Алексей Федоров - Полигон

Ориентироваться в багровом полумраке, где все очертания скорее угадывались, чем были видны, казалось невозможным, но он все же определил нужное направление. Сильно мешала трава, струящаяся под ураганным ветром, поднятым крыльями. Ник и Любочка буквально кожей чувствовали скорость нескончаемой стаи, несущейся в десятке сантиметров над их спинами. Обожженные ладони Ника вопили от боли, когда он цеплялся за траву и землю, подтягиваясь, и, помогая себе, отталкивался носками ботинок. Время от времени он изгибался, стараясь посмотреть вперед, не поднимая головы.

А впереди был тупик. Почва поднималась, и стая срезала дерн, чтобы освободить себе дорогу. Выбившиеся из общей строгой высоты случайные летуны чиркали по ним крыльями, нагоняя ужас и разбиваясь о склон. Ник изловчился оглянуться…

Любочка ползла за ним. А за ней что-то вспыхивало в серой каше, все ближе и ближе…

Аварийка. Уцелевшие передние поворотники.

Искореженную консервную банку автомобиля катило прямо на них — ревущую сиреной сигнализации жалующуюся хозяину на плохое обращение.

— В сторону!!! — заорал он на пределе связок, но, видимо, не смог переорать шелест нескончаемых крыльев. Любочка замерла на месте и извернулась, чтобы взглянуть на него. Ее волосы трепал ветер, щека была измазана в земле. Ник развернулся на животе, отчаянно показывая жестами: «Уходи в сторону!» Теперь он различал, что колеса автомобиля взорвались, и он глубоко проваливается ободами в мягкий грунт, волоча по бокам беспомощные лоскуты покрышек.

Любочка обернулась и увидела ползущую к ней смерть. Она попыталась отползти в сторону, но колесо подмяло подол ее платья, утопив глубоко в землю, и она беспомощно забилась…

В уже слабеющем потоке летучих мышей мелькнула темная масса, и истерзанный кузов машины расплющил упавший на нее огромный дуб, принесенный живым ураганом, сломанный у почти двухметрового основания. Несмотря на повреждения, Ник узнал это дерево — оно росло у лагеря «индейцев», в километре от мастерки. В последний раз обиженно всхлипнула сигнализация и смолкла.

Летуны иссякали. Скорость потока упала, сквозь стаю снова начал пробиваться багровый свет чужой луны. Арьергард летел уже почти бесшумно, нетопыри подбирали тела своих погибших сородичей, чтобы не оставлять во владениях демона ни частицы светлого яда. Через минуту истерзанный край поляны уже очистился от их трупов.

Ник перевернулся на спину. Он отчаянно пытался вдохнуть, но что-то в горле мешало это сделать. Из-под ствола лесного гиганта виднелась часть фирменного литого диска. Джип Игоря.

Воздух наконец ворвался в горящие легкие с тяжелым всхлипом. Ник на коленях пополз к придавленной машине. Между землей и сплющенным искореженным металлом едва виднелась хрупкая кисть Солнца, совсем неповрежденная, словно девушка просто неудачно спряталась.

Там, где недавно вздымалась черным обелиском ночь, сколько хватал глаз простиралась пустыня, усеянная щепой и мусором, слабо подсвеченная дрожащим светом вечера, пробивающимся из привычного земного мира. Инопланетный пейзаж. Обломки дерева и вывороченные из земли камни широкой дугой легли по истерзанной окраине лагеря. Среди вычищенного Нашигой пространства уже клубились первые чернильные облака — демон спешил восстановить позиции. Люди понемногу приходили в себя, поднимались и с опаской осматривались.

Ник рыдал, стоя на коленях возле упавшего дерева, молотя кулаками ни в чем не повинную землю. В двух шагах от него стоял Володя, держа оружие в опущенной руке. Он подождет. Он не любитель стрелять в спину. А этот слабак — из тех, чьи жизни нужны хозяину.

И тогда останется лишь три мишени.

— Костя!!! Миша!!! Денис!!! Где вы все!!! — оглушенный Сергей брел в багровых сумерках в поисках своих. Его качало, в голове мутилось. Вокруг него поднимались те, кому повезло уцелеть под налетом. Их было не так уж много…

Сергей заметил парнишку, стоящего на четвереньках и блюющего возле окровавленного тела, вместо лица которого свисали клочья мяса, перемешанные с осколками костей, — то ли в поток сунулся, то ли не разминулся с летящим деревом или камнем. Он сделал крюк, чтобы не рассматривать подробнее, и наткнулся на Дениса, затягивающего жгут на плече взъерошенного парнишки, сквозь грязь на лице которого пробивалась меловая бледность. Там, где полагалось быть локтю, торчала матовая головка кости. Рядом лежали чьи-то ноги, хозяина конечностей поблизости не наблюдалось.

— Держи. — Денис протянул парню пластиковую бутылку из своей сумки. — Пей.

Пострадавший понюхал горлышко и сделал несколько глотков неразбавленного спирта. Закашлялся, порозовев лицом. Денис тем временем скинул с себя куртку и стянул футболку.

— Приготовься, сейчас будет больно… — И он стал поливать все еще слабо кровоточащее мясо спиртом. Парень заорал, но не шевельнулся, лишь чуть выгнулась спина и запрокинулась голова.

Сергей потянулся за сигаретами. Руки тряслись, как у алкоголика со стажем, и поначалу все никак не получалось попасть кончиком сигареты в язычок огня на почти пустой копеечной зажигалке.

Денис, обмотав культю парня футболкой, также продезинфицированной из бутылки, подошел к нему, показав жестом — «курить». Сергей достал еще одну сигарету из растерзанной пачки, пошевелил пальцами среди крошек табака и лоскутов бумаги — целых больше нет. Ну и черт с ним. Протянул зажигалку Денису, хлопающему по карманам.

— Я долго валялся? По башке чем-то огрело… — Сергей потрогал шишку на затылке, пульсирующую под пальцами.

— Только что закончилось, минуты две-три прошло до того, как я парня этого нашел. Остальным, тем, что еще не встали, не поможешь. Я же сразу сумку схватил и побежал, еще не все эти твари улетели. А тут и помогать особо некому. Фронтовым врачом себя чувствую… Я когда мимо тебя проходил, посмотрел — живой, целый… Шишку не видел, решил, что просто в обмороке, не стал трогать. У остальных живых — ссадины, царапины, шок. Погибло много.

— Наши есть? — Денис лишь молча кивнул. — Кто?

Ответить Денис не успел. Установившуюся было тишину разорвали выстрелы.

Володя молча ждал, когда Ник обернется. Пистолет в руке медленно покачивался, словно дирижируя невидимым оркестром. Вид плачущего мужика не вызывал у Володи никаких эмоций, кроме брезгливости. Ник понемногу успокоился, уткнувшись лицом в землю, лишь плечи еще вздрагивали. Он встал на колени, провел по лицу руками, стирая слезы, затем поднялся на ноги. Володе надоело ждать, и он сделал шаг, чтобы коснуться плеча Ника, заставить его, окаменевшего, оглянуться…