Предзимье. Осень+зима - Татьяна Лаас
Зимовский сам взял её ладонь и медленно, словно сил не хватало, заживил порез.
— Повторюсь, Таисия Саввовна, я не гад и не мразь.
Он отпустил её руку, и его странно повело в сторону. Тая успела подставить ему плечо:
— Вам плохо?
— Нет… — Зимовский отшатнулся в сторону. — Пройдет.
— Лжешь! Ты хреново выглядишь, если честно. — Она схватила его за руку, считая пульс. Тот был скорый, пустой, неровный. — Да у тебя аритмия! И руки синие — у тебя сердечная недостаточность. Тебе нужно в больницу и срочно.
Зимовский сделал еще один шаг назад, почти упираясь в заросли репейника:
— Пройдет!
— Ты сдохнешь! — честно сказала Тая. Она прижала руку к его груди — сердечный толчок был разлитой и сильный. Только этого не хватало!
— Я предупреждал тебя об этом, так что не паникуй.
— Зимовский! Тебе нужно…
Он веско закачал головой:
— Не смей. Сейчас пройдет.
— Зимовский!
Он поднял голову и выругался:
— Мр-р-рак!!! Сейчас… Никуда не уходи!
Он рванул обратно в заросли, из которых и кинулся к Тае, а чтобы она точно не полезла за ним, припустил к лесу. И что ему там нужно? Его шумное дыхание смолкло, и Тая с трудом заставила себя остаться на месте — земля молчала о том, что Зимовский сдох. Значит, выползет обратно. И почему мужики так боятся врачей?
Тая оборвала с лопуха лист, на который попала её кровь, и вжала его в землю. Поле выдохнуло облегченно, обдавая Таю ветром, и ожило. Теперь можно возвращаться на тропинку. Только для начала надо дождаться Зимовского. Или Метелицу вызвонить на всякий случай?
Чума, если бы не лес… И как поступить?! Ощущение чужого взгляда снова возникло, а потом Зимовский вынырнул из травы с другой стороны от Таи и, взяв её за руку, повел прочь, к тропинке. Его пальцы были теплыми и нормального телесного цвета. Тая нажала на ноготь Зимовского, и тот не посинел. Акроцианоз ушел. Забавно. И кто же у нас Зимовский?
Он встал перед Таей посредине протоптанной в высокой траве тропинки. Сейчас Зимовский выглядел обычно — здоровый цвет лица, наглая улыбка, никакой одышки. И одежда в полном порядке. Он магмод с ошибкой модификации? Да нет, Зимовские не опустились бы до магмодификаций. Илья же магмодов выродками называет. Значит, он не магмод. Оборотень? Вот же лепра ходячая…
Он веско сказал, не давая Тае поймать его руку и проверить пульс:
— Я в порядке.
— Илья!
«Андреевич!» уже запоздало — Зимовский моментально перешел на «ты»:
— Я в полном порядке, в отличие от тебя. Ты знаешь, как выглядишь? А туда же — ритуалы тут устраиваешь. Тая, я не мразь — когда ты запомнишь? Мне на лбу это написать?
— Можно просто не смотреть на меня так тяжело.
Он на секунду прикрыл глаза:
— Тая… Мрак… Я не знаю, как это объяснить тебе, вроде уже доходчиво сказал: меня на подвиги тянет при виде тебя, я себя мальчишкой пубертатным чувствую. Сделай скидку на подвиги, хорошо?
— Хорошо, — она отвела взгляд в сторону. Зимовский её смущал.
Он уже взял себя в руки и гораздо спокойнее стал отчитываться перед Таей:
— Я с сегодняшнего утра ввел в городе сухой закон для магмодов — теперь ни одному магмоду не нальют, поверь мне. У всех же отметка о магмодификации в паспорте стоит, теперь во всех барах, клубах, ресторанах проверяют документы. Запрет на продажу алкоголя магмодам действует даже в магазинах. Если только твой Метелица где-то из-под полы найдет и купит паленое. Я распорядился установить дополнительные камеры на полях и пустырях. Везде мои люди.
— Не поздновато спохватились?
Зимовский прищурился:
— О связи колыбельной и несчастных случаев ты мне сообщила совсем недавно. Владимир доклад о всех известных случаях колыбельной только сегодня закончил — тридцать три случая с начала лета. Если надо — пусть Метелица обратится ко мне или моему секретарю. Доклад ему выдадут. Знаешь, Тая, было бы гораздо лучше, если бы Метелица снизошел до меня и сообщил бы все, что ему известно о происходящем тут, а не действовал за моей спиной. Пока все это дурно пованивает — словно под меня откровенно копают.
Тая возразила, может, и зря:
— Под вас не копают, о связи колыбельной и убийств Метелица узнал еще позднее вас — только вчера. Мой приезд и его визит сюда никак не связаны. Это чистая случайность.
Зимовский кивнул, только смотрел при этом на Таю слишком многозначительно.
Тая, которую еще ждало поле, напомнила:
— Если у вас все, то…
— Собственно, я о том, что меня сюда привело, даже говорить не начал.
— Так ваше дело…
Он гадко расплылся в улыбке:
— …это ты. Я всю дорогу досюда шел и думал: тебя просто отшлепать…
Тая взвилась — хорошо еще, что земля на пустыре была сонная, а так ушел бы Зимовский с головой под травы:
— Воплощайте свои эротические фантазии с кем-то другим!
Он с интересом посмотрел на нее:
— А что такого эротического в желании отшлепать тебя по твоим шаловливым ручкам? Думаешь, отправить тебя на неделю в холодную за применение запрещенных языческих ритуалов лучше? Или сразу под статью о покушении на её императорское величество тебя подвести? Ты же… — Он стиснул зубы, явно проглатывая ругательства. — Мр-р-рак! В свете визита императрицы твои жертвоприношения по углам пустыря смотрятся крайне подозрительно, а если вспомнить, что ты полукровка и априори опасный элемент, то будь на моем месте кто-то другой — сидеть бы тебе камере и думать о своих перспективах жизни на Колыме. — Он вздохнул и внезапно опять перешел на «вы»: — Таисия Саввовна, поймите: я не гад и не мразь, но вы ведете себя недопустимо последние дни. Кто другой и не удержался бы. Прошу: пару дней перед визитом императрицы и пару после ведите себя хорошо, отсидитесь где-нибудь в сторонке, не попадая под горячую руку, просто доверьтесь профессионалам, своему Метелице хотя бы.
— Я…
— Таисия Саввовна, не надо оправданий — я вас понимаю, но прошу: будьте осторожны.
Она четко сказала, пытаясь не допустить обиды в голосе:
— Я осторожна. А вы предвзяты.
— Я не предвзят — вы единственная в моем окружении, на кого подействовала колыбельная. Один этот факт до смерти меня пугает. Вы уязвимы перед колыбельной, в отличие от моих людей. Ты… Вы можете стать следующей.
— Я могу за себя постоять. Вероятно, — добавила она, вспоминая оправдывающегося утром Метелицу.
— Именно. Вероятно. Давайте я вас сейчас провожу до дома — мне и моим людям так будет гораздо спокойнее. И пообещайте, что не будете
