Юрий Ижевчанин - Первая колония

— Знала я, что нелегка доля властительницы, но не представляла, насколько. И еще я не представляла, насколько гениальное изобретение наши гетеры и насколько важную роль они играют в нашем обществе. Ведь, кажется, они есть лишь в Империи?

— Да, дорогая. Изобретение это на самом деле линьинское. Но наши предки-старки создали Высокородных, добавив еще духовности и многого другого, что является секретом наших школ и их цеха. А наш Император-основатель гениально сообразил, что этим женщинам нужно предоставить полнейшую свободу при условии, что они полностью лишены прав участвовать в политической деятельности. Так что на празднике мне нужно было очень и очень тщательно выбирать слова, чтобы не оказалось, что я говорю о политике в присутствии гетер.

— Знаешь, дорогой мой повелитель. Чем дальше, тем больше я тебя люблю, но почему-то абсолютно не ревную. Я вижу, что ты любишь меня одну, а государственные обязанности — это совсем другое дело. Но я понимаю, что их тебе приходится исполнять всей душой, иначе будет только хуже. Как ты правильно сказал, главное для нас: линии судьбы. и они у нас сплетаются все теснее и теснее. Не бойся, муж мой, я уже знаю, что никакой клеветник не заставит меня сойти с ума и начать тебе вредить.

— Не гордись, моя женушка. Злые языки страшнее отравленных торовских кинжалов, особенно когда за владельцем такого языка стоит сам Кришна. Ты, я уверен, распознаешь ложь, но ведь Князь Мира Сего способен лгать и правдой. И я, честно тебе скажу, больше боюсь такой лжи, чем примитивной клеветы.

Следующим утром к дверям дворца, занимаемого принцем, подошел изгнанный вчера бакалавр Хирристрин. Он попросил мажордома передать, что просит извинения за свое вчерашнее поведение и просит разрешения вновь повидаться с принцем. Затем он уселся на землю около дверей, немного в стороне, чтобы никому не мешать, и стал ждать ответа. После того, как мажордом появился вновь, он спросил его об ответе.

— Никакого ответа не было, — презрительно сказал мажордом.

Все домашние принца уже знали о том. что ученый с позором изгнан из дворца, и весть об этом разнеслась по всему городу. Собрались любопытные, но зрелища не было: выслушав ответ мажордома, ученый не стал что-то доказывать, а продолжал сидеть в той же позе. Он так сидел до вечера, только пахнуть от него стало хуже, поскольку он не вставал даже для отправления надобностей. Точно так же, без еды и питья, он просидел всю ночь. Может быть, ему было чуть полегче в смысле питья, потому что ночью шел дождь, но ученый не укрывался и от его струй. Утром эта мокрая и зловонная фигура все так же продолжала сидеть, ничего не говоря и не двигаясь. Охраниики и колонисты хотели его утащить, но принц запретил:

— Если он решил покончить с собой таким способом, то это его дело. Это для него почетный выход после того, как он полностью потерял лицо. В этом случае он восстановит свою честь и заслужит торжественные похороны. Купите дорогой гроб и пронесите его в кладовую через парадный вход, а этому Хирристрину мельком скажите, что гроб заказан для него.

Слуги, посмеиваясь в душе, устроили целое представление, объясняя всем, что ученый решил покончить с собой от позора, и что принц готовится его похоронить как человека чести. Хирристрин не промолвил ни слова. Прошел весь день и еще одна ночь.

Арлисса не выдержала и подошла к ученому:

— Ты видишь, что мой муж непреклонен. Чего же ты ждешь?

— Я жду возможности извиниться перед ним и перед тобой за свое недостойное поведение и вновь поговорить с вами.

— Я принимаю твои извинения.

— Нет, высокородная, я их еще не принес. Отойди и не мешай мне ждать прощения или смерти.

К вечеру принц не выдержал и, проходя мимо ученого, сказал во всеуслышание:

— Я прощаю тебя и объявляю, что ты восстановил свою честь.

— Я еще не просил прощения по всей форме, — только и сказал ученый, не шелохнувшись.

На третье утро принц сдался. Он велел поднять ученого, искупать, переодеть в чистое, накормить и объявить ему, что вечером он будет иметь возможность публично извиниться, после чего будет принят принцем и принцессой. Церемония извинения прошла без эксцессов, принц тоже попросил прощения за свой гнев, после чего ученый вместе со своим сыном, который принес клетку с совой (по-прежнему укрытую от посторонних взоров) и несколько толстых рукописей, удалился для разговора с принцем и его женой. Принц через час позвонил и велел объявить. что к ужину он не выйдет, принимать гостей будет Арлисса, а себе и ученому велел принести еды прямо в комнату. Кроме того, он велел также принести мелко нарезанного лучшего сырого мяса. Разошлись после переговоров их участники только в полночь. Придя к жене, принц пробурчал:

— Завтра же начнем испытывать в лесах и на море. Ну если бакалавр приврал, то ему останется лишь покончить с собой. А вот если нет, то это может действительно быть еще одним нашим тайным оружием.

— Успокойся, муж! Ты возбужден сейчас больше, чем после трудных дипломатических переговоров, — сказала жена, ласково его гладя.

— Но все-таки поменьше, чем перед битвой! — улыбнулся Атар.

А Хирристрин, возвращаясь домой на карете принца, сказал сыну:

— Еще во время прошлого разговора я начал чувствовать, что эти люди достойны знания, но не поверил внутреннему чутью. Это урок и для тебя тоже, сын.

— Отец, наверно, тебе было бы легче, если бы ты чуть подольше побыл в Шжи и вернулся бы доктором, — сказал задумчиво сын.

— Сынок, ты действительно сын ученого. Я просто боялся, что при защите вынужден буду раскрыть наши семейные тайны, Но ведь и правда так было бы лучше. Великим Монастырям их все равно придется раскрыть. Утром мы переезжаем во дворец принца. Мы либо выйдем из него с честью, либо выйдешь лишь ты один, чтобы продолжить наше дело, а я покончу с собой, чтобы смыть позор с семьи.

Князь Клингор как раз дня на три заехал в Карлинор. Дискуссии на Сейме перешли в рутину славословий по поводу нового Императора, и поэтому многие, ссылаясь на неотложные дела, мчались в другие места. У князя действительно были неотложные дела, но он о них Атару не очень рассказывал. Князь начал подготовку к моменту, когда ему неожиданно придется взять корону Императора. Он почему-то уже был почти уверен, что из рук этого короля Линны она скоро так или иначе выпадет. Принца, конечно же, он принял немедленно. Просьба принца его порадовала и позабавила. Принц просил разрешения недельку поохотиться в заповедных лесах на западе провинции.

— Наконец-то тебе осточертели твои дела! А то я уже думал, что передо мной не человек, а легендарный железный голем. Я-то знаю, что даже с гетерами ты не отводил душу, а политику проводил. Одним лишь я расстроен. Через пару дней вновь отплывать, а я с удовольствием поохотился бы вместе с тобой. Тогдашняя охота на льва до сих пор мне вспоминается как один из лучших дней моей жизни. Кстати, пойдем в зверинец, навестим зверя.