Восстать из Холодных Углей - Роберт Дж. Хейс
На нижней части скипетра есть шип, и Джозеф вонзает его в свою левую руку, металл пронзает ладонь насквозь. Все не так, как раньше, когда он впитал Источник из меча, пронзившего его насквозь. Тот Источник был мертв, совершенно безжизнен. Но этот наполнен жизнью, энергией, необходимой для возрождения. Он пытается впитать Источник, пытается открыться ему и втянуть его в себя. Что-то сопротивляется. Оно сопротивляется ему, отталкивает. Источник светится все ярче и ярче. Он гудит, излучая электрическую энергию. А затем взрывается.
Джозеф пробуждается и обнаруживает, что Железный легион стоит над ним, прижав узловатую руку к его груди. У него болит все. От Сладкой тишины не осталось и следа, и он чувствует все. Он не хочет этого чувствовать. Не хочет вспоминать об этом. Он мечтает, чтобы туман оцепенения вернулся и забрал все это прочь.
— Я помогал, чем мог, но исцеление произошло благодаря вашей врожденной биомантии. Поразительно, — говорит Лоран. — Было бы интересным экспериментом увидеть, сколько всего нужно, чтобы убить вас, Йенхельм. К счастью, у меня на вас планы посерьезнее.
В лаборатории полный кавардак. Клетки искорежены и разорваны, повсюду разбросаны тела, стены испещрены глубокими шрамами. Джозеф поднимает руки и обнаруживает, что они скользкие от крови. Он убил их. Двести шестнадцать человек. Он убил их всех! Слезы текут по его лицу. Кто он? Кем он стал?
— Что-то пошло не так, — говорит Железный легион. — Нам чего-то не хватает. Мы попробуем еще раз. Скоро.
Джозеф издает сдавленный всхлип.
Глава 15
Безумие — странное слово. Мы так часто используем его как оскорбление, называя кого-то безумным или его действия безумными. Это способ обесценить его мнение или цель. Но безумие — это еще и нечто другое. Это безрассудство и необходимость. Возможно, мои действия были безумием, но они были рождены определенной целью. Не только моей, но и Аэролиса. Жители До'шана, мы умирали от голода. Я могла бы спасти себя и своих друзей, не делая того, что сделала. Я могла бы открыть портал и перенести нас всех в безопасное место, но я бы приговорила всех Диких в этом городе к смерти. У меня был способ спасти их и дать Аэролису то, что ему было нужно для их спасения. Возможно, мои действия были безумием — и в книгах по истории это определенно утверждается, — но я сделала это, чтобы спасти и их, и нас. Я просто не до конца понимала цену. Мы редко понимаем, пока не приходит время платить по долгам, а к тому времени уже слишком поздно.
Это безумие, Эскара.
Хардт поддержал мнение Сссеракиса:
— Я не утверждаю, что хоть что-то смыслю в магии Источников, Эска, но Тамура считает, что это тебя убьет. Я не позволю тебе умереть.
Мы все снова собрались на краю До'шана, где я разорвала первую из цепей. Под нами простиралось каменистое пространство. На севере простирался Лес Десяти, а на западе была Яма. С помощью какой-то магии, которую я не знала и не понимала, Аэролис замедлил До'шан настолько, насколько это было возможно для Джинна. Гора едва двигалась в небе, но без цепи, которая удерживала ее на земле, замедление было временным. У нас было ограниченное количество времени, чтобы я могла сделать то, что нужно было сделать. То, что я намеревалась сделать. Именно там должна была состояться моя третья сделка с Джинном. Оплата будет произведена обеими сторонами в одном месте.
В моих руках был новый Источник, который не входил в мою первоначальную сделку с Аэролисом, и небольшой моток веревки длиной не больше моей руки. «Это сработает?» — спросила я у Джинна, который парил неподалеку, превратившись в клубящийся вихрь серого ветра.
— Я создал в ней структуру самого простого мира, — сказал Аэролис. — Она должна послужить проводником.
— Должна? — спросила Имико. Маленькая воровка нервно переплела пальцы. Ринглет, лежавший у нее на плече, повторил ее движение, хотя я сомневаюсь, что он вообще понимал, что происходит.
— Такого еще никто не делал, — свистнул Аэролис.
— Неправда. — Эти слова были горькими в моем рту, и, я уверена, они прозвучали именно так. — Вот так ты выиграл финальную битву со своими сестрами. Остальные Джинны спрятались в книге, лампе и короне. Ты убедил Хранителей Источников, вроде меня, умереть вместо тебя.
Аэролис рассмеялся, и порыв ветра ударил по нам всем:
— Не я.
— Да. Ты просто убедил остальных сражаться, а сам тем временем привязал себя к Мезуле и спрятался здесь. Я уверена, для тебя было настоящим шоком, когда ты понял, что она предала тебя, и твоя магия была привязана к этой горе, так же как ее магия привязана к Ро'шану.
— Предательство вероломного никогда не должно быть шоком, — сказал Тамура. Старый Аспект наконец-то избавился от повязки, но его левая рука все еще была чувствительна, и он ее берег.
Аэролис снова рассмеялся:
— И все же она послала тебя сюда, чтобы прикончить меня, а ты разрушаешь ее предательство. Мир странным образом движется по кругу, маленькая женщина-землянин.
— У меня есть имя.
— Скоро мы далеко уйдем от вопроса имен.
Он говорит о прошлых предательствах, но все еще не ожидает нового. Мы можем заманить его в ловушку, Эскара. Точно так же, как его братья заперты в своих собственных тюрьмах.
Я покачала головой. «Нет». Это слово предназначалось для моего ужаса, но остальные все равно его услышали.
— То, что ты делаешь, ужасная ученица, не воскресит мертвых. — Иштар, прихрамывая, подошла ко мне. — Чувство вины — прекрасный мотиватор, но ужасное оправдание.
Только Хорралейн не возражал против этого. Я бы хотела сказать, что большой бандит согласился со мной, но, скорее всего, он просто не хотел, чтобы его мнение что-то значило. В любом случае, это не имело значения. Сделка была заключена.
Я задействовала внутренний Источник порталомантии и взмахнула рукой, открывая перед собой портал. От До'шана до земли было большое расстояние, и мне требовалось немало усилий, чтобы держать портал. Порталомантия никогда не была моей сильной стороной, и я была просто рада, что существо между порталами пока не обратило на меня внимания.
— Вперед! — прошипела я сквозь стиснутые зубы, изо всех сил стараясь сохранить портал устойчивым.
Тамура прошел первым, за ним последовали Имико и Иштар, а затем Хардт. Хорралейн подождал несколько мгновений,
