади, сил осталось достаточно, но Юля чувствовала нарастающую тревогу, переходящую в тупую боль в груди. И дело было вовсе не в тех ударах, что она пропустила, хотя это было очень больно, а в воздухе, спертом и пыльном, пускай и дул постоянно слегка прохладный воздух, не принося ничего, кроме раздражения и колкого озноба. А еще ей все время казалось, что она видит прозрачные тени, снующие вокруг нее. Во втором поединке ей показалось, что одна из теней вошла в соперника, и она пропустила удар в грудь, хорошо, что не в голову. И все равно она победила, по очкам и с хорошим перевесом. Она не могла знать, что несколько ее точных ударов судьи не засчитали, Юля не видела, как ходил
