Вечное Царствие - Грэнди С
— Короче, Настюха, ты хорошенько подумай о том, что делать собираешься. Сама до Моревны не дойдешь. Гришка тож не повезет, а я отбываю… думаю, шо скоро. Определись в своем месте в этой истории. А я пока посплю, — дед прилег на спину, закрыл глаза и сладко засопел.
Ох ну и накрутил же он тут. Наковырял в Настенькиной душе, а ей самой теперь подорожник искать для заживления. Да только нужный найти, чтоб не ядовитый.
Глава 20. Григорий
Из опочивальни Василисы не доносилось ни звука. Скорее всего, царевна сидела одна, полистывала книгу или же задумчиво смотрела в стену. Такой она была: выше всех остальных по сильному духу и подвижному разуму. Окутанная молчанием Василиса часами могла размышлять. Что заботило ее ум — Григорию не дано было знать, но в этом бесконечное очарование царевны и власть над его ничтожной личностью. Он не мог сказать, что любит Василису. Он благоговел перед ней. Он хотел быть ее мужем. Но не тешил себя мыслью, будто бы Василиса всецело ему отдастся. Достаточно просто встать рядом с ней.
Здесь переплетались и вполне себе мирские мотивы: встать рядом с будущей правительницей Вечного Царствия. Григорий искренне верил, что Василиса обязательно поработит и святых, и нечестивых. Перед ней лишь одно препятствие — Кощей, а все остальное — шелуха.
Поглощенный мыслями о будущем величии, Григорий чистил копыта коня. Настенька подкралась к нему неожиданно и положила руку на плечо. Григорий вздрогнул и резко обернулся, схватив рукоять меча.
— Какой нервный, — сплюнула Настя.
— Настя… — он не знал, что сказать, ведь не говорили они ровно с того самого дня, когда… даже вспоминать было неловко.
— Дело есть, — Настя не смотрела в глаза Григорию, а опустила ресницы. Оно, может, и к лучшему. — Помощь мне твоя нужна. Очень-очень! Ни о чем больше ни в жизни тебя не буду просить! — взмолила она. — Отвези меня к Кощею, а тама хоть пропаду.
— К Кощею? — искренне удивился Григорий. — Не понимаю я тебя. Помнится, ты пару дней назад кричала, что погибнешь у Кощея и просила тебя не везти.
— А жизня на месте не стоит, — скривилась царевна.
— И что изменилось?
Неожиданно Настенька подняла ресницы и посмотрела Григорию в глаза. Да так… что он зарделся.
— Все, Гриша. Все изменилось.
Сердце у Григория закололо: он рукой схватился за грудь, но взгляда от царевны не отводил. Он и сам не понимал, почему тошно так от сдержанного выражения на лице Насти.
— Не хочу тебя к нему везти, Настя. Не знаю я, смогу ли защитить тебя от Кощея. Он силен и коварен.
— Меня, Гриша, защищать не надо. Меня любить надо было, — Настя разочарованно махнула рукой, — а ты и с этим-то не справился.
Истинно Женской укол не остался незамеченным, и таки достал до хрупкого мужского достоинства Григория. Внутри загорелось желание как-то опротестовать ее вероломное заявление. Может быть, словами: дескать, очень даже он смог бы любить ее да отлюбил бы так, что задницу свою Настя б не подняла дня три. Но даже сильнее хотел убедить ее не речами о бравости, а томным поцелуем и крепкими объятиями. Однако ничего не произнес.
В Вечном Царствии душа его и тело принадлежат одной только Василисе. И он будет предан ей до последнего вздоха. Решил он это с тех пор, как увидел ее. В пышном расшитом сарафане и сверкающем кокошнике она прискакала на вороном коне в лачугу к Марье. Бросила короткий взгляд на недавно переродившегося Григория. Носик ее горделиво тянулся к небу. И вся она окутана аурой величия. Это был первый такой огненный луч, пронзивший серое небо Вечного Царствия.
— Я те Василискины подштаники принесу хош? — вдруг спросила Настя заговорческим тоном.
— Что? — Григорий не поверил в услышанное.
— Раз мила так она тебе, — сквозь зубы процедила Настя, — сопру ее сорочку иль подштаники. Уверена, пахнет оно сладко. Вдоволь навеселишься.
— У тебя совсем крыша поехала! Ты чего несешь!
— Знамо че! — Настя вскинула руки так, словно готова была ударить Григория. — Вас, мужиков, одно ток и интересует! Ну ты канешн горазд… Решился такую царевну завалить. Ну да не мне судить.
— Настя, да что с тобой не так!
— Вот и я спрашиваю тебя, Гриша! Что со мной не так? — Настя расплакалась и убежала.
Григорий остался стоять в полной растерянности и зудящем стыде. Обидел он ее все-таки, ой как обидел… Смотрел ей вслед и думал о том, что в последний раз подобное чувство вины и разочарования испытывал только на земле. Не мог вспомнить, что тогда произошло. Возможно, подобная история, где он разбил сердце какой-нибудь очень хорошей и доброй девушке.
К нему подошел нечестивый и позвал к Василисе, хозяйка его ждет и надо идти. Но Григорий еще немного постоял и смотрел, как медленно падают капли дождя, словно нежные слезы Настеньки. Но долго заставлять царевну ждать — к беде. Григорий собрался с силами и направился к Василисе. Та сидела на перине в одиночестве и листала книгу. Волосы ее волнами спадали на голые плечи. Вообще она часто являлась перед нечестивыми в откровенном виде, но привыкнуть к такому сердце настоящего мужчины не могло, поэтому Григорий коротко поздоровался и отвел взгляд.
— Ты единственный такой, кто даже украдкой не старается меня разглядывать. Даже не знаю нравится то мне иль раздражает, — сладким голосом промурлыкала царевна.
— Не вели казнить, царевна. Красота твоя так безгранична, что могу я сойти с ума. А мне сейчас рассудок нужен, чтобы выслушать твой приказ.
Пусть Григорий и не видел лица Василисы, но почувствовал, что она улыбается.
— Тогда слушай. Хочу, чтобы ты Деда Мороза отвез к Кощею в плен. Да там остался, пока Снегурочка не явится.
Он ожидал такого приказа, но лицо Григория все равно скривилось.
— В чем дело? — спросила Василиса. — Тебя что-то не устраивает?
— Нет, царевна. Я выполню все, чтобы ты мне ни поручила. Но больно уж… Настораживает меня этот дед. Как будто бы не мы ситуацией владеем, а он. И это он ждет, что мы повезем его к Кощею.
— Понимаю тебя, Григорий. И у меня есть четкое понимание, что мы пляшем под его дудку. Но это очень полезно быть сторонним наблюдателем, особенно когда ты не видишь полной картины, — по звуку Григорий понял, что Василиса поднялась с
