Ольга Пашнина - Оляна. Игры с Артефактами

— Значит, Виктор привез меня в замок для того, чтобы держать поближе к себе, — горько усмехнулась я.

А что? Вырываться смысла не было, Альдред все равно сильнее. Да и если бы хотел, он давно убил бы и меня, и всех, кто меня укрывал.

Но в голове не укладывалось. Каждый миг, каждую минуту Виктор и Альдред знали, что я принцесса, а вели себя так, словно действительно взяли на обучение девочку из бедной семьи! Для чего? Для чего эта странная игра, какой в ней приз и какова моя роль?

— Оляна, Виктор увез тебя, чтобы защитить. — Альдред говорил со мной как с маленькой. Я и не подозревала, что он может так разговаривать. — Никты начали чувствовать твой дар, твою кровь. И рано или поздно, напали бы на деревню. Убили бы и тебя, и всех остальных. Виктор одновременно и изолировал тебя и учил. Не сваливай на него все плохое, что случилось в последнее время. Он совершил много ошибок, но зла тебе никогда не желал.

— Почему? — Я подняла голову, чтобы заглянуть в глаза мужчины, но в темноте почти ничего не увидела. — Я ведь прямая угроза его власти.

К моему удивлению, Альдред рассмеялся и несильно щелкнул меня по носу.

— Какая ты угроза? Ты — девушка, симпатичная, талантливая, возможно даже умная. Но не угроза. Виктор не собирается убивать ни в чем не повинную девушку только за то, что ее угораздило родиться не в той семье. Ты должна была учиться, занять место при дворе и никогда не узнать, что меж собой мы называли тебя принцесской. Но, моя дорогая, ты сломала Виктору все планы. И водрузила вишенку на торт — уехала.

Объятия стали крепче. Я почти согрелась.

— Но никты все равно чувствуют кровь и магию. И рано или поздно найдут тебя.

— Почему? Кто они?

— Не могу сказать. Объяснять это — священное право Виктора. Спросишь его, если свидитесь.

— И что мне делать? Вечно быть настороже, чтобы родители и близнецы не пострадали?

— Поехать со мной. Вернуться в колледж.

— Я не могу, — замотала я головой. — Нет. Я не могу. С тобой я еще ладно, говорю, я знаю, что ты ничего мне не сделаешь, но в добрые побуждения Виктора не верю. Он король, а я — потомок древнего рода, и рано или поздно он от меня попытается избавиться.

Альдред наклонился к самому моему уху и прошептал, согревая дыханием кожу:

— Пока я здесь, с твоими родными ничего не случится. Но как только ты останешься одна… Ты сможешь отразить одну атаку, две, может, три, но рано или поздно проиграешь.

— А что с мамой? Ее тоже убили?

— Нет, она ушла, мы не знаем куда. Видимо, отдала тебя Агате и ушла. Виктор пытался ее найти, но успеха не добился и оставил попытки.

— Я могу попробовать?

Не то чтобы я надеялась на разрешение. Наверное, просто проверяла, действительно ли мне не хотят зла. Альдред пожал плечами:

— Не знаю. Сначала надо разобраться со всем, что происходит. Стабилизировать ситуацию с никтами, определиться, как будем с тобой дальше поступать. Если ты не вернешься учиться, надо будет как-то организовать твой отъезд. У Виктора много поместий, у моих родителей их несколько, но ведь ты не согласишься. Потом, когда все успокоится, все, кто надо, получат Артефакты, ты поговоришь с Виктором.

— А для чего девчонки? — спросила я. — Меня вы забрали из-за родителей, а Дарька? И Сеславия?

— Мы действительно искали талантливых студентов. А Дарьку как-то видел Сомжар. Она совсем не помнит, но лет семь назад Сомжар приезжал в их деревню. И она выпросила у него монету, мол, им с дядей кушать нечего.

— Козлом он был, — буркнула я, вспоминая Дарькины рассказы. — Вряд ли ей что-то перепало от этой монеты.

— Ну, ей перепал Сомжар. — Альдред хмыкнул. — Он вообще падок на таких девиц, как Дарька. Беспомощных, с большими жалобными глазами.

— Он ее не обидит?

Обидеть Дарьку было просто. Зная беззаботность Сомжара и его любовь к небезобидным остротам, можно было встревожиться.

— Это еще кто кого обидит. Нет, их отношения идут так, как и ожидалось. Это ты у нас сюрпризы преподносишь.

— А я, так понимаю, должна была быть рядом с Виктором? — Меня вдруг осенила догадка. — Зачем? Чтобы он на мне женился и стал якобы законным королем?

— Он и так законный король. Во всяком случае, возразить никто не решится. А с тобой все сложно. Виктор повел себя глупо. К слову, ему наверняка известно, что я уже здесь. Бедняга, он не знает, то ли радоваться, что ты под присмотром, то ли беситься, что под моим.

— Меня напрягает ваше соперничество, — в сотый раз повторила я. — Вы меня, как мячик, друг другу перекидываете.

— Оляна, соперничество — здоровая реакция мужчин, когда им нравится одна девушка. И ты не мячик, чтобы тебя перекидывать. Виктор подключал все свое природное обаяние, но все равно ты смотрела на него, как на блоху. Так что не сочиняй больше про то, что ты, бедная-несчастная, вынуждена подчиняться злым мужикам, потому что слабая и беспомощная. Опять же я сказал, что не распознаю ложь, но не значит, что не чувствую ее. Будь ты хотя бы вполовину искренна в своих словах, уже от меня сбежала бы. И говорила «нет» немного увереннее. Но ты каким-то образом видишь в Викторе только плохое, а мои преступления замечать не спешишь. Интересный феномен. Я бы его изучил. Впрочем, хватит болтать, отдохни. Потому что завтра подниму рано и заставлю тренироваться.

Глаза действительно закрывались. И когда я поддавалась этому желанию лечь и отдохнуть, непроизвольно начинала засыпать.

— Ты что-то применил? — сонно спросила я, потому что как-то слишком внезапно напала эта сонливость.

— Немного, — ответил Альдред. — Просто чтобы ты не думала о всякой ерунде и выспалась.

— Мне надо в свою комнату.

Ругать его сил не было, да и правда, я ведь не усну, все буду думать, прокручивать в памяти моменты, связанные с Виктором, и выискивать намеки, что он обо всем знал. А еще меня будет снедать страх за родителей, которые все же укрывали меня, да и за себя. И мысли по поводу никт. Альдред это очень хорошо понимал. Но все равно я немного разозлилась.

— Спи здесь. Все равно встанем раньше всех, никто не узнает. — Альдред уложил меня удобнее и сам лег с краю, чтобы не свалилась. — Завтра буду будить. Готовься.

— Мм, — пробормотала я.

Уже не хотелось ни о чем думать, стало тепло, прошла головная боль, исчезли все мысли. И я заснула.

Я даже не поняла, что это утро наступило. На короткое мгновение проснулась, глянула в окошко, поняла, что еще темно, и с чувством нереальной радости от того, что можно еще спать, устроилась удобнее. Места было мало, Альдред спал рядом, а выбор между холодной стеной и теплым мужчиной был мучительным. Ни к тому, ни к другому прижиматься не хотелось. Наконец, решив, что стена хотя бы не пристает, я к ней пристроилась, как к родной. И уже проваливаясь в сон, услышала голос: