Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Засунув пернач за пояс, карлик сделал шаг в сторону торговца. Толстяк схватился за рукоять меча.

— Я думаю, партия в тшахир разрешит наши разсогласия, — паче чаяния растянул губы в улыбке де Баталья.

Бо знал, что его меч обладает некоторыми магическими свойствами, но на капитана бракемар действовал каким-то особым образом.

Фритониец соизволил отпустить купца только после трех поражений. Когда Бо покинул ют, солнце уже опустилось за окоем, оставив после себя лишь кроваво-красную полосу на закатном крае небосвода.

Палуба пустовала, за исключением нескольких поправлявших снасти дунфаев и кучки пытавшихся прикончить пузатый анкерок гномов, среди коих Бо узнал Хилмо и двух его дружков: Рудого и Мешкотного. Рядом с ними распластавшись на досках дрых Ботелый.

Готрик стоял там же, где и намедни — возле правого борта, почти посередине между баком и мачтой.

Следопыт опять отстраненно изучал взглядом лазурные просторы Великого Моря. Тихий сызнова не пожелал заметить подошедшего толстяка.

— Слушай, дружище, — заговорил купец, решив на этот раз не давать воли гневу.

— Они зовут меня… — не повернув головы, прошептал Готрик.

— Кто они? Очнись, приятель! — Бо дернул следопыта за рукав.

Тот далеко не сразу соизволил повернуть голову. Его серые глаза горели безумием, настолько неистовым, что торговец невольно отпрянул.

Готрик раздраженно отдернул руку.

— Уходи, Болур, — процедил Тихий. К его взгляду постепенно возвращалась осмысленность.

— Что с тобой? Ты словно не в себе? — не отступал купец.

— Она ждет меня… Я не могу не явиться на ее зов… — продолжал нести околесицу следопыт.

— О чем ты?! — взорвался толстяк. — Нам нужно улепетывать с этого суденышка! Капитан хочет сделать тебя своим рабом!

Торговец шагнул вперед и вновь ухватил приятеля за рукав.

— Уходи, Болур, — повторил следопыт, резко отняв руку. — Я никуда не пойду.

— Ты слышал, что я сказал?! — взбеленился торговец. — де Баталья хочет заставить тебя стирать ему портки!

— Этого не случится, — с неколебимой твердостью заявил следопыт. — Скоро я уйду…

— Вот и я о том же! — обрадовался Бо, подумав, что к приятелю наконец-то вернулся рассудок. — У тебя уже готов план побега? Только не говори, что хочешь просто прыгнуть в воду и уплыть. До ближайшего острова может быть лиг двадцать, а то и больше. Ты хоть знаешь, в какую сторону плыть?

— Никуда плыть не потребуется… — кратко отмолвил Готрик.

— Вот и славно! — улыбнулся торговец, попытавшись хлопнуть товарища по плечу.

Тот проворно отступил вбок, уклонившись от широкой ладони, и вновь вперил в толстяка мутный взгляд.

— Тебе нет дороги со мной, Болур, — холодно произнес следопыт. — Наши пути разойдутся. Навсегда.

— Опять начинаешь? — надулся купец. — Забыл, что ты поклялся служить мне до конца жизни?

— Она зовет меня и я не в силах противиться ее воле… — ответил Тихий.

— Кто она?! — в отчаянии возопил толстяк. — Ты что перебрал грога али хогры? С каких пор ты почал пьянствовать? Это Хилмо тебя надоумил? Сказал, что так можно унять морскую хворь?

Взгляд следопыта вновь прояснился.

— Прости, Болур. Я сказал все, что знаю, — ответил он, отворачиваясь. — Уходи. Нам не о чем разговаривать.

— Ах, вот как? — набычился торговец. — Вот и оставайся здесь. Будешь драить гальюн этому де Баталья, пока он не прикажет вздернуть тебя на рее али бросить на съедение акулам.

Бо гневно топнул ногой и, развернувшись, направился к ведшему на нижнюю палубу люку.

В эту ночь сон не приходил к нему и отнюдь не от яростных воплей Шалого, кои днесь повторялись едва ли не каждый час. Готрик то ли окончательно сбрендил, то ли хитро пытается от него отделаться. Хотя раньше за следопытом не наблюдалось даже малой толики лукавства, впрочем, от Тихого можно было ожидать чего угодно. Ликантропия, как известно, далеко не благотворно сказывается на разуме, тем более та ее разновидность, что превращает человека в бори.

Вылезши из гамака глубокой ночью, торговец поднялся на палубу и принялся бродить по кораблю, обдумывая план будущего побега. На «Джакомо» имелось две шлюпки, ныне притороченных к каждому из фальшбортов. Сбросить лодку в море и попытаться уплыть мнилось самой простой, но далеко не лучшей идеей. Во-первых, он не представлял, как можно бесшумно отвязать и спустить на воду столь крупный предмет. А во-вторых, толстяк не имел понятия, куда плыть.

Покумекав, он раздосадованно пнул дно лежавшей подле лодки и зашагал обратно в камору.

После долгих размышлений, коим зело способствовал не желавший приходить сон, Бо принял решение не совершать скоропалительных поступков и дожидаться удобного случая. Ведь невозможно, совершить столь длительное плавание без захода в порты. Хотя два года назад, когда он путешествовал с Махатрой, а затем с Фанджали, гоблин и полуэльф даже не думали причаливать к попадавшимся на пути островам, несмотря на то, что многие из них пестрели крышами эльфийских и дунфайских жилищ.

Два дня минули без всяких происшествий. Торговец все так же ходил играть в тшахир с де Баталья и раз за разом проигрывал ему все больше динаров. На шестом десятке, купец уже сбился со счета, сколько должен алчному фритонийцу. Похоже, сумма выросла настолько, что и жизни бы не хватило, чтобы ее выплатить.

Вновь объявился вислоусый Энрико. Выглядел старый фритониец неважно: под глазами пролегли черные круги, лицо осунулось, взгляд сделался мутным и рассеянным. Бо несколько раз заметил, как у капитанова слуги подрагивают руки. Теперича в каюте де Баталья Вислоусый пребывал вместе с Готриком. Старик не столько прислуживал, сколько учил оному ремеслу следопыта. Облачившийся в явно оказавшийся ему чересчур тесным камзол Тихий, не сопротивляясь, но и без всякого рвения, выполнял то, что его просили: приносил блюда, разливал вино и с равнодушной физиономией угрожал арбалетом нарушавшему правила игры купцу.

Де Баталья отчего-то горячо нахваливал покорного северянина. Ныне Бо уже не сомневался, что все действия Готрика часть какого-то хитрого замысла. Поскольку участь корабельного лакея вряд ли так уж прельщала следопыта.

Отобедав, они как обычно взялись за тшахир. Только теперича в купца целились сразу два арбалета.

Тонкие пальцы де Баталья вальяжным движением передвинули вперед мастера клинка. Даркландский мечник вопреки устоявшимся правилам преодолел четыре клетки заместо двух. Торговец даже не стал уточнять, какой способностью али заклинанием на этот раз оправдает свое действие фритониец. К завершению подходила уже шестая за сегодня игра. Бо не знал, сколько времени провел в каюте маркиза, но не сомневался, что скоро должна наступить ночь, если уже не наступила.

Крики и ругань ужинавших гномов стихли более часа назад, тем неожиданней показался раздавшийся снаружи топот, спустя пару секунд сменившийся гулкими ударами в дверь. Если бы торговец никогда раньше не сталкивался с подгорными жителями, он бы подумал, что по дощатому полотну бьют тараном.

— Открывай, капитан! — донеслось из-за двери.

— Проваливайте! Не желаю вас видеть! — завизжал подпрыгнувший на стуле де Баталья.

— Открывай! — загудели снаружи.

Скорчив злобную гримасу, фритониец резко поднялся и, поправив пояс с висевшей на нем шпагой, направился к двери.

— Проваливайте! Пока я не приказал выбросить вас за борт! — де Баталья остановился у входа, не решаясь отодвинуть засов.

— Открывай, пока мы не вышибли дверь! — голос с палубы звучал отнюдь недружелюбно.

Фритониец оглянулся на слуг. Энрико молча кивнул. Оба челядина нацелили арбалеты на забранный досками проход.

Маркиз откинул щеколду. Дверь с шумом отлетела в сторону от могучего удара, едва не врезавшись в лицо своевременно отпрянувшему капитану.

На пороге возникла коренастая фигура Колченогого. За плечами хромого маячили физиономии остальных гномов. Узрев в первом ряду Сивого и Могутного, Бо подумал, что карлики явились по его душу.