Привидение в шкафу - Дарья Эпштейн
Она на минуту замолчала. Дети смотрели на нее, готовые заплакать, и Кукушка вдруг улыбнулась своей странной половинчатой улыбкой:
— Но подумайте вот о чем. Вы вмешались, потому что увидели несправедливость. Когда все стояли и смотрели, вы сказали — нет, этому не бывать. Вы не остались в стороне, не решили, что это не ваше дело. Вы поступили так, как должны были поступить, и это был самый лучший поступок. Пусть сейчас все запуталось и стало сложнее, я хочу, чтобы вы ни минуты не жалели о том, что сделали. И продолжали вмешиваться, если видите, что что-то неправильно и несправедливо. Только тогда вы станете главными героями своих собственных сказок, своих собственных жизней. Понимаете?
Саша и Юлька одновременно вытерли потекшие было носы и кивнули. Саша толкнул сестру локтем:
— Никогда больше не буду мыть за тебя твою чашку, — сказал Саша. — Ты ее всегда бросаешь на столе, и я ее мою. Это несправедливо.
— Ладно, — ответила Юлька. — А я не буду убирать за тебя игрушки! Знаешь, как долго я распихиваю обратно твой Лего? Вот это точно неправильно!
— Договорились, — сказал Саша.
Кукушка рассмеялась. Она сорвала с грядки несколько больших клубничин и протянула их детям. Под деревьями снова стало уютно, тепло и тихо.
— Расскажи что-нибудь, — попросила Юлька, повернувшись к Саше.
Саша задумался. Он посмотрел наверх и увидел в ветвях дремлющего филина. Филин приоткрыл один глаз, встряхнулся, и снова заснул.
— Однажды филин утащил с волшебного огорода клубнику, — начал Саша. — И полетел с ней далеко-далеко в море, чтобы там ее съесть. Но когда он пролетал над маленьким островом, клубника вдруг заговорила и сказала ему «Не ешь меня!». Филин так удивился, что уронил клубнику на остров, она упала и выросла. И теперь в море есть целый остров, на котором растет самая вкусная в мире клубника, только никто не знает, где он находится. Все.
Юлька скорчила недовольную рожицу.
— Ну так же не интересно! Ты расскажи, чтоб интересно было!
— Вот тебе не интересно, ты и рассказывай! — возмутился Саша.
И вдруг они услышали голоса.
Глава 7. Брат и сестра
Двое, мужчина и женщина, шли по саду. Женщина шла чуть впереди, как будто пыталась убежать от своего спутника, но все-таки не настолько быстро, как будто хотела, чтобы он смог ее догнать. Они горячо спорили. Почти поравнявшись с Кукушкой и детьми, двое остановились. Здесь яблони и сливы цвели особенно густо, и они не видели, что у них есть слушатели.
— Руфус раскаивается, ха! Он не хотел! — сказал женский голос, и дети узнали Марию. — Я тоже многого не хотела. Я не хотела жечь дома и убивать людей. Ты не представляешь, что я чувствую, когда смотрю на Анабеллу. Знаешь, у нее была большая семья и жених. Все они погибли в огне…
Голос сорвался.
В кустах Саша и Юлька застыли, боясь взглянуть на Кукушку. Она не знала, что они знали ее настоящее имя, и сейчас им тоже хотелось ничего не знать. Слишком это было страшно.
— Но ведь это же была не ты, — возразил мягкий мужской голос. Дети узнали Василия. — Это был Руфус, а ты была его оружием. Как меч. Меч не виноват в том, что делает солдат, ты ведь это понимаешь?
— Дело в том, — едко сказала принцесса. — Что ни меч, на Руфус ничего не помнят. Но я помню. И я не прощу.
Ребята услышали вздох. Саша и Юля переглянулись и одновременно приподняли головы и заглянули в зазор между цветами. Василий стоял перед Марией, опустив голову и засунув руки в карманы куртки.
— Руфус скоро будет здесь. Что же ты собираешься делать?
Принцесса на минуту замолчала.
— Я хочу его сжечь, — сказала она яростно. — Если бы я могла…
Василий перебил ее:
— Мария, — сказал он веско и взял ее за руку. — Руфус превратил тебя в дракона. Но превращаться ли в чудовище — решать тебе.
Он отпустил ее, развернулся и исчез в деревьях. Мария немного постояла, разглядывая то, что осталось у нее в руках, а потом быстро, почти бегом, покинула сад.
Трое в траве молча переглянулись.
Солдаты явились на рассвете. Хриплый и тревожный звук трубы разорвал утреннюю тишину замка, и он мгновенно проснулся. В коридорах и во дворе зашаркало, залязгало, зазвенело от окриков и резких, отрывистых команд.
Саша и Юля открыли глаза и выпрыгнули из кроватей. Мимо их окна по стене проползла горгулья.
Юлька выглянула во двор и приняла решение.
— Бежим! — сказала она и схватила брата за руку.
— Куда?.. — слабо спросил Саша, но она уже тянула его за собой в коридор и оттуда — вверх по лестнице.
Навстречу им кто-то шел, и Юлька толкнула брата в какую-то каморку и едва успела захлопнуть дверь. Тяжелые шаги прошаркали мимо и стихли.
— Куда мы? — прошептал Саша. — Кукушка же сказала…
— Она сказала не отворачиваться, когда видим несправедливость. А для этого нужно хотя бы смотреть.
— Но ты же знаешь, что она говорила не про это! — возразил Саша. — Там, наверху, правда опасно!
— Знаю, но… — Юлька посерьезнела. — А если что-то случится с Ларсом или Марией? Ты думаешь, мы вернемся домой?
Саша задумался.
— Я не знаю… — сказал он медленно. — Но что мы можем сделать?
— Хоть что-нибудь!
Они тихонько выбрались из кладовки. В коридоре никого не было. Дети осторожно, замирая на каждом шагу, прокрались вверх по лестнице.
— Ты проиграл, Руфус! — звенел со стены голос Черного Колдуна. — У тебя больше нет власти над Марией. Мы приготовили противоядие и развезли его по всей стране. Люди все вспомнят, и очень скоро. Они уже вспоминают! Сдайся, Руфус! Эта война никому не нужна, ты обречен!
Дети осторожно выбрались на крышу. Здесь были солдаты из замкового гарнизона, и ближайший к ним резко обернулся на шорох. Он коротко ругнулся и сделал было шаг в их сторону, когда кто-то крикнул «Щиты!».
С небес вдруг что-то посыпалось, и Саша закрыл голову руками. Вокруг по камню стучал град. Град прекратился так же внезапно, как начался. Мальчик боязливо огляделся. Повсюду валялись стрелы, а солдат, который пытался их прогнать, стоял над ними и опускал вниз широкий щит, чтобы взяться
