Костёр и Саламандра. Книга третья - Максим Андреевич Далин
— Он изобрёл способ сохранить котлеты очень надолго, — сказал Раш.
— На сколько? — хмыкнула я. — На два дня? На три? Через три дня от любой котлеты и мухи откажутся.
— Он ручается за два месяца, — сказала Виллемина. — Думает, что можно хранить и дольше, просто дольше не пробовал.
— Вот уж пусть сам ест котлету, которая пролежала два месяца!
— Я пробовал, дорогая леди-рыцарь, — сказал Раш. — Не котлету, правда. Заливное варёное мясо и рыбу в белом соусе. Не только съедобно, но и вкусно. И такая еда теперь будет готовиться для армии: её очень легко хранить и доставлять.
— Серьёзно? Так это алхимический способ? — я начала понимать.
— Не совсем, — сказал Раш. — Правда, процесс непростой. Насколько я понимаю, он герметично запаивает еду в банку из тонкой жести, а потом весьма сильно её нагревает особым образом. Когда банка остывает — еда готова и может храниться в таком виде недели, даже месяцы. И представьте, насколько это легко в походе: просто откупорил банку. Содержимое можно разогреть или, при большой спешке, съесть холодным. Мэтру Лонду пришлось оставить свою уютную кухню: он разворачивает заводское производство. Там уже готовят тысячи порций в день. Для армии, для беженцев — и мало ли, для чего ещё может понадобиться.
Я представила и оценила. Банки! Чего проще — перевозить банки с готовой едой, да ещё и голова не болит, что еда протухнет.
— Вы правы, — сказала я. — Он впрямь гений.
— Видишь, чем занимаюсь, дорогая моя? — сказала Виллемина с печальной улыбкой в глазах и голосе. — Работой кухарки. С помощью наших ненаглядных советников пытаюсь всех накормить, а драгоценный мессир Раш помогает добыть на это денег. Война — омерзительно дорогое дело… можно влезть в безнадёжные долги проще, чем окружая себя безумной роскошью. Чувствую себя бедной девочкой из предместий… они-то, Перелесье и Святая Земля, богатые, они уже успели ограбить Девятиозерье и Заозерье, у Златолесья клянчат займы, которые не планируют отдавать, вытряхивают карманы островитянам… есть у них денежки.
— И все им дают? — фыркнула я.
— Куда же им деваться, — вздохнула Виллемина, и я отметила, как естественно у неё это получилось. — Не дать — рискованно, если тебя шантажируют адом… А уж если это даже и не шантаж… выхода нет вовсе.
Раш смотрел на мою королеву влажными глазами — и на лице у него нарисовались боль и тоска, такие, будто только что и не было разговора о хороших вещах, о том, как они с Вильмой здорово решили вопрос с оружием и продовольствием. Старые, привычные боль и тоска, вот что. Как-то очень плохо он пережил то время, пока мы не виделись.
— Вы ведь понимаете, государыня, — сказал Раш, — что те страшные беды и потери, которые обрушились на нас сейчас, — сущий пустяк, смешная ерунда по сравнению с тем, что могло бы случиться… если бы эксцентричная принцесса не решила найти себе подругу среди некроманток? Я, бывает, просыпаюсь в холодном поту: мне снится, что я присутствую на свадьбе принца Эгмонда с Таникой Трёхостровской. Дурацкий сон, — он нервно усмехнулся. — И такой реальный, будто я вижу наяву то, что впрямь могло случиться. Ведь Ленора страстно этого хотела, государь почти согласился… Господь нас спас.
— Спас, спас, — кивнула я. — А Таника — дурочка?
— Быть может, и нет, — сказала Вильма. — Но притворяется искусно. И мы все понимаем: это было бы шагом прямо в пасть. Впрочем, к чему обсуждать эти пустяки и мучить себя, дорогой мессир Раш? Вы и мой папенька сделали для моего брака с Эгмондом никак не меньше, чем Господь, — и внезапно улыбнулась. — Вас ведёт и всегда вела интуиция игрока. Только, пожалуйста, старайтесь больше отдыхать, прекраснейший мессир. Я всё понимаю, но нестерпимо тяжело смотреть на…
Раш молча поцеловал её руку.
— Что-то случилось, да? — спросила я. — У вас дома, Раш?
Раш взглянул на меня:
— Дома всё… можно сказать, в порядке, дорогая леди Карла. Разве что я почти не вижусь с сыном: Жейнар сейчас при мессире Броуке, а Броук — по всей стране. И Мельда больна от горя с тех пор, как мы узнали, что Ланс пропал без вести в Западных Чащах…
— Так, — почти перебила я. — Как это «пропал без вести»? Что это за фокус такой?
— Что ты, дорогая? — удивилась Вильма. — На войне ведь такое случается!
— В прежние времена на войне чего только не случалось! — фыркнула я. — Сейчас другое! Где он служил, Раш? Кто некромант там? Этот охламон должен точно знать, кто жив, а кто погиб!
Раш развёл руками:
— Видимо, Ланс жив, раз мы не получили извещение о его смерти. Но… простите меня, милая леди, там же ад… кто знает…
Вот тут-то меня и резануло таким нестерпимым ужасом, что захотелось скрутиться в клубок и скулить. И чтобы не показать это Рашу, я решила, что надо немедленно действовать.
— Вильма, — сказала я, — замечательная моя королева, я скучаю по тебе нестерпимо и Мышонка собираюсь навестить уже неделю, но мне снова надо бежать. Потому что мне пришла в голову одна мысль, которая уже давно должна была прийти, и надо всё проверить. И, может быть, тогда получится кого-нибудь спасти. Хоть кого-нибудь. И Ланса — просто здорово было бы. Если он жив ещё.
Вильма обняла меня и коснулась губами моей щеки:
— Иди. Я всё понимаю. Иди. Ты — как маршал, если не на фронте, то в штабе, только на свой манер. Я надеюсь на тебя всем сердцем.
И погладила Тяпку, которая лизала её пальцы и не хотела уходить. Но нам надо было.
— Помоги вам Бог, леди Карла, — сказал Раш. — Если бы не вы, то и надеяться бы не на что.
— Держитесь, Раш, — сказала я. — И Мельде скажите, пусть вышивает свои цветы. На удачу. Это может помочь — и Лансу может помочь, вот правда.
Раш вздохнул, будто у него разрывалось сердце. А Вильма вдруг сказала:
— Постой, сестрёнка, — и сняла с шеи, а потом вытащила из-под платья маленького бронзового дракончика на простом шнурке.
Очень древнего дракончика. Которого дед мэтра Найла в песке на побережье нашёл.
— Возьми, пожалуйста, — сказала моя королева. — На удачу. Я повесила оберег драконов на Мышонка, а этот — пусть будет у тебя.
Чутьё у тебя, хотела я сказать, но сказала другое:
— Лучше бы себе оставила. Мне бы было спокойнее.
— Что грозит фарфоровой кукле? — улыбнулась Вильма. — Мессир Фогель меня починит. А ты нужна мне живая, я прошу тебя — как девочка девочку, не как королева.
Она всегда могла меня заставить. Я
