Константин Кривчиков - Когда дует ветер

— Умер, говоришь? Ну и ну. Бывает. Хороший выстрел, сынок.

*Казо — каменное зеркало.

Глава седьмая. Западня

Колдун нашел Руната возле загона с лошадьми. Ирас любил проводить время со свиньями, а вождь с малолетства обожал лошадей. Спроси Руната, кого он больше любит, людей или лошадей, он бы, наверное, удивился. Лошадей, конечно. А чего людей любить, если они хуже зверей? Злые, жадные трусливые и подлые. Так считал Рунат, и исключение делал только для жены и детей.

— Несчастье, Рунат, — взволнованно выдохнул Ирас. — Урак умер.

— Да ну? — искренне удивился вождь. — Урак? С чего бы это?

— Вроде как змея укусила.

— Змея? Укусила? Вот те на, а он такой осторожный был… Смотри, какой жеребчик ладный? Надо его объездить. А ты чего такой взволнованный? Бегом, что ли, бежал?

— Да нет, — колдун вытер со лба пот. — Жарко очень.

— Так ты бы огушу снял. Видишь, я в малисе. А ты вечно кутаешься, будто старик. А Урака можно завтра сжечь, вместе с жертвой. Раз умер, то, что поделаешь?

— Рунат, я это, не нравится мне его смерть.

— Это почему?

Ирас рассказал о своем задании Ураку опробовать снадобье лесной ведьмы.

— Ну и что? — на вождя рассказ впечатления не произвел. — Ты же говоришь, что его змея укусила? А при чем тут ведунья?

— Сомневаюсь я. Вдруг это она на Урака змей наслала? Подманила как-то. Зря ты ее сжечь не хочешь. Кончили бы завтра обоих, ее и сынка.

— Кстати, это, — вождь замялся. — Хотел тебе сказать. Я передумал по поводу ее сына. Давай другого кого-нибудь.

Ирас на мгновение потерял дар речи.

— Э, да ты чего, как? Ой, Рунат, что ты делаешь?

— Чего надо, того и делаю. Не надо ее сына убивать. Я все сказал.

Но Ирас не унимался:

— Ой, боюсь, пропал ты, Рунат. Как же так — с утра одно говоришь, сейчас другое. Околдовала она тебя, не иначе.

— Хватит ерунду говорить, — рассердился вождь. — Ты этой Олие просто завидуешь. Вишь, как она из моих дочерей окаху прогнала, а ты не смог.

— Не торопись, Рунат. Еще не вечер.

— А ты не каркай, — вождь сплюнул.

— Да я что, Рунат, я же о тебе забочусь, — в голосе Ираса появилась слащавость. — Ты всем доверяешь, а ведь люди, они — злы-ые. Тем более — лесовики. Вот, мне рассказали, ариг с ведуньей несколько раз о чем-то шептались. Сам знаешь, чем это кончиться может. Брат Храна тоже вот так шептался поначалу…

— Ты мне Храна не трожь! — вождь притопнул ногой. — Говори, да не заговаривайся. Он лучший воин в племени. И никогда не врет. Не то, что некоторые.

— Это верно, — тут же согласился Ирас. — Любят люди врать, ох, лю-ю-бят. Только мы с тобой…

Колдун осекся, увидев спешащую к загону Ариду.

— Гляди, Рунат, чего-то твоя жена бежит.

Вождь обернулся, позабыв про лошадей.

— Ох, Рунат, Уме снова плохо! — Ариду всю трясло от страха и расстройства.

— Как?!

— Боюсь, окаха вернулся. Тошнит ее, все обратно вышло, что съела. И бледная вся. Как снег.

Вождь покосился на колдуна. Тот сделал вид, что смотрит на небо, но в уголках узких губ таилась довольная ухмылка.

— Да не ной ты. Пошли, посмотрим, в чем там дело.

Ирас поспешил за супружеской парой, демонстративно отстав на пару шагов.

В хижине возле лежанки Умы сидела Олия и что-то шептала, взяв девочку за руку. Увидев целую делегацию с замыкающим колдуном, тревожно вздохнула. Вождь решительно прошел к лежанке, посмотрел на дочь, перевел сердитый взгляд на ведунью:

— Что с ней? А ты говорила, что окаха ушел.

— Он и, правда, ушел. Это все суп. Я предупреждала, что у нее живот слабый, ей нельзя.

Олия не смотрела на Ариду, но та испуганно сжалась, прикрыв рот ладонью.

— Я тоже суп ел, — недовольно заметил Рунат. — И ничего.

Колдун протиснулся вперед, он чувствовал себя хозяином положения.

— Я говорил, что Уму поить нельзя. Эта ведьма окаху напоила, и теперь он снова ожил.

Олия презрительно покосилась на Ираса и промолчала: чего с дураком разговаривать? Вождь в растерянности кусал губы. Кому верить, кому доверять? А Ума опять еле живая.

— Рунат, пошли, поговорим, — колдун кивнул подбородком в сторону прохода в смежное помещение. Вождь послушно двинулся за ним.

Очутившись в 'совещательной комнате', Ирас торопливо забубнил:

— Рунат, я тебе рассказать не все успел. Я после обеда заснул и мне снова Оман Яр приснился. Очень злой, очень. Так недоволен, что ты ведьму в жертву принести не хочешь, что я боюсь.

Вождь посмотрел исподлобья:

— Надоел ты уже с этими разговорами. Видно, тебе это лесовичка, как рыбья кость в горле.

— Не веришь ты мне, Рунат, а зря, — колдун укоризненно покачал головой. — Тут дело не только в ведьме. Плохое надвигается, Рунат. Яр сказал, что завтра тебе бросят вызов.

Рунату показалось, что он ослышался.

— Чего?

— На поединок тебя вызовут.

— Кто?

— Не знаю.

— Как не знаешь? Почему? — вождь занервничал. — К тебе же никто из воинов не подходил советоваться?

— Нет.

— Так как… — Рунат замолчал, поняв, что дальше расспрашивать глупо. Или Ирас врет, или 'темнит', или дело вообще плохо. — Но кто-то же должен знать?

Колдун пожал плечами:

— Я думаю, что Яр знает. Но он очень зол. И ничего не скажет, пока не получит ведьму.

Вождь очень долго молчал. Ирас загнал его в тупик. Еще ни разу такого не было, чтобы кто-то бросил вызов вождю, не посоветовавшись прежде с колдуном. В этом и заключалась главная странность. И это обстоятельство, фактор неизвестности, пугал Руната больше, чем сама вероятность поединка.

— Так ты не врешь?

Ирас смотрел вниз, сложив пальцы на животе. Весь его вид выражал смирение и покорность судьбе. Но в душе колдуна царило ликование. Он надавил на самое слабое место Руната — больше всего на свете вождь боялся потерять власть.

— Так ты предлагаешь…

— Надо принести ведьму в жертву.

— Но…

— Если мы сделаем это сегодня, то Оман Яр скажет нам, кто хочет сделать вызов. Завтра будет поздно.

Рунат кивнул головой.

— Что?

— Я согласен.

— На что? — Ирас доводил дело до конца.

Вождь выдохнул через нос:

— Сожжем сегодня ведьму.

— Хорошо. А мальчишка? Приносим его в жертву?

— Ладно. Раз уж так.

Ирас подумал и нанес очередной чувствительный удар по самолюбию вождя:

— Ты сам скажешь ведьме? Или я займусь?

Вождь вздернул голову:

— Сам.

Колдун выскользнул из хижины. Рунат постоял некоторое время, сосредотачиваясь, потом откинул полог и вернулся на жилую половину.