Пепел на ладонях - Александр Науменко
— Нет. Я из Молдавии.
— И как же сюда попала?
— Да вот так… Случайно.
На этом разговор закончился. Больше Луминица, или Света, если на русском, вопросов не задавала.
По ночам Юля часто думала об Иване. Он спас её, когда трое грязных бандитов издевались над ней в тот вечер. Она тогда была уверена, что с ней всё кончено. Мужчина появился из ниоткуда, как чёрт из табакерки, с ружьём в руках. Потом отвёл её и Вовку к себе домой, где они провели время за разговорами. Она думала, что и останется там, но стихия нарушила все планы.
Шрам приходил к ней почти каждую ночь. Иногда он просто лежал рядом, курил, что-то рассказывал о своих делах. Юля слушала вполуха. Его голос был грубым, хриплым, но не раздражающим. Он говорил о территориях, о людях, о том, как сложно удерживать власть. Иногда он даже шутил, но Юля не смеялась. Её молчание, похоже, его не трогало. Он не ждал от неё ничего, кроме покорности. И она покорялась. Не потому, что хотела, а потому что выбора не было.
Утром, на следующий день после встречи с Иваном, девушка проснулась рано, задумчиво глядя в окно. Она набрала ванную, где просидела около часа, наслаждаясь теплом, изучая собственное отражение в запотевшем зеркале. Мысли вновь и вновь возвращались к мужчине, к брату…
"Почему я чувствую себя предательницей? Почему?"
Мысленно она прикинула все шансы, но имелось главное препятствие. Просто так ей не сбежать. Не дадут. Особенно после вчерашней выходки одной из девушек, так что Шрам запретил им всем покидать гарем.
"Следовало действовать тогда, когда встретила Ивана, а сейчас уже…"
Одевшись, Юля уселась на край кровати, расчёсывая свои длинные волосы, которые приятно пахли шампунем. До полудня оставалось ещё несколько часов. Но она знала, что не предпримет ничего. Просто не получится. Это не кино, где всё заканчивается хорошо. Иван с Вовкой уедут дальше на север, а ей придётся жить в Краснодаре до тех пор, пока она не надоест Шраму и он её не выкинет из гарема. Может она ему родит, и не один раз, но все равно финал известен. Юлю заменят на молодую и красивую.
Девушка прислушалась, когда до неё долетели какие-то звуки. Суета в коридоре, крики. Она медленно поднялась, двигаясь к двери, по-прежнему держа гребешок в руках, как вдруг та распахнулась и на пороге возникла Луминица с испуганными глазами. Она ухватила подругу за плечи, начиная трясти.
— Это всё… Всё!
* * *
На следующее утро Иван сидел возле старой шашлычной".. Машина была заправлена, вещи сложены, а Вовка сидел на переднем сиденье, терпеливо ожидая. Пальцы Ивана нервно постукивали по рулю, выбивая некий позабытый ритм. Он не верил, что Юля придёт. Вчерашняя встреча ясно дала понять, она выбрала удобство и безопасность рядом с Шрамом, а не неопределённое будущее в компании двух изгоев.
— Дядя Ваня, — нарушил тишину Вовка. — Она так и сказала, чтобы я остался?
Иван повернулся к мальчику. Его лицо было серьёзным.
— Ты можешь остаться в Краснодаре, — сказал он спокойно. — Я найду тебе место, где ты будешь в безопасности. Твоя сестра сможет приходить к тебе. Здесь будет еда, крыша над головой…
После секунды раздумий, Вовка покачал головой. Глаза наполнились решимостью.
— Нет, дядя Ваня, — произнёс он твёрдо. — Я хочу ехать с вами. К Азовскому морю. Мы же договорились! Я не буду здесь, даже если сестра захочет остаться с этим… Этим Шрамом.
Иван вздохнул. Он знал, что парнишка прав. Но всё равно ему хотелось убедиться, что мальчик понимает всё правильно.
— Ладно, — ответил он, взъерошив волосы Вовки. — Если это твой выбор, то я с тобой.
Мужчина закурил, разглядывая транспорт, который ездил слишком часто. Сегодня оказалось довольно бурное движение, в отличие от других дней. Не случилось ли чего?
Они прождали до полудня. Воздух был пропитан холодом и тревогой. Наконец, не выдержав гнетущего молчания, Иван с тяжелым вздохом повернул ключ в замке зажигания. Двигатель взревел, нарушая тишину в салоне.
— Всё. В путь. Больше ждать не будем.
— Она не пришла, — прошептал мальчишка, отвернувшись к окну.
Голос дрожал.
— Не пришла, парень. Увы, но так случается в жизни. Обычно девчонки предпочитают плохих ребят. К сожалению.
Иван, не проехав и десяти метров, резко вдавил педаль тормоза в пол. В зеркале заднего вида, словно черепаха, медленно выползала зелёная "Шестёрка" с помятым боком. Она неуверенно подкатывала к шашлычной. За рулём, согнувшись в три погибели, сидел старик, а рядом… рядом с ним, находилась она. Юля. Та самая девушка, которую Иван уже списал со счетов.
Автомобиль остановился, и дверца со стороны пассажира распахнулась. Юля выскочила из салона, словно ее подбросило пружиной. Она кинулась к "Ниве", спотыкаясь и поскальзываясь на обледенелой дороге, падая и снова поднимаясь, не обращая внимания на боль. Её волосы выбились из-под шапки, разметались по плечам, лицо горело ярким румянцем, а глаза… глаза сияли от слез и надежды.
Иван замер, окаменев. Он не верил до конца. Просто не мог поверить. На его обветренном лице медленно проступила счастливая улыбка. Он выскочил из машины, и встретил Юлю у багажника. Она, не говоря ни слова, бросилась ему на шею, задыхаясь от радости и волнения, повиснув на нем, словно утопающий на спасательном круге.
— Я… — прошептала она, зарываясь лицом в его плечо. — Я с вами.
Голос был хриплым и надломленным.
— Я не могу… Не могу и не хочу. Я… я хочу быть с вами. С вами обоими.
Вовка, забыв про все на свете, тоже выскочил из машины и, радостно вереща, подбежал к сестре. Они обнялись крепко-крепко, и на глазах у обоих, как маленькие искорки, засверкали слезы.
— А как же Шрам? — спросил Иван.
— Шрам? — захлопала девушка накрашенными ресницами. — Сегодня утром его застрелили. Прямо в городе. Говорят, теперь там новый хозяин.
«Вот оно что, — пронеслось в голове Ивана, словно удар молнии. — А если бы не застрелили… если бы не смерть Шрама, ты бы так и осталась».
Горькая мысль. Но сейчас не время для обид.
— Хм, значит, едем вместе? — спросил Иван, глядя на них обоих, пытаясь скрыть внезапно вспыхнувшую надежду.
Юля утвердительно кивнула. Лицо расплылось в счастливой улыбке.
— Да, вместе. К морю, к новому дому. Как и собирались. Вместе.
Старик из "Шестёрки", бывший таксист, с потухшим взглядом, наблюдал за этой сценой с усталой улыбкой. Он поднял руку в вялом жесте прощания и тронулся с места, медленно растворяясь в бурном потоке машин. А Иван, Юля
