Ольга Пашнина - Оляна. Игры с Артефактами

Но едва я сделала шаг в сторону, никта поднялась, и я вздрогнула, прижавшись к стене. Как назло, рядом не было ничего тяжелого. Альдред поднял руку, но никте ничего не сделал. Он осторожно отодвигал малышей, чтобы не задеть. Но почему медлила никта?

И когда я поняла, что она хочет сказать, похолодела. Эртан… он назвал меня принцессой. Он превращался в никта. Эта женщина уже превратилась, но, похоже, собиралась сделать то же самое.

— Оляна! — рявкнул Альдред, но я его не стала слушать.

Сбила никту с ног, откатилась в сторону и нанесла несколько ударов ногой в живот. Чему-то меня Альдред научил. Я поднялась на ноги, готовая в любой момент ударить.

— Все, я сам.

На никту опустилась светящаяся сеть. Женщина взвыла и попыталась освободиться. Но упала от моей подножки. Раздался отвратительный хруст. Я поморщилась, а Альдред, держа в руке концы сети, поволок женщину прочь.

— Что ты с ней сделаешь?

— Отведу в лес и там уничтожу. — Голос Альдреда был напряженным.

— Можно мне с тобой? — спросила я.

Я просто боялась, что никта что-то скажет. Страшно даже представить, что будет, если Альдред узнает обо мне.

— Успокой детей, — бросил мужчина и вышел, не оглядываясь.

Я только тогда заметила, что близнецы устроили рев, а мама подскочила к ним, чтобы успокоить. Что ж, придется верить, что Хранители ко мне благосклонны.

Он вернулся спустя час. К счастью, живой и здоровый, только немного мокрый от дождя. Мама едва не кинулась ему на шею, а меня больше интересовал вопрос, как никта пробралась в дом. Я облазила всю детскую, но следов, указывающих на ее путь, не нашла. Альдред ответа на мой вопрос также не знал, и потому прежде чем идти ужинать, я попросила его задержаться в гостиной.

— Альдред, никта никак не могла проникнуть в дом… сама. Скажи мне, что ты не привел ее, чтобы показательно спасти мелких и завоевать расположение моей семьи?

Альдред закатил глаза:

— Твои мозги иногда тебе отказывают. Думаешь, я способен подвергнуть опасности детей?

— Нет, но… — Я покраснела и закусила губу.

— Я ведь могу и обидеться, — как-то нехорошо усмехнулся Альдред.

А в следующее мгновение оказалась прижата к телу мужчины. И испуганно посмотрела в сторону кухни, чтобы, не приведите Хранители, никто не увидел.

— Не бойся, не войдут.

Я почти привыкла к этому. Почти перестала его бояться. И почти хотела, чтобы он уже поцеловал меня и не гипнотизировал взглядом, от которого становилось не по себе.

Вспышка произошла раньше, чем наши губы встретились. Я будто оказалась в совершенно другом месте и даже почувствовала… жар от солнца?

Небо чистое. Я никогда не видела такого голубого и красивого неба. Редкие облака неспешно плывут вдаль. Я в толпе, на площади. В толпе возбужденной, перепуганной и громко гомонящей. По периметру площади стоят стражники, а в центре — помост.

На коленях стоит мужчина с короткими седыми волосами. По его виску стекает кровь. Рядом стоит Альдред, выглядит он несколько моложе, чем сейчас. Чуть поодаль — Виктор. До меня медленно доходит, что за сцена разыгрывается перед горожанами. И я лихорадочно ищу пути отступления, потому что не хочу на это смотреть. Но толпа слишком плотная, протиснуться я не смогу. А происходящее невольно притягивает взгляд.

Мужчина хрипло смеется.

Потом мы встречаемся глазами. Он меняется в лице, смех стихает. И бывший теперь уже король переводит взгляд на Виктора.

— Двадцать. Двадцать лет потерпи. — Ему тяжело говорить. — Мой род все равно вернется на трон.

— Альдред… — Виктор говорит это тихо, но я все равно слышу.

Замираю, когда Альдред заносит меч. Закрываю глаза — единственный побег от этого странного видения, который мне доступен.

Звук удара сливается с новой вспышкой — и я снова в своем доме, в объятиях Альдреда.

— Оляна?

Я вырвалась. На удивление, это получилось очень легко.

— Ладно, согласен, перегнул, — хмыкнул Альдред. — Идем ужинать.

— Я не голодна. — Голос у меня был отчего-то хриплый.

Под удивленным взглядом Альдреда я вышла из гостиной. И закрыла дверь в комнату. Ничего, без меня поужинают, мне жизненно необходимо понять, что только что произошло.

Так я действительно думала, что Альдред сдастся? Почти одновременно с тем как я подперла дверь стулом, раздался стук, причем такой громкий, будто Альдред собирался эту дверь вынести.

— Оляна, что за игры?

Я металась между желанием попросить его уйти и желанием вообще никак не реагировать. Но все же, если Альдред был ни при чем (а он явно был ни при чем, потому что даже гениальный актер не изобразит такое недоумение, какое отразилось на его лице), мой побег выглядел по меньшей мере странно. И вставал вопрос: нужно ли говорить о видении?

Альдред наверняка заинтересуется, почему именно я это видела, начнет дознаваться и, быть может, докопается до моего происхождения. Лучше оставить все это при себе… И что? Что я сделаю с этим знанием или воспоминанием?

— Альдред, уйди, — наконец сказала я. — Иди ужинать, после поговорим.

— Ты здорова?

— Да, все хорошо.

Нет, такое удивление в голосе он сыграть не сможет. Хотя опять же образ сволочного мужика несколько изменился с нашей первой встречи. Все же не стоит сбрасывать со счетов, что Альдред не очень любил меня в самом начале. Так с чего вдруг полюбил сейчас? Можно попробовать поверить, что влюбился, хотя скорее соревнуется с Виктором. А вот с чего тот вдруг так ко мне привязался, вопрос хороший.

От всего того, что произошло с начала осени, пухла голова. Надо бы разложить все по полочкам и попытаться хоть что-то понять, но как? А еще я всерьез задумалась о том, чтобы уехать. Совсем. В Двулед или куда-нибудь на юг, туда, где не могут жить никты, не может меня достать Виктор. Только родители останавливают, не поедут никуда. Да и как начать все сначала, на новом месте, в стране вечного снега?

Ужин закончился не скоро. Я знала, что отец и Альдред наверняка примутся беседовать, мама заварит чай и достанет детям сладкие булочки, которые припасла с утра. Я бы тоже не отказалась от сладенького. Да и запах мяса был потрясающим. Когда поняла, что не усну, решила все же выйти и поужинать.

— Оляна, — мама обеспокоенно на меня посмотрела, — все в порядке?

— Голова болит.

— Хочешь, мяту заварю?

Я избегала глядеть на Альдреда, не знаю, смотрел ли он на меня. Они с отцом сидели у камина. Сама я прошла на кухню, решила поесть и действительно выпить чаю. Про головную боль я не шутила.

— Потом ляжешь? — спросила мама. — У тебя жар?