Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов
– Воин ты справный, разум твой светлый, – польстил Турбьёрну Великий князь, – Мне такие дружинники ой как нужны.
– Я князю своему родич. И против него не пойду.
– Роговолд князь, – ответил Игорь, – И я князь. И я не говорил, что ты пойдёшь против родича. Я предложил тебе службу.
– В чём же она будет состоять?
Игорь усмехнулся.
– Прав ты был, Асмунд, – обратился он к сидевшему по другую руку варягу, – Этот хирдман ой как не прост.
Старый варяг заулыбался. Пригладил усы. Махнул Турбьёрну кубком, приложился. Кивнул одобрительно.
– Не отказывайся сразу, – продолжал тем временем князь, – Подумай, с князем своим посоветуйся. И пока вот, держи. – Игорь стянул в указательного пальца именной перстень и положил на стол перед изумлённо распахнутыми глазами Тура. – В землях Киевских и мне подвластных, коли нужда какая возникнет, покажи этот знак. Любой, кто мне служит, поддержит тебя, как меня.
Турбьёрн принял подарок, надел. Встал, поклонился князю в пояс.
– Дружба с тобой, Великий князь, вот достойная плата для любого воина! – произнёс полоцкий сотник. Великий князь, улыбаясь, одобрительно кивнул.
Глава 13
Едва слышно скрипнула дверь. В нос ударил запах грязного мужского тела, мокрого железа, жуткий зловонный дух перегара. Правая рука Турбьёрна медленно, едва заметно поползла в сторону, к краю ложа, там, где вчера, несмотря на море выпитого спиртного, полоцкий сотник оставил свою боевую секиру.
– Воевода Хвитсерк приглашает нас в гости, – раздался тихий голос хирдмана Флоси.
Турбьёрн тяжело выдохнул, неохотно разлепил сонные глаза. Он лежит голый на широком ложе, застеленном чистыми овечьими шкурами. В маленькое окошко, затянутое бычьим пузырём, пробиваются тёплые солнечные лучи. Рядом – две смазливые девки. Стройные, фигуристые. Сопят, прижавшись друг к дружке горячими телами, светленькая и рыжая, обе с веснушками.
Стоявший у двери Флоси разглядывает спящих голых девок с интересом, но без той похотливой звериной ярости, которую испытывает любой воин, неделями не бравший женщину в морском походе. По всему видать, хирдману тоже досталось. Когда только успел? Он же, Турбьёрн, оставил их стеречь драккар!
– Хорошо вчера погуляли, хевдинг? – с усмешкой, по-нурмански поинтересовался Флоси, – Трэли во дворе говорят, до утра шумели.
– Что с Морским змеем? – хрипло пробормотал полоцкий сотник.
– Всё порядке, не беспокойся, – успокоил того Флоси, – Вешко на борту остался, присматривает.
Турбьёрн сел на ложе, громко зевнул, с хрустом потянулся. Рядом сонно заворочались разбуженные голосом хирдмана девки. Рыженькая, перевернувшись на живот, случайно задрала одну из шкур, представляя взору полоцких воинов упругую девичью попку со свежими следами красных шлепков. Турбьёрн усмехнулся – весело он вчера провёл время!
Нагота теремных девок совсем не смущала, впрочем, как и самого Турбьёрна. Сотник наклонился, подобрал с чернового дубового пола скинутые прошлой ночью порты, оделся.
Флоси заботливо протянул Турбьёрну флягу с холодной водой. Тот, благодарно кивнул, залпом осушил посудину, обтёр растрёпанную бороду куском валявшейся рядом холстины, принялся облачаться.
Конец вчерашней пирушки он помнил плохо. Вот они сидят с Великим князем за столом, чинно беседуют. Вот Игорь дарит Туру золотую гривну и именной перстень, предлагает службу. Турбьёрн осмотрел себя – княжьи подарки на месте, не потерялись.
Сотник снова задумался. Вот он ловко пляшет в широком кругу киевских дружинников. Кажется, он с кем то подрался вчера. Вот почему голова побаливает чуть больше обычного.
Турбьёрн прикрыл глаза. И вот опять сидит с Великим князем, и пьёт. Много. Игорь о чём-то серьёзно спрашивает Турбьёрна, но тот только глупо лыбиться и кивает, как простой деревенский увалень.
– Как тебя сторожа пустила? – поинтересовался полоцкий сотник, потуже затягивая воинский пояс.
– Какая там сторожа, – брезгливо махнул рукой хирдман, – Два дренга на воротах, да пьяный хускарл из свеев в сторожке храпит, да так, что аж стены трясутся. Налетят сейчас вороги – возьмут киевских тёпленькими. А дренгам я сказался, что из послов полоцких, ну меня к тебе и проводили.
– А наши дренги где? – спросил Турбьёрн, выходя из клети в тёмный коридор, плотно прикрывая за собой дверь. Одна из проснувшихся девок чуть приподнялась на ложе, оголив грудь, и лукаво подмигнула сотнику.
Флоси, вышедший вперед своего хевдинга только пожал плечами, мол, кто их знает.
– Это не я вчера с ними кутил, – чуть укорил он сотника.
Тот задумался. Где в тереме Великого Киевского князя искать двух пьяных отроков, он не совсем представлял. В коридоре, очнувшись от раздумий, Турбьёрн поймал удачно пробегавшую мимо девку, сгрёб в охапку. Та тихонько пискнула, но сопротивляться не стала, лишь сжалась вся в комочек, как маленький дикий зверёк.
– Ну, ну, дева-красавица, – заботливо проговорил Тур, чуть ослабляя хватку, – Не бойся, я тебя не обижу! Знаешь меня?
Девка пригляделась, быстро-быстро закивала.
– Я на пир с двумя дренгами приходил, одеты как мы, только безбородые, – Турбьёрн осторожно развязал кошель на поясе, вынул маленький кусочек серебра, размером с ноготь, положив в девкину ладошку, – Не знаешь случайно, где они могут быть?
Серебро мгновенно исчезло в складках девкиной одежды. Ещё один быстрый кивок.
– Ну так веди!
Девка шустро засеменила впереди, постоянно оглядываясь на своих спутников.
– Что там с воеводой? Как было? – поинтересовался Турбьёрн, увлечённо разглядывая упругий девичий зад.
– С утра пришли на Морского змея четверо норегов. Все в бронях, оружные. Сказали, мол, как отоспятся гости княжьи, ждёт их к себе воевода киевский Хвитсерк Харальдсон, на разговор душевный.
– Что скажешь? – спросил полоцкий сотник.
– Нореги себя больно мирно вели, – серьёзно ответил Флоси, – Так с кровниками не разговаривают. Думаю я, не в обиде на нас воевода. Иначе зачем ему нас в гости звать?
– А может хитрость? – осторожно предположил Турбьёрн, – Придут гости расслабленные на воеводино подворье, а нореги их там прибьют?
– А кого Великий князь вчера на службу звал? – хитро прищурился Флоси, – Убивать человека, в службе которого заинтересован сам Игорь Рюрикович? Я бы поостерёгся!
– Откуда знаешь? – удивился Тур, –
