Марианна Алферова - Небесная тропа

— Мне нужно снять заклятие, наложенное Фарном, — сказал ЭРик.

Барсик поперхнулся, остатки сорокоградусной потекли по его подбородку.

— Нет, увольте, против Фарна — ни-ни! Все вопросы к Анастасии.

— И скоро она будет?

— А вот это неведомо. Может, скоро, а может и до вечера не появится.

— Не дурите! — прикрикнул на него ЭРик. Викентий Викентьевич начал его раздражать: пьяный повадками он до боли походил на Рикова отца — та же манера головой качать и пальцем грозить. — Мы нашли талисман, и если он достанется Фарну… Ну, вы нам поможете?

— Нашли талисман? И где же? И что с ним? — Барсик так изумился, что мгновенно протрезвел.

— Талисман заперт в квартире Милослава Хореца, и мы никак не можем его оттуда вынести.

— «Мы», — передразнил Барсик и громко икнул. — Кто такие «вы»? О себе во множественном числе не стоит говорить. Рановато начинаете.

— Мы — это я и Татьяна Белкина, как выяснилось, по матери — правнучка штабс-капитана Крутицкого, то есть мы с нею — родня, и имеем какое-то отношение к Перунову глазу.

— Да, да, я понимаю, вы вдвоем имеете к нему отношение, — поспешно закивал Барсик, — но я-то не хочу никакого отношения иметь. Никакого! поднял вверх палец Викентий Викентьевич. — Вот так-то! — И потянулся вынуть из щели между шкафами очередную бутылку.

Этот жест вывел ЭРика из себя.

— Заткнись! Анастасии не боишься — меня бойся! — зарычал ЭРик и с такой силой сдавил руку Барсика, что тот по-поросячьи взвизгнул от боли.

— Нет, что вы! Я готов! Ой, ой, только пусти…

Барсик извивался, как мышь, у которой хвост прихлопнуло мышеловкой. Хвостом в таких случаях приходится жертвовать. ЭРик разжал пальцы, и Барсик рухнул на пол, баюкая прищемленную руку.

— Что за изуверство, — причитал пострадавший, вновь заливаясь горючими слезами. — Неужели нельзя как-нибудь иначе, по-человечески? Доводы там, доказательства, убедить логически…

— Ты же трус, — пожал плечами ЭРик. — Тебе доводы не нужны — только сила.

— А хоть и трус! — Барсик обиделся. — Ты ж ко мне за помощью пришел, а не я к тебе. Вот возьму… — залупнулся было Барсик.

— Вставай, — сказал ЭРик. — Наплюй на свой страх перед Фарном и вставай. Из любви к Анастасии — встань!

Барсик вновь захныкал, но неожиданно смолк, сглотнул и решительно набычив голову, полез по лесенке на самый верх за потрепанными толстенными фолиантами.

— Будем рассуждать логически, — бормотал он, раскладывая книги на столе и стирая рукавом пыль с заскорузлых, потрескавшихся от времени переплетов. — Кто такой Фарн? Всего лишь безумная, гипертрофированная жажда власти. Ну-с, так что же он сделал?

— Он заклятием окружил квартиру, мы не можем вынести талисман.

Понимающе кивнув, Барсик раскрыл фолиант. Прочитал пару строк, снова листнул, прочел абзац, ведя по строчкам пальцем, и вдруг сонно качнулся, глаза его закатились, и он бы опрокинулся на пол, если бы ЭРик не подхватил его. Встрепенувшись, Викентий Викентьевич спешно протер кулаками глаза, зевнул, рискуя сломать челюсть, и непонимающе глянул на ЭРика. За мгновение сонного оцепенения, что на него накатило, он начисто забыл, о чем шел разговор. Но сознаться в этом счел для себя зазорным и, придав лицу сосредоточенное выражение, перелистнул несколько страниц.

— Так… На чем бы там, бишь, остановились? — деловито проговорил он и, искоса глянув на ЭРика, поинтересовался: — Успех в любви нужен? Так это пожалуйте. Вот, к примеру: «Сложить вместе пять своих волосы и три волоса любимой особы».

— Нет. Мне нужна запертая комната.

— Так и говори, — пьяно закивал Барсик, — ну-ка, посмотрим, что там про комнату. — Он опять перелистнул несколько страниц и принялся водить пальцем по строчкам. — Ага, нашел! «Помешать выйти из комнаты: высушить и стереть в порошок сердце волка — пятьдесят пять гран — и сердце лошади пятьдесят гран — и насыпать на порог у входных дверей».

— Нет, ты не понял, — замотал головой ЭРик. — Заклятье уже наложено, его надо снять. Мы должны выйти и вынести талисман! — проорал он в ухо непонятливому помощнику.

— Что тебе посоветовать… — вздохнул Барсик, чувствуя, что опять засыпает и изо всех сил тараща глаза. — Вот хорошее средство: «Взять веник, аккуратно завязанный и нарядный, обмести им квартиру, приговаривая…»

— Там десять огромных комнат, — перебил его ЭРик.

— Да, пожалуй, не подойдет, — согласился Барсик. — Это средство от неудачи. А тебе надо другое…Может, что-то общее попробовать? — предложил он поспешно, заметив нетерпеливый жест ЭРика. — Гвоздь вбить в верхний косяк или… А, вспомнил! Дам-ка я тебе крушину, повесь ее над дверью — она любые козни вмиг разрушает.

Барсик сполз со стула, достал с нижней полки стеллажа огромный полиэтиленовый пакет и принялся вытаскивать оттуда запыленные газетные свертки, мешочки, конвертики, пакетики и раскладывать все это на полу. При этом Барсик совершенно бессознательно продвигался в сторону простенка, в котором стояла заветная бутылочка.

— Вот, держи. — Барсик протянул ЭРику побуревший от времени газетный сверток с надписью «Крушина». — Это, парень, точно поможет!

ЭРик с недоверием взял пыльный сверток, повертел в руках и зачем-то понюхал, после чего принялся оглушительно чихать.

— Ты, парень, можешь на меня положиться, — закивал Барсик. — Анастасия на меня всегда полагается. Что тебе теперь Фарн?! Чушь! Тьфу! Топай, парень! Вперед, к победе!

Приговаривая все это, Барсик подталкивал ЭРика к выходу. И едва дверь за надоедливым гостем закрылась, как Барсик кинулся к простенку между шкафами и вытащил заветную бутылочку.

— Скорее, — бормотал он, наливая водку в стакан, — эликсирчик мой волшебный, уйми тоску непосильную.

Глава 13

Оставшись одна, Танчо старательно делала вид, что нисколечко не боится. Давним ее желанием было испытать свою смелость и силу (может быть, даже физическую), и теперь такой случай представился. Уверенности добавлял и большой черный пес, притаившийся в одной из комнат.

На кухне Танчо отыскала в холодильнике бутылку шампанского и налила себе полный до краев стакан. Держа в одной руке стакан, а в другой бутылку, она отправилась в столовую — так она назвала большую прямоугольную комнату. Несколько составленных друг с другом столов образовывали некое подобие стола пиршественного. Вокруг — дюжина старинных кабинетных стульев с высокими спинками. Резные львиные морды, их украшавшие, скалили друг на друга пострадавшие от времени клыки.

Танчо уселась на один из стульев, ноги положила на другой. Не спеша пригубила шампанское.