Запятнанный Кубок - Роберт Джексон Беннетт
Когда мы с Мильджином вошли, он приподнял бровь — холодный, властный взгляд — и отложил трубку.
— Что еще? — спросил он. — Я думал, что ответил на все ваши вопросы, капитан.
Я сел перед ним, не потрудившись поклониться или отдать честь.
— У меня есть еще несколько, сигнум Вартас.
Он посмотрел на меня свысока. Это был высокий, худощавый ратрасец с высоким лбом и глубоко посаженными глазами, которые смотрели на тебя так, словно ты был домашней прислугой, которой он еще не до конца доверял. «А вы кто?» — спросил он.
— Сигнум Кол из Юдекса. Просто сравниваю даты.
— Я назвал капитану Мильджину все даты, которые мне известны.
— Я просто хотел кое-что проверить. Не могли бы вы рассказать мне еще раз о передвижениях сигнум Ловех в дни, предшествовавшие ее смерти?
— Я могу подтвердить все, что я сказал капитану Мильджину, — сказал он, слегка ощетинившись. — Или вы сомневаетесь в его словах и в моих?
— Вы сказали капитану, что Ловех никогда не была в Талагрее, — сказал я.
— Да. По меньшей мере несколько недель до ее смерти.
— Вы можете вспомнить, когда она была там в последний раз?
— Нет. На самом деле, могли пройти месяцы. Почему?
— Но вы были близки с сигнумом Ловех, верно?
Его холодный взгляд скользнул по моему лицу. Он снова взял свою трубку из побег-соломы и затянулся.
— У вас дрожат глаза... — тихо сказал он. — Вы сублим, как и я. Вы знаете, что отношения сложны для таких, как мы.
— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал я.
— Отлично. Да, я был ее интимным другом.
— Значит, вы должны были бы знать, если бы она вернулась в Талагрей.
— Да, и она этого не сделала! — сказал он. Из его ноздрей вырывались струйки дыма. — Какой в этом смысл?
— И единственный другой раз, о котором вы упомянули, был один случай, когда она встречалась с коммандером Бласом.
— Да!
— И куда они пошли?
— Осматривать стены! Я уверен, что Мильджин сказал вам об этом!
Мильджин, однако, ничего не ответил Вартасу, уставившись на него своим бесстрастным темным взглядом.
— Какого числа это было? — спросил я.
— Седьмого и восьмого, — сказал Вартас. — Месяца эгин. Чуть больше двух месяцев назад.
Я наблюдал за ним. Его холодные маленькие глазки смотрели в мои, но я заметил в них слабый блеск, дрожь в зрачках.
— Это неправда, — сказал я. — И вы это знаете.
— Что, черт возьми, вы имеете в виду? — спросил он.
Я почувствовал, как у меня затрепетали глаза, и на меня нахлынули воспоминания: я спешу в сады дома Хазе в Даретане и читаю вслух отчеты Бласа о его осмотрах, запоминая даты. Одна строчка, в частности, всплыла у меня в голове: пров. мосты Пайтасиз на севере кантона Тала — с 6-го по 8-е числа эгина — все проходят.
— Потому что, — сказал я, — коммандера Бласа тогда вообще не было на стенах.
Вартас застыл на месте. «Что?» — спросил он.
— Коммандер Тактаса Блас был на севере кантона, осматривал мосты, с шестого по восьмое эгина. Я видел его дневник. Так что это очень неправильно, Вартас.
Его взгляд оставался спокойным. Он медленно заменил трубку и затянулся.
— Значит, я ошибся. Она была с Бласом в какие-то другие дни.
— В какие?
— Четырнадцатого и пятнадцатого эгина. Просто небольшая ошибка.
Я покачал головой.
— И это неправильно.
— Черт возьми, так оно и есть!
— Нет. Блас тогда был в кантоне Даретана. С тринадцатого по пятнадцатое число месяца эгин. Это я тоже знаю. Мне известны все его передвижения за последние три месяца.
Вартас моргнул. Уголек его трубки из побег-тростника плясал, а рука дрожала. Мильджин медленно поднялся и подошел ко мне сзади.
— У нас есть два варианта, — сказал я. — Либо вы понятия не имеете, где была сигнум Ловех в течение этих дней, либо вы солгали капитану, и она действительно отправилась в Талагрей за восемь дней до прорыва. Но вы не хотели, чтобы Мильджин знал об этом, и, когда он не спросил, вы промолчали. Но я предполагаю, что вы занервничали. Вы хотели обеспечить ей алиби на другой раз, когда она посещала Талагрей, в ночь на седьмое эгина — была на той же встрече, на которой присутствовали два других погибших инженера. На всякий случай. Но здесь вы допустили ошибку. Выбрали не того человека, который мог бы быть с ней. Не повезло. Вы могли бы просто промолчать, и мы бы никогда не узнали. Но теперь мы знаем.
— Знаете что? — неохотно сказал Вартас.
— Что вы знаете, почему она поехала в Талагрей, — сказал я. — Никто из остальных не знал, поэтому никто из них не пытался солгать. Но вы солгали.
Он снова поднес к губам свою трубку из побег-тростника. Теперь она явно подпрыгивала.
— Я не понимаю, — тихо сказал он, — о чем, черт возьми, ты говоришь...
Тут Мильджин начал действовать.
Я не наблюдал за ним, поэтому не был готов к этому. Но тут раздалось короткое кланг-кланг, как будто кто-то отпирал замок, и в следующее мгновение меч оказался у него в руке, вращаясь так легко, словно это была соломинка, а затем он вонзил его в койку прямо между ног Вартаса по самую рукоять, всего в паре маленьких спанов от паха мужчины.
Вартас закричал, трубка выпала из его зубов. Он попытался встать, но Мильджин уперся кулаком ему в грудину и толкнул обратно.
— Ты солгал мне, сигнум? — взревел Мильджин. — Ты, блядь, солгал мне?
Я уставился на меч, который был всего в нескольких шагах от моего лица. Я заметил, что лезвие было не из блестящей стали, а из бледной, болезненной и беловато-зеленой.
Вопли Вартаса перешли в визг, и он начал хлопать себя по подолу халата. Тонкая струйка ароматного дыма мягко поднималась от его одежды над бедром. Я сунул руку
