Дихотомия - Игорь Шамин
— Да разве это в порядке? У тебя серьёзная рана! Держи ладонь в таком положении, а я сбегаю за мазью и бинтами. И не вздумай убирать руку, надо убедиться, что кровь остановилась…
Аделаида побежала к себе в комнату. Я не рискнул нарушить её приказ, тупо смотря на ручейки крови. Плотным потоком алая жидкость охватывала ладонь, устремляясь к локтю. Вторую руку я прислонил к первой, так, чтобы не испачкать стол. Завораживающее зрелище, если не думать, при каких обстоятельствах оно образовалось.
И чего я вспылил? В последнее время сам не свой. Постоянно на нервах, влезаю в сомнительные истории, обнаруживая себя в них если неглавным героем, то действующим лицом.
Отвлёкшись от мыслей, я вновь взглянул на рану. Рефлекторно сжав пальцы, заметил нечто странное. Моргнув пару раз, убедился, что глаза меня не обманывают.
Возле порезов сомкнулись крохотные сгустки Тени, пульсируя на ладони. Магия, соприкасаясь с кровью, возрастала, расходясь по алым ручейкам. Сжав кулак, я почувствовал прилив сил. Какое-то острое возбуждение. Усталости как ни бывало, энергия била во мне ключом.
— Я же просила держать ладонь в том же положении! Ты зачем сжимаешь её? — вернулась Ада, макая ткань в раствор с сильным запахом.
Когда я раскрыл руку, то магии уже не было. Лучше не пугать и без того взволнованную сестру. Стерев кровь, Аделаида удовлетворилась тем, что рана неглубокая, и, покрыв мою руку изрядным количеством мазей, замотала ладонь бинтами. Выглядела сестрёнка при этом так, словно речь шла не о паре-тройке несерьёзных порезах, а о смертельном ранении.
— Пока не заживёт — никаких нагрузок на правую руку, слышишь меня?
— Конечно, буду их старательно избегать.
Аделаида отмахнулась от меня. Вспомнилось детство, когда она точно также бросалась на помощь, стоило мне ушибиться: разбить коленку, подвернуть лодыжку, рассечь губу в уличной драке с соседскими мальчишками. Сотрясая кулаком воздух, она сначала бранила меня за неосмотрительность, а затем переключалась на заботу обо мне, словно и не было никакой злости. Тогда мы возвращались в комнату, сидя друг напротив друга, пока она не промоет рану, нанося лекарство. С подкупающей суетливостью сестра снимала боль одной мазью, воспаления другой, а завершала всё взмахом руки — мол, ничего страшного. Пусть Ада и не была профессиональным лекарем, прибегающим к лечебной магии, но она всегда могла справиться с любым несчастьем, зависшим надо мной в детстве. Вот только с возрастом проблемы выросли, и теперь одной заботы оказывалось мало…
— Ада, насчёт Гвардейцев… — осторожно напомнил я, когда осколки разбитой чашки дружно отправились в мусорную корзину.
Сестра кивнула, неохотно возвращаясь к теме:
— Харчевню закрыли. Временно. Но теперь у меня нет работы, а лекарства матушки…
— Я позабочусь об этом, — перебил её, неловко уводя взгляд. — Тебе не нужно больше тянуть всё на себе.
— Но как? Твоей зарплаты едва хватает на продукты, — вскинула та брови, в поисках подвоха. — Или ты влез в какую-то историю, о которой мне не рассказываешь?
— Никуда я не влезал! — огрызнулся, поражаясь собственному голосу.
Выдохнув, спокойно продолжил:
— Нашёл новую работу. Приступаю завтра, и если сложится удачно, то к вечеру деньги будут. Их должно хватить на лекарства и продукты.
— И куда же ты устроился?
Повисла пауза. К такому вопросу я не был готов. Действительно, куда?
— Не хочу рассказывать раньше времени. Боюсь спугнуть удачу. И, прошу, не говори матушке. Она уж точно будет волноваться нашим резким переменам.
Аделаида кивнула. Было видно, что к новости она отнеслась настороженно, однако налегать на меня сильнее не стала. Достаточно на сегодня.
— Как скажешь, Демиан. Надеюсь, что и я вскоре смогу вернуться в харчевню. А то не пройдёт и недели, как завсегдатаи начнут напиваться возле нашего порога.
— Ада, ты нужна матушке. Позаботься о ней, а остальное я возьму на себя.
Улыбнувшись сестрёнке, я поднялся из-за стола. Солнце уже вовсю светило на улице, испаряя утреннюю росу. Новый день начался, и у меня на него были большие планы.
Но сперва — короткий сон.
***
Внезапно проснувшись, будто меня откуда-то выдернуло, я резко вскочил с постели.
Проспал? Опомнившись, что меня нигде не ждут, я выдохнул. Ну точно, превращаюсь в параноика. Вскоре на людей бросаться начну, брызжа слюной, как бешеный пёс.
Отдышавшись, взглянул на правую руку. Небольшое жжение вызывало лёгкий, но контролируемый дискомфорт. Крови выделилось немного, значит, иду на поправку. Левый бок совсем не болел. Намечалось отличное начало дня, если бы не тот факт, что близился вечер…
За окном тянулись тучи, скрывая ослепительное солнце. Дождь ещё не накрапывал, но его присутствие уже ощущалось в воздухе: стояла невыносимая духота. Такая, что должна неминуемо разрешиться приходом обильного ливня, месившего грязь под ногами.
Вздрогнув, будто от холода, я вышел из комнаты. На цыпочках проследуя мимо спальни сестры, я, скользнув взглядом по лестнице на второй этаж.
Интересно, как там матушка? Хорошо ли она себя чувствует? Тишина, царящая в доме, могла иметь как положительный, так и…
Об этом даже думать не хотелось, как и беспокоить её внезапным визитом. Я вернусь к ней с лекарствами. Приведу господина Иезекиля для осмотра, и с замиранием сердца стану следить за губами, предвосхищая слова, которые он захочет произнести. Но для этого мне нужно вернуться к шайке, переговорить со Старшим. Я так и не выяснил, что произошло после стычки со Стражей. А ведь прошли целые сутки — достаточно большой срок для нашего города, где утром ты ещё есть, а вечером тебя может уже и не быть. Несмотря на все усилия закона поддерживать порядок, только налоговые отчисления могли похвастаться регулярностью и неистребимостью. Что же касается безопасности простых граждан, то здесь относительная спокойность вполне уживалась с непредсказуемостью не только улиц, но и закона. Например, закона гравитации, который активно начинал действовать, стоило вам забраться выше того уровня, где вы всегда находились. Конкуренция ведь и заключается в том, чтобы бороться за место под солнцем. Или Светом. И любые методы борьбы, не бросавшие тени на Стражу и Короля, мало волновали законников.
Выскользнув из дома, осторожно закрывая входную дверь, так и норовившую издать предательский скрип, я направился к окраине. На улицах было свежо и спокойно. Только руки немного тряслись, да сбивалось дыхание. Всё-таки не хотелось нарваться на отряд ночных патрулей прямо перед комендантским часом. В последние дни встреча с
