Марианна Алферова - Кормлец

Алферова Марианна

Кормлец

АЛФЕРОВА МАРИАННА

Кормлец

Герд спускался по тропинке к реке. После пожара кустарник буйно разросся, и свежие побеги скрывали идущего с головой. Огромный двуручный меч Герд нес на плече. Герду так привычнее. Ведь он не боец, как Арист, он - кормлец, и этим все сказано. Герд огромен, с бычьей шеей и здоровенными ручищами, его кожаная куртка пропахла кровью. Люди из деревни презирают кормлеца. Но сегодня полнолуние, и Герд выходит на бой с Дравоном.

Сзади послышался шорох. Герд отпрыгнул в заросли и затаился, поджидая идущего следом. Едва тень поравнялась с ним, Герд сгреб в охапку крошечное существо, ростом не больше пятилетнего ребенка. Малявка! Схваченный человечек испуганно вскрикнул и выронил топорик, который точнехонько стукнул Герда по ноге. Герд взвыл от боли, отшвырнул малявку в кусты и зашагал дальше к реке, прихрамывая.

- Герд, я тебя узнал, - пискнул тоненький голосок.

Герд не ответил, лишь негромко ругнулся. Он тоже узнал малыша. Конечно, это Смут. Малявка Смут из пораженной деревни. Он еще великан среди прочих. Но все равно малявка. Что ему делать против Дравона?

- Поздравляю, - продолжал пищать сзади Смут. - Я слышал: у тебя сын родился. Все в нашей деревне рады. Я уже начал вырезать для твоего малыша колыбельку. В нашей деревне делают самые лучшие колыбельки - это все знают.

Говорят, малявки всю жизнь спят в детских кроватках, а некоторые не вырастают даже из колыбели.

- А потом я разрисую ее, на спинке непременно будут солнце, река и замок, - сообщил Смут. - И герб баронов. Я ведь знаю...

- Замолчишь ты или нет? - рявкнул Герд.

- Конечно, замолчу, - охотно согласился Смут, и тут же вновь принялся разглагольствовать. - Я рад, что у тебя сын. Я тоже хочу иметь сына. Но малявки не могут иметь детей. И чтобы твой сын не стал малявкой, я буду драться. Я о-го-го какой боец!

Говорят, ребенку достаточно взглянуть на Дравона, чтобы он стал малявкой. Но Герд считает, что это - вранье, сказки трусливых крестьян. Все дело в дыме, который изрыгает Дравон. Если ребенок вздохнет хоть раз этот дым, он станет малявкой. А все остальное суеверия. И то, что малявка может своим прикосновением изувечить ребенка - тоже суеверие.

Заросли кончились, и Герд вышел к реке. Берег был широк и присыпан мелкой галькой - удобное место для водопоя такой огромной твари как Дравон.

"Надо дать ему сначала напиться, - подумал Герд. - Если в этот раз опять ничего не выйдет, не придется зверюгу утром поить. А это сорок ведер воды. Натаскаешься!"

Герд присел на камень, а меч положил у ног. Четыре гладких желтых валуна образовывали полукруг. Валуны назывались "Четыре брата". Рассказывают, что прежде замок на скале принадлежал четырем баронам. Они вышли на битву с Дравоном, и все полегли в битве здесь на берегу. А сестра их убежала и спряталась в деревне. Потом она вышла замуж за кузнеца, а Дравон поселился в замке. Ее дети, внуки и правнуки выходили на битву с Дравоном, но погибали или калечились, чтобы потом долго умирать в мучениях. Ныне из дальних потомков наследницы замка остались только Нира и Арист.

Подумав о Нире, Герд улыбнулся, достал из-за пазухи тряпицу и развернул. Несколько ломтей хлеба, пара луковиц, кусок сала. Герд понюхал хлеб. Каравай, испеченный Нирой, имел свой особенный запах. Не то, чтобы он был вкуснее и слаще, просто он был другой.

- Никак еда! - Оживился Смут. - Как я проголодался! С самого утра во рту ни крошки. Все колыбельку для малыша строгал!

И крошечная смуглая ручонка ухватила самый толстый ломоть. Герд предусмотрительно разложил еду на тряпице подальше от Смута, на соседнем валуне. Когда Арист придет, пусть тоже поест перед битвой. Таков обычай. А Герд соблюдает обычаи.

Между тем на западе солнце совсем погасло, зато на востоке небо принялось светлеть. Оранжевое зарево растекалось по небу все ярче и шире, и стало казаться, что солнце передумало и решило взойти до срока. И Герд, и Смут знали, что означает это зарево.

- Резвится, гаденыш! - Смут в ожесточении проглотил целую луковицу.

Герд взобрался на валун, но все равно ничего не смог разглядеть, кроме оранжевого зарева. Тут его с такой силой хлопнули по спине, что он кубарем скатился с камня.

- Арист! - Герд поднялся, смеясь и морщась от боли одновременно.

Что за день такой! То Смут уронил ему на ногу топор, то Арист сбросил с камня, да так, что Герд ушиб колено. Но на Ариста кормлец не мог сердиться. Арист - это Арист! Натянутый как лук, и как лук изогнутый - это Арист. Непокорность его всегда пренебрежительна, непокорность человека, презирающая власть. В нем нет бунтарства - ведь он никогда и не подчинялся. Он жил в лесу и не платил дани. С рождения он знал, что станет бойцом. Арист был невысок, худощав, жилист. Затянутый в кожаную куртку, в прорезях которой блестела кольчуга, Арист двигался проворно и мягко, как большой худой кот. Рядом с ним Герд с его огромными плечами и руками казался медведем.

- В эту ночь сбудется предсказанье! - Арист одновременно протянул руки малявке и Герду. - Не могу понять только, почему такая мерзость как Дравон летает, а мы, люди, ходим по земле?

- Жрет много мяса. Ты, Арист, на завтрак теленка не сможешь съесть. Потому тебе и не полететь.

- Так приготовь ему угощенье, кормлец!

Герд вынул из ножен меч.

- А я позаботился о десерте! - пропищал Смут и махнул топором в опасной близости от рук Ариста.

- Поужинай прежде, - предложил Герд Аристу и указал на камень.

- Чем?

Герд обернулся. На расстеленной на валуне тряпице осталось лишь несколько крошек и луковичная шелуха. Все сожрал малявка.

- Наш новый друг прожорливее Дравона, - засмеялся Арист.

"Нехорошо, - подумал Герд. - Всегда перед битвой нужно есть хлеб и лук... так говорят старики..."

ХХХ

Они ждали дравона, но все равно тот появился внезапно. Вынырнул из-за черного леса, прочертил замысловатый зигзаг на оранжевом небе и спустился к реке. Вместе с ним явился свет - неустойчивый и красноватый, как зарево, что гасло на востоке, так и не дождавшись настоящего рассвета. Светилась маленькая плоская голова с крошечными глазками и обширное тело, формой похожее на жабье, и кожистые крылья с острыми когтями по краям. Дравон шлепнулся на землю и, с волоча по гальке крылья, направился к воде. Он долго и жадно пил, отфыркиваясь и время от времени приподнимая голову, чтобы оглядеться. Сегодня была ночь полнолуния, и Дравон знал, что на него нападут. Возможно, он даже чуял запах людей, притаившихся за валунами. Напившись, Дравон несколько раз хлопнул крыльями и, переваливаясь на тонких паучьих лапах, двинулся к входу в пещеру - ее черная пасть зияла под скалою, на которой возвышался замок.