Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
— Так, вот куда пропала моя запасная ортона, — проворчал Гера больше по привычке. Если угробленное во имя науки оружие позволило другу выжить, то и крокозябра с ним.
Тенька уклончиво пожал плечами, подтверждая догадку.
— Правда, дерево я изучить не успел, и оно меня так по лбу шибануло, что шишка будет не меньше гарлейской башни! Но зато вот эта интересненькая штука, — он кивнул на жижу, — помогла смягчить удар, — Тенька задумчиво поглядел на перепачканные пальцы и спросил сам себя: — Хм, интересно, а она ядовитая?..
И Гера подумал, что высшие силы даровали Теньке такой великий талант исключительно из чувства самосохранения. Потому что даже залитый водой и закопанный в землю, колдун примется так усердно изучать собственное посмертие, что лучше бы уж жил вечно.
* * *
В бывшем кабинете Наргелисы уютно горел камин, а сквозь распахнутое окно влетали ароматы ночных цветов. Клима сидела у стола, машинально, в задумчивости перебирая бумаги. Перед ней стояла чашка ромашкового отвара и тарелка с ужином, давно остывшим.
— А потом, — заканчивал свой рассказ Юрген, расположившийся у окна в притащенном откуда-то кресле, — за мной прилетела эта девушка, как ее, Вылина первая помощница…
— Лейша Вый, — негромко напомнила Клима.
— Да, точно. И вот, — сильф шутливо развел руками, — я здесь. Скажи, Выля точно не убита?
Клима покачала головой.
— Она отошла в тыл вместе с войсками Ордена. Мы решили, раз она не раскрыта, то ей еще есть резон пошпионить на меня.
— Как я полагаю, Выля — моя будущая коллега?
Клима кинула на него свой острый взгляд.
— Посмотрим.
— А как насчет Лавьяса Даренталы?
— Подумаем.
В кабинете воцарилось молчание и повисло легкое и липкое, как паутинка, напряжение. Клима шуршала бумагами, но Юре казалось, что она вовсе их не читает, а лишь делает вид. Сильф смотрел на чистые пальцы обды, на ее все еще угловатые плечи, скрытые теперь дорогим тяжелым воротником с золотой вышивкой, на ее прямую шею и аккуратную прическу. Нос был все такой же длинный и все так же на сильфийский вкус ее не портил. А вот морщинка между бровей уже не пропадает, когда девушка перестает хмуриться. Теперь эта морщинка поселилась тут навсегда.
Юра чувствовал, что Клима прячет от него свое истинное настроение. Значит, она обеспокоена. Но если не смертью Выли, то чем?
— Клима, что случилось?
Обда подняла голову от бумаг и посмотрела на него в упор. Юра привычно первым отвел взгляд.
— Забавно, — без намека на улыбку сказала Клима. — Ты чувствуешь мое настроение, словно Тенька.
— Может, потому, что я тоже твой друг?
— Друг ли? — коротко переспросила она. — Не сделала ли я ошибку, снова захотев видеть тебя послом?
Юра понял, что имеется в виду.
— Я много думал о том, как ты меня обманула весной, — тихо заговорил он. — Это было очень подло с твоей стороны.
— Я знаю, — без малейших угрызений совести ответила Клима.
— Но, пожалуй, — вздохнул агент, — на твоем месте и в интересах своей страны я поступил бы так же. Поэтому, я на тебя не в обиде. Вдобавок, благодаря тебе меня ждет ошеломительный взлет по службе.
— Ты не рад.
— Мне горько, что Дарьянэ больше не полетит со мной.
Напряжение из кабинета ушло, словно уборщица Тоня из тайной канцелярии без остатка смотала липкую паутинку на свою знаменитую швабру. И Юра теперь видел, что на самом деле Клима очень устала. Она приняла сильфа глубоко заполночь, хотя прилетел он еще ранним вечером, и Небеса знают, какие дела и в каком количестве переделала обда, прежде чем нашла для заклятого друга пару часов перед сном.
— А мне иногда горько, — тихо призналась Клима, — что моя мама никогда не увидит, кем я стала.
— Она давно умерла?
— Ее задрал медведь двенадцать лет назад, — Клима отложила бумаги и буднично закончила: — За это время у меня накопилось к ней порядочно вопросов.
— Как у Костэна к своей прабабке?
— Именно. Мама знала, что я обда, значит, знала, почему я родилась такой. А еще мне не дает покоя, что у Наргелисы я нашла такой же портретик, как те два.
— Пояснения к нему были? — Юра подался вперед.
— Нет. Он, должно быть, выпал из бумаг, которые та забрала с собой.
— Наргелисе Тим удалось бежать?
Клима досадливо кивнула.
— То ли струсила, нервы сдали, то ли что-то почуяла… Она не могла знать, что город будут брать именно в тот день.
— Может, догадалась из-за взрыва?
— Крокозябра ее разберет, — Клима посмотрела в камин, полной грудью вдохнула аромат цветов и нехорошо усмехнулась.
«Опять что-то задумала, — решил Юрген. — Надеюсь, это касается Ордена, а не нас».
Клима аккуратно сложила бумаги в ящик и громко позвала:
— Эй, Хавес!
Дверь почти сразу же открылась, и в кабинет заглянул высокий широкоплечий юноша со светлыми волосами и нагловатым лицом.
— Да, моя обда? — он произнес это таким тоном, что Юрген ощутил себя ввалившимся в чужую спальню.
Клима и глазом не моргнула.
— Сбегай за Зарином, скажи, у меня к нему дело. И пусть не мешкает!
Юноша разом сник, всем видом выражая разочарованное «а разве я для твоих дел не подойду?!», но перечить не стал и, кивнув, скрылся.
— Ты всегда говоришь с подданными таким суровым тоном? — полюбопытствовал Юра.
— Когда они этого заслуживают, — пожала плечами Клима. Поразмыслила немного и добавила: — А сейчас этого заслуживает весь Принамкский край.
— Значит, всегда, — сделал вывод сильф и сладко потянулся. — А вот наш Амадим со всеми ласково говорит, проникновенно так.
— Особенно с моим послом, как я вижу, — елейным тоном прибавила Клима.
— С Ристинкой? — удивился Юра.
— Да, — обда прищурилась и переплела пальцы. — По саду водит, драгоценности дарит, наряды, обсуждает с ней новинки вашей поэзии. И требует ее столь же рьяно, как я — тебя.
— Я не знал, — смутился Юрген. — Но поинтересуюсь.
— В письме про это не пиши, — небрежно распорядилась Клима, отхлебывая ромашковый отвар. — Через неделю Ристя снова полетит к вам, сопроводишь ее и на месте разберешься. Мне нужно знать, какие чувства питает ваш Верховный к моему послу.
Юра ощутил себя неуютно, будто обзавелся вторым комплектом начальства.
— Тебе не кажется, что ты не имеешь права мною командовать?
Клима изобразила на лице такое искреннее изумление, что Юрген бы поверил, не будь он знаком с притворщиком-Липкой.
— А разве я что-то приказала?
