Алекс Кош - Богатыри не мы. Новеллы (сборник)

Или послал отделение осмотреть руины рядом под горами, вроде там кто-то скрывается. Ясным днем ушли, все с оружием, парни один к одному, глазастые и верткие. Солнце не зашло, как прибежал старшина сельской стражи: «Синьор команданте, там ваши валяются». Ни выстрела, ни взрыва не было, а семеро бездыханные, остальные без ума, себя не помнят, воют и от света прячутся. Стали трясти местных: «Кто отравил?» Те мнутся: «Сакра это. Туда без понятия нельзя ходить. Плюнул, помочился, слово скверное сказал, – сенков обидел».

Нормализуй их, жги, если и плюнуть опасно!

Но в пределах, где королевская армия стоит крепко, духи не являются, а стричане вежливы:

«Мы вас нижайше понимаем. Времена нынче трудные, с пайками сложно… Не откажите гостинец принять. Пршут свежайший, только вчера на угольках коптили. Вино, сыр, табак… и жене пошлете. Ни-ни! Какие деньги? От чистого сердца. Хотите, при вас любой кусок съем?»

Поневоле закроешь глаза, если парусные каики от Стрича плывут на запад. Ну, да, контрабанда. Но ведь натурой уплачено. Итальянский черный рынок ненасытен, народ пояса затягивает, а едой по карточкам детишек не накормишь.

Комендант с тоской глядел вслед каикам – жена, дети, провались война пропадом, да когда ж все это кончится? Надо бы плыть с морячком на Крун, в монастырь синего ордена Мики, опознавать нападавших… но что-то подсказывало – ищи-свищи этих микеток, они уже в горах на каком-то из десятков островов.

«И я, добрый католик, прикажу допрашивать невест Христовых… словно нацист из гестапо! Боже, до чего мы докатились…»

Пока он сокрушался, созерцая теплое море, переливавшееся солнечными бликами до горизонта, на восточном краю Стрича открыто высаживались сенки – не те, чьи тела из тумана и праха, а те, что из плоти и крови, с ручными пулеметами, с гранатами на поясах, яростные бойцы Балкан. Они переплывали в шлюпках с судна, угнанного монашками, а в бухте-увале их поджидал «южный» Ro.44. С широкой улыбкой шагал Раде Гулан навстречу Григору:

– Хэй, вот и свиделись!

– Да ты похудел, сербин, будто на тебе дрова возили!

Обнялись, аж плечи скрипнули; каждый – радуясь тому, что другой жив.

В самом деле, прежнего осанистого Раде было не узнать – подобрался, ужался телом, словно мясо на огне, хотя лицо осталось круглым и радушным, как у русской матрешки. Мундир его исчез, куртка была истертой и порыжелой, на суконной пилотке-титовке – кокарда с пятиконечной звездой.

– Ты у красных?

– Был у четников, да не сроднился. Как сам?

– Сыну полгода. – Хотя первый восторг от своего отцовства поумерился, Григор до сей поры так ходил, словно сам родил. Гордился. – Назвали – Драган. Голова золотая, ручки, ножки – все при всем.

– Ох, ты!.. Ну, это надо отметить, ракия со мной, – хлопнув Григора так, что тот качнулся, Раде подмигнул. – И другое для тебя найдется – запчастей мешок. Вообще, «южному» давно пора на техосмотр и ремонт, вот только где на стоянку тебя приводнить, это большая закавыка. Я ведь с сенками не просто так приплыл, а с предложением…

– Будь здрав, господин Авет, – знакомый мастер контрабанды уважительно подал широкую, как лопата, ладонь. И этот с пистолетом!

– Ты что, Зоки, оставил мирный промысел? То честно барыжил через море…

Зоки степенно кашлянул.

– Мы исконных дел не бросаем. Торгуем по старинке. Но барыш барышом, а воевать надо. Вот, теперь моя посудина, – кивнул он на судно. – Пушечку имею, буду брать веницев на абордаж. С югославскими товарищами договор имеем – друг за друга стоять, помогать, по-гайдуцки добычу дуванить.

– Вот и я о том же, – душевно взяв Григора под руку, Раде повел его к морю, где причалила очередная лодка с грузом и людьми. – К нам перешел от усташей один пилот – хорват, но честный малый. Доктор-юрист, Сорбонну окончил, представь!.. Думаем свои ВВС создать. Как ты на это смотришь? Нам авиация нужна как воздух. Сам знаешь, один Авет пяти «цапель» стоит.

– О, захвалил. Мне к вам перелетать некстати. Еще красную звезду на фюзеляже нарисуете.

– Ни-ни! Ты страшен, какой есть. Но гляди – найдем укромную увалу, соберем техников, будет тебе вторая база и ремонтный цех.

Уговаривать серб не разучился, но и Григор за два года не размяк.

– Подумаю, но мое гнездо надежнее. Э, а Зоки-то целый взвод десантирует! Не рано ли Стрич отбивать? Гарнизон велик…

Раде потер подбородок, оценивая длину щетины.

– Тут политика. Союзники заранее к плацдарму примеряются. Сена подстилают, чтобы мягче сесть. Вон те, двое, для надзора присланы. Жди, сейчас к тебе двинут.

– Зачем я им?

– Как – зачем?.. Офицер на вольном выпасе – это нелепость. Ему нужен генерал, чтоб он задачу знал. Поэтому лети к нам. У нас воли больше.

– …и партийная дисциплина. Хм. – Григор со смутной тревогой ощутил, что друзья и благодетели тянут его свободу каждый к себе, как одеяло. Как было просто до сих пор! Вот я, вот родина, и между нами никого. А теперь?.. Он бросил взгляд на тех двоих, что выделялись среди сенков:

– Из какого курятника эти орлы приезжие?

– Первого, красавчика, не знаю. Похоже, с Мальты. Второй, долговязый – английский капитан коммандос, он к нам на парашюте спрыгнул, с тонной взрывчатки в придачу. Полезный человек.

Простецкая одежда моряка красавчику не шла, коробилась на нем, словно чужая кожа. Судя по стати, манерам и породе, больше всего ему к лицу были лейб-мундир, фрак, самое меньшее – костюм от кутюрье в стиле принца Уэльского. Тут не только Сорбонна, но и Оксфорд, или Кембридж. С врожденным достоинством он оглядел Григора, как бы на глаз снимая мерку для гроба. Этот чернявый малый в застиранном летном комбезе, с настороженными серыми глазами – тот самый?..

– Я уполномочен Его Королевским Высочеством вручить вам Рыцарский крест Святого Михаила Архангела, именуемый Сатаноборец. Вы исповедались и причащались в нынешнем году?

– Да, – растерянно вымолвил Григор, ожидавший чего-нибудь вроде: «Отныне я ваш непосредственный начальник».

– Преклоните правое колено. В ознаменование боевых заслуг перед Великим Герцогством… – как по писаному заговорил посланец государя. Сенки и контрабандисты, столпившись вблизи, затаили дыхание. Не каждый день в Морее жалуют крестом Мики-Сатаноборца!

– …отныне вы и дети ваши в будущих поколениях обладаете достоинством велича, сиречь кавалера, пока правит светлейший род Делафор и его преемники. Аминь!

Вставая под нестройные и громогласные приветствия, несколько ошалевший Григор все же не сдержал улыбки. Велич, вот как!.. Не выше ли будет титул малыша Драго по матери – вилич?