Виктория Авеярд - Алая королева

Глаза у меня округлились, и тихий вскрик удивления присоединился к подобным же звукам, сорвавшимся с губ соседок. Были и другие нападения! При виде страха на лицах гостей и прижатых к губам ладошек я с трудом сдержала улыбку. Фарли времени не теряет.

— Насколько я знаю, вы не инженер, полковник, — холодным тоном заявила королева.

Макантос даже не успела отрицательно мотнуть головой, а Элара продолжала:

— Потому вы просто не можете знать, каким образом утечка топлива в Портовой Гавани привела к взрыву. И еще… Насколько я знаю, вы не являетесь офицером военно-воздушных сил… Извините, но так оно и есть. Ваша компетенция ограничивается наземными операциями, а произошедший на аэродроме инцидент был на самом деле тренировочным полетом, выполненным под непосредственным руководством лорда-генерала Лáриса. Генерал лично заверил их величество, что база в Дельфах находится в полнейшей безопасности.

В честном бою Макантос почти наверняка смогла бы разорвать Элару голыми руками, но на этот раз победа досталась королеве, причем действовала она одной лишь силой слова. А ведь она еще не выговорилась. Слова Джулиана эхом отозвались в моей голове: «К тому же слова могут быть лживыми».

— Целью террористов являются простые, ни в чем не повинные граждане, серебряные и красные. Они намереваются вызвать повсюду страх и вселить в людей неуверенность. Эти ничтожные, трусливые людишки прячутся от справедливого суда моего супруга. Считать каждый несчастный случай или недоразумение в королевстве делом их рук — все равно что лить воду на их мельницу. Нельзя позволить им нас запугать. Нельзя позволить этим чудовищам почувствовать себя победителями.

Несколько женщин за столом захлопали в ладоши или закивали, соглашаясь с искусной ложью королевы. К ним присоединилась Евангелина, после чего захлопали и другие. Вскоре лишь я и дама-полковник оставались неподвижны. Я понимала, что Макантос не верит ни единому слову королевы, но опровергнуть ее слова не может, по крайней мере здесь, на ее арене.

Мне бы хотелось и дальше сидеть, не хлопая в ладоши, но я не могла. Я Марина, а не Мара, поэтому должна поддержать свою королеву и ее лживые слова. Я захлопала, а униженная и сердитая Макантос опустила голову.

Вокруг меня вечно вертелись слуги и серебряные, но при этом я чувствовала себя ужасно одинокой. Из-за напряженного графика его тренировок я почти не виделась с Колом. К тому же время от времени принц выезжал из дворца для того, чтобы обратиться с речью к солдатам на близлежащей военной базе, или сопровождал отца на каком-нибудь официальном мероприятии. Я бы, пожалуй, могла поговорить с голубоглазым Мейвеном, на лице которого вечно играла легкая улыбка, но все еще относилась к нему с настороженностью. Впрочем, в покое меня никогда не оставляли. Согласно глупой придворной традиции юношам и девушкам из благородных семейств необходим присмотр, «дабы не впасть в искушение», как говаривала леди Блонос. Сомневаюсь, что эти опасения имели хоть какое-то отношение ко мне.

По правде говоря, я почти забыла о том, что однажды должна выйти за Мейвена замуж. Эта возможность вообще не казалась мне чем-то реальным. Мы не были даже друзьями, не говоря уж о большем. Со мной он вел себя весьма любезно, но интуиция подсказывала мне: «Не поворачивайся спиной к сыну Элары». Что-то он явно замыслил, вот только я не знала, что именно.

Занятия с Джулианом делали мою жизнь более сносной. Учеба, которую я прежде ненавидела всем сердцем, теперь стала островком света в море тьмы. Без камер наблюдения и навязчивого шпионажа со стороны Элары мы вместе пытались понять, что же я такое. Процесс затянулся, продвигаясь настолько медленно, что это невольно начало нас беспокоить.

— Кажется, я понял, в чем твоя проблема, — заявил Джулиан в конце первой недели обучения.

Я стояла в нескольких ярдах от преподавателя, вытянув вперед руки. Со стороны я наверняка выглядела как круглая дура. У моих ног возникло электрическое поле неопределенной природы, время от времени разряжавшееся слабыми искрами. Джулиан добивался от меня того, чтобы я научилась обуздывать эту силу и пользоваться ею по своему усмотрению, но пока у меня ничего не получалось. Молния, как в тот день на арене, не ВСПЫХИВАЛА, а ведь именно из-за нее я вляпалась в историю и не знала, как выбраться.

— Боюсь за свою жизнь, — в припадке раздражения заявила я. — Может, мне следует попросить у Лукаса пистолет?

Обычно Джулиан смеялся, когда я пыталась шутить, но сейчас слишком уж погрузился в свои мысли.

— Вы похожи в некотором отношении на ребенка, — наконец выдал он.

Я поморщилась, немного задетая, но Джулиан развивал свою мысль:

— Именно так ведут себя дети. Они на первых порах не умеют управлять своей силой. Сила проявляет себя в минуту эмоциональных потрясений и сильного страха. Только со временем дети учатся контролировать свои эмоции и пользуются силой тогда, когда в этом возникает потребность. Где-то спрятан спусковой крючок, и наша задача состоит в том, чтобы его отыскать.

Я вспомнила, что чувствовала в Спиральном саду, считая, что до смерти — рукой подать. Но в тот миг, падая на электрический щит, я не ощущала страха. Необыкновенный покой охватил меня. Я понимала, что это конец, что ничего поделать с этим я все равно не смогу, поэтому смирилась с неизбежным.

— Попытайтесь еще разок, — настаивал Джулиан.

Застонав, я вновь повернулась к стене. Джулиан установил вдоль нее несколько каменных книжных шкафов, без книг, разумеется, для того чтобы мне было куда целиться. Краем глаза я видела, что он отошел на безопасное расстояние и смотрит.

«Ну давай, давай», — прошептал голос в моей голове.

Прищурив глаза, я собралась, стараясь ни о чем постороннем не думать, а затем мысленно потянулась к электричеству… Сначала энергия зародилась где-то у меня внутри, под кожей, а затем, развернувшись, запела в каждой мышце, в каждой косточке. Обычно этим все ограничивалось, замирая как раз на грани двух состояний, но только не в этот раз. Вместо того чтобы подгонять нарождающуюся энергию, я расслабилась, предоставив ей полную свободу. То, что я почувствовала потом, нелегко описать: все и ничего, свет и тьма, жар и холод, жизнь и смерть. Вскоре энергия заполнила меня целиком, вытеснив из головы все мысли и воспоминания. Даже Джулиан и его книги перестали для меня существовать: мой разум совершенно чист, а в образовавшееся пространство просачивается сила. Теперь, когда я попыталась вернуть контроль над своим сознанием, энергия не исчезла, а продолжала перебегать по телу от глаз и до кончиков пальцев на руках.