Проживи мою жизнь - Оля Бас
Так и просидели бы они до утра, тесно прижавшись друг к другу и наслаждаясь объятиями, если бы не заворочался под сердцем у Барта вредный червячок сомнений.
Кто он? Немолодой уже мужчина, хромой и наверняка несимпатичный. Нет в нем легкости и задора, которые присущи тому же Риксу. С рыжим пареньком Ника все время шутит и смеется, им всегда есть, о чем поговорить. А с ним самим? Погруженный в проблемы долины, повидавший слишком много горя, он разучился радоваться мелочам и улыбаться новому дню. Да и какое будущее может он предложить девушке? Сейчас им хорошо вместе, но пройдет время, и жизнь безжалостно сдерет с их отношений налет романтики и влюбленности. Что тогда останется? Страшно представить.
Вероника почувствовала, как напрягся сидящий с ней рядом мужчина, спокойное расслабленное дыхание стало резким и поверхностным. Явно надумал себе какой-то ерунды, способной разрушить их счастье. Нет уж, она и так слишком долго ждала от него хоть каких-то действий, чтобы позволить сбежать и спрятаться в раковину глупых комплексов и низкой самооценки. Кто из них современный житель прогрессивного мира? Она. Значит, и действовать тоже нужно самой.
Тонкие проворные пальчики забрались под куртку, пробежались по круглым пуговицам рубашки, нашли удобный промежуток и нырнули внутрь. Погладили теплую кожу с тонкими курчавыми волосками, царапнули напрягшиеся мускулы. Барт замер, забыв, как дышать. Чувства переполняли его, кружили голову, и он закрыл глаза, боясь не выдержать их напора и одновременно желая, чтобы сладкая пытка продолжалась вечно. Его кожа — минное поле, одно неверное резкое движение, и он сбежит, не в силах принять эту неожиданную ласку. Как объяснить, как передать словами то, что с ним происходит? Свободной рукой он прижал ее ладошку, не позволяя ни отстраниться, ни продолжить. И горячо попросил всех богов этого мира, чтобы она поняла, не обиделась и не оттолкнула.
Ника чуть слышно вздохнула и легонько боднула головой в плечо:
— Посмотри на меня, пожалуйста.
Сложно, как сложно просто открыть глаза. А уж взглянуть в бездонные синие омуты вообще невозможно.
Девушка аккуратно вытащила свою ладошку, и Барт сжал зубы: испортил, все испортил, старый дурак. Так и не открыв глаза, он сгорбился на ступеньке, ощущая нарастающий холод одиночества и отчаяния. Вот Ника отстранилась, встала на ноги, поднялась по ступеням — каждое движение прямо в сердце било острием отравленного кинжала.
Тишина, оглушающая тишина.
А потом…
Тонкие руки обвили шею, легкое дыхание взъерошило короткие волосы на затылке, мягкое податливое тело прижалось к напряженной спине. Легкий поцелуй влажной прохладой коснулся уха:
— Я люблю тебя, глупый.
Тихий шепот оглушил, заставил бедное сердце замереть, а потом пуститься в бешеный галоп. Барт распахнул глаза, слепо вглядываясь в темноту ночи. Ему хотелось обнять ее, но руки стали неподъемными. Хотелось кричать «я тоже тебя люблю, люблю больше жизни», но в горле встал ком, не давая произнести ни звука. Вместо этого нервная дрожь охватила тело, от избытка чувств защипало глаза.
Ника прижалась сильнее, ласково погладила крепкие плечи, уткнулась носом в шею. Барт слушал мерный стук ее сердца, ощущал спокойное дыхание и постепенно приходил в себя.
Крепкими ладонями накрыл ее изящные холодные пальчики и аккуратно сжал:
— Ты совсем замерзла, но я не в силах отпустить тебя сейчас. Я укрою тебя своей курткой, только не сбегай, посиди со мной еще хоть немного.
Укутал девушку и уверенно прижал к себе. Отбросив все сомнения и поверив в счастье, он стал самим собой — сильным мужчиной, готовым сражаться за свою любовь.
Глава 29
Королевство Фродлэнд. Интересные находки
Я мечтаю увидеть прибрежные скалы,
Искупаться в прозрачной холодной воде,
В глубине разглядеть, как ветвятся кораллы,
И мерцают узоры на изящной звезде.
Вернувшись в гарнизон, советник первым делом приказал выдать всем его воинам двойную порцию зелья, защищавшую от отравления аконит-камнем. Это псевдолекарство пили все жители гарнизона без исключения. Прекрасное средство! Оно подавляло чувство ответственности, вины, сострадания к пустышкам, туманило мозг, не позволяя проникнуться их бедами и проблемами. Секретный состав был известен только самому советнику, да одному из зельеваров, надежно запертому в своей лаборатории.
Вильям Скам, который варил зелье для жителей Гнилой поляны, искренне считал его полезным и правильным. И в страшном сне не мог он представить, что травит своими препаратами не только несчастных пустышек, но и самого себя.
За долгие годы ложь настолько переплелась с правдой, что если бы кто-нибудь захотел докопаться до истины, то вскоре опустил бы руки и отступил, не в силах справиться с этой задачей.
Даже советник, и тот не мог найти объяснение некоторым деталям. Но твердо решил не снижать дозировку вещества, которым пропитывали грецкие орехи. Он с ужасом вспоминал ощущение тоскливой пустоты в результате временной блокировки магии, представлял себя пустышкой-монстром, лишенным светлых чувств и эмоций, и в который раз убеждал себя, что таким ущербным людям не место в цивилизованном обществе.
Выявить, изолировать и дать временную работу, одновременно приближая уход за Туманную грань, — вот главные задачи в работе с пустышками.
А исследование аконит-камня придется продолжить, пока не будут описаны все побочные эффекты и особенности его опосредованного влияния на магов. Этот Артур Гриндрок оказался полной бездарностью, его трудами и исследованиями можно спокойно топить камины в дворцовых покоях, толку будет больше!
* * *
Зима пришла в долину неожиданно быстро. Проснувшись ночью, Вероника обнаружила, что за окном царит не осенняя черная мгла, а призрачная белизна первого снега. Пушистые снежинки плавно кружились в воздухе, легкой шалью накрывая кривые стволы старых яблонь, пожухлую траву и голые кусты. Мир преображался, рождая в душе волнительное ожидание скорого чуда.
Интересно, отмечают ли здесь приход нового года, думала Ника, лежа под теплым одеялом и любуясь на снежную круговерть за окном. Если нет, я обязательно введу этот праздник в календарь. Научу ребят вырезать из бумаги снежинки, делать гирлянды и игрушки. Мы поставим на площади ель и украсим ее всякими безделушками, накроем стол в общем доме и загадаем свои самые заветные желания!
Мягкая тишина убаюкивала, непрерывное мельтешение туманило голову. Надо спросить у Барта, катаются ли в этом мире на санках, лыжах и
