Твердая Надежда. Книга 1. Второе рождение. - Юрий Владимирович Деревянко
– Совка, он оказался лучше, чем я могла подумать.
– Надька, ты что - влюбилась?
Отхлебнула из чёрной стеклянной чашки и мелко покивала.
– Пищу и плачу. И что? Как ты теперь...
– Счастлива. Даже самой не верится.
– А он? Ты ему сказала?
– Сказала. Только сперва сказала, что я - кукла. Ещё зимой. Думала - отстанет.
– С чего бы?
– Как это - с чего? По-твоему - это нормально, когда парень любит пластиковую куклу?
– Знаешь что, куколка... Я тоже поначалу удивлялась, что моему моя клешня нравится.
– Так у тебя есть парень?
– Парень? Я замужем, куколка! Через год старшего в школу поведём!
– Старшего?
– Мелкой скоро три. Ладно - так что у тебя с твоим?
Снова отхлебнула из чашки и прошептала:
– Совка, у меня с ним всё классно. Лучше, чем я могла подумать.
Софья-Виктория кидается обниматься, едва не опрокидывая свой столик.
– Пищу и плачу. Надька, я за тебя так рада!
– Ой, Совка, ты что - правда плачешь?
Она достаёт платок и вытирает под глазами.
– Надь, я всегда знала, что ты классная.
– Мне иногда самой хочется заплакать от счастья. Жалко - нечем. И... Ты представляешь - Серёженька понимает, когда я заплакала бы, если бы могла!
– Надька, я никому не расскажу, но с одним условием!
– Что? Софья-Виктория, я же просила тебя!
– Обещай, что позовёшь на свадьбу!
– Ты с ума сошла. Какая у меня может быть свадьба?
– Просто пообещай. Я в тебя верю.
Прежде, чем пообещать - задумалась на несколько секунд. А потом сама обняла её и шепнула:
– Софья-Виктория, спасибо. Если будет свадьба - я тебя обязательно позову.
* * *
Глава 15
Девятое мая. В школе однажды спросила историка - зачем праздновать победу, которая была больше ста лет назад. А он сказал, что это важно - как память о страшной войне. После этой войны было много других, но эта особенная. Самая страшная. И самая важная. Вечером восьмого говорили об этом с Серёжей - и он предложил пойти на площадь. Посмотреть парад. Раньше никогда не пыталась туда пойти. Но теперь ведь не страшно, что затолкают. Поэтому сразу согласилась. И весь вечер смотрели старые фильмы о войне. Когда посмотрели "Повесть о настоящем человеке", Серёжа шепнул:
– Ты похожа на него.
Сначала обиделась немного:
– Чем это?
– Ты продолжаешь жить, не смотря ни на что. А ещё...
И тут впервые увидела, как он плачет. Он смотрел в лицо, часто моргая, и молчал. А потом прижал к себе крепко и шмыгнул носом. И сразу вспомнила месяцы в клинике. И как привезли десантника Гришу. И захотелось тоже заплакать. Но ничего - конечно - не вышло. Поэтому просто шепнула:
– Я пока не стала никем.
– Ты осталась человеком, – ответил Серёжа дрожащим голосом.
* * *
Хотя пришли пораньше, на площадь пройти не удалось. Там - только по приглашениям. Поэтому пристроились у выезда с площади на Садовую. Протолкалась к ограждению, по дороге выслушав о себе несколько нелестных эпитетов. Серёжа встал за спиной, держась за плечи. С площади доносятся команды, но выстроившиеся войска видно не очень хорошо. Поэтому подключилась к прямой трансляции местного парада. Так можно смотреть сразу в двух видах. Своими глазами и "глазами" телекамер. Впрочем, свои - тоже камеры, хотя выглядят - как настоящие глаза. Наконец - пешие колонны двинулись и начали, пройдя по площади, одна за одной выходить с площади - уходя мимо выстроившихся вдоль улицы зрителей. Впереди, как обычно, прошагала колонна в форме советских солдат. Потом пошли войска гарнизона и коробки ближайших военных училищ. Попыталась вглядываться в лица десантников, но даже при открытых шлемах узнать их лица трудно. Если бы не поднятые маски шлемов - их можно было бы принять за бронированных боевых роботов. А вот прошагавшая следом небольшая парадная коробка и правда наполовину состояла из роботов-андроидов. Каждого робота сопровождал его оператор - почти такой же бронированный, только не так сильно обвешанный оружием. Слышала, что обычно они могут управлять издалека, но в некоторых случаях вынуждены идти за своими подопечными. Когда площадь освободилась от людей - по ней первым проехал старичок Т-34. Хотя танку уже за сотню лет - он бодро едет, открывая парад техники. А сразу за ним - новенькие танки, похожие на него не больше, чем катина Реношка на какую-нибудь машину разведчика Штирлица.
За тяжелой техникой прошла и небольшая колонна боевых роботов на колёсах и гусеницах. Каждый вид техники успевала сфотографировать и по фото найти его краткое описание в интернете. Которое тут же сообщала наклонившемуся к плечу Серёже. Сосед обернулся и удивилённо спросил:
– Девушка, откуда Вы всё это знаете?
Решила отшутиться:
– Я тоже боевой робот. Не мешайте.
Сосед усмехнулся, а Серёжа чмокнул в щеку.
Последними через площадь прокатили установки с зенитными ракетами. Сообщила Серёже, что эти ракеты могут достать противника даже на космической орбите.
* * *
Когда прошла вся техника, а за ней проехал на нескольких грузовиках продолжающий играть оркестр, Надя одной из первых лихо перемахнула через ограждение. Перепрыгнул следом за ней, взял за руку. Улица перекрыта на весь день, так что домой пошли пешком - следом за уходящим парадом. Навстречу проковылял какой-то сутулый седой дед с пышными усами, громко ворча:
– Нет - ну как достали, а? Как праздники - так ни пройти, ни доехать.
Надя шагает бодро и с улыбкой поглядывает. Уже давно приноровился к её темпу шагов, так что идти с ней легко и приятно. Большая часть парадной колонны ушла по мосту и дальше движение по Садовой не перекрыто. Приходится перейти на тротуар. Можно сесть на автобус и поехать домой, но солнечная погода зовёт продолжить прогулку. И Надя уверенно ведёт за собой дальше - к парку Горького. И тут оказывается, что часть участников парада осталась на площади перед парком, образовав экспозицию из техники. Здесь же разгуливают и часть десантников в роботоподобных бронекостюмах. Подошли посмотреть поближе. Надя явно волнуется - будто пытается разглядеть среди них кого-то. А потом один из десантников открывает забрало своего шлема и громко произносит:
– Надежда?
– Гришенька! – кричит Надя в ответ. Не успел и глазом моргнуть - они бегут друг другу навстречу. Некоторые люди
