Дочь забытой империи - Чучело Мяучело
Лицо Ройдара, обветренное и суровое, расплылось в широкой улыбке, когда он увидел Галвиэль.
— Здравствуй, сестра, — произнёс он с той легкостью, которая всегда раздражала Галвиэль, словно он никогда и не уходил. — Лет триста мы не виделись?
Галвиэль прищурилась, словно пытаясь увидеть в нём того юного эльфа, который когда-то стоял рядом с ней в последний день Империи. Но сейчас перед ней стоял мужчина, испещрённый отметинами опыта и битв, с глазами, в которых отражались сотни лет, прожитых на границе.
— Что ты здесь делаешь, Ройдар? — спросила она холодно, стараясь скрыть трепет в голосе. Их отношения всегда были сложными, а столь долгая разлука сделала их ещё более запутанными.
Он хмыкнул, поднимая бровь.
— Вижу, ты не очень рада меня видеть, — ответил он, но в его голосе не было ни капли обиды. Напротив, он говорил с лёгкой насмешкой, словно проверяя её реакцию. — Но если я покинул Эллириан и пришел сюда, то уж поверь, у меня есть веская причина.
Он шагнул ближе, и Галвиэль заметила мельчайшие детали его наряда: на запястьях браслеты из чернёного серебра, которые были покрыты древними рунами охраны, и медальон с гравировкой символа Эллириана, блеснувший под солнечным светом.
— Ты всегда любил тянуть время, — отрезала она, и голос её звучал холоднее, чем ей хотелось бы, — но я не потерплю загадок и недомолвок в моём доме. Если у тебя есть что сказать, говори.
Она постаралась сохранить надменное выражение лица, но внутри что-то колыхнулось. Ройдар был последним напоминанием о тех временах, когда их семья была единым целым, когда её мир ещё не был разбит вдребезги. И сейчас, видя его вновь спустя столько веков, Галвиэль почувствовала, как внутри неё просыпается забытая тоска по тем временам.
Как бы там ни было, Галвиэль пригласила брата в дом, скрывая свою тревогу за маской вежливости. Ройдар шагнул через порог и с любопытством стал озираться, скользя взглядом по саду и ухоженным аллеям, словно изучая каждый куст и каждое дерево, будто читал книгу, где были спрятаны её секреты. Пышные цветы тянулись к небу, их нежные лепестки дрожали на утреннем ветру, а старые дубы, чьи стволы помнили ещё первые дни этого поместья, угрюмо возвышались над ними. Он бросил взгляд на изящные статуи эльфийских героев, украшавшие сад, и на замысловатые узоры, выложенные из светящихся камней вдоль дорожек.
— Ты всё ещё любишь окружать себя красотой, — заметил Ройдар с легкой улыбкой. — Даже в этой глуши.
Галвиэль лишь кивнула, стараясь не выдать своего недовольства тем, что его взгляд улавливал каждый уголок её уединённого мира. Её настороженность сохранялась, пока они шаг за шагом продвигались к беседке, спрятанной среди густой зелени, словно укромное гнездо.
— Как ты добрался до меня? — спросила она, едва заметно нахмурившись.
В её голосе сквозила тревога, словно она боялась услышать ответ, в котором могли скрываться ещё большие опасности. Ройдар усмехнулся и посмотрел на сестру, его взгляд полон озорства и лёгкой усталости.
— Путь был долгим и сложным, — начал он, делая паузу, словно пробуя слова на вкус. — Сначала я добрался до Ливонии, королевства людей, которое граничит с Эллирианом. Но сейчас это уже не королевство. Власть там захватила Церковь Святой Матери.
Он сказал это с пренебрежением, но в его глазах промелькнула тень, будто воспоминания о Ливонии были неприятными. Галвиэль хмуро кивнула, вспомнив слухи о фанатичной жестокости церкви, которая не терпит ничего, что не вписывается в её строгие догмы. Для них любой эльф, даже тот, кто никогда не совершал злых деяний, был еретиком по своей природе.
— Сложно быть эльфом в таких краях, — продолжил Ройдар, и его улыбка померкла. — Приходилось скрываться, прятаться в тени, когда мимо проходили охотники на ведьм. Местные были не слишком рады видеть кого-то с такими ушами, как у меня.
Галвиэль нахмурилась ещё сильнее, лицо её стало жёстче. Она знала, что люди всегда боялись того, что не могли понять, и ненавидели то, что им не подчинялось. Но в Ливонии, под властью церкви, эта ненависть обретала ещё более зловещие формы.
— Потом я добрался до королевства Агоран, — продолжил Ройдар, и при этих словах Галвиэль едва заметно сжала кулаки, а её ногти впились в ладони. Он не мог не заметить этого, но продолжал. — Да, знаю, что ты об этом думаешь. Агоран построил свою столицу прямо на развалинах нашей, на месте былого величия эльфийской Империи.
— И разве тебе не захотелось… переубивать всех агоранцев? — её голос был тихим, но в нём звучала сталь. В глазах полыхнула искра ненависти, будто тлеющий огонь, готовый разгореться от малейшего ветра.
Ройдар только засмеялся, его смех был лёгким, словно он говорил о чём-то совершенно безобидном, а не о гибели их народа.
— Нет, сестра, я не такой, как ты, — с улыбкой ответил он, в его глазах блеснула какая-то грусть. — Я давно оставил в прошлом жажду мести. Для меня это всего лишь город, полный людишек, которые ходят по улицам, понятия не имея, на чьих костях построен их мир.
Галвиэль хотела возразить, но сдержалась. В её душе продолжала кипеть ненависть к тем, кто превратил руины их величия в людские дома, но сейчас она не хотела спорить с Ройдаром. Пусть он не понимает её боли, но он всё же её брат, и это давало ему право на собственные чувства.
Ройдар продолжил свой рассказ, описывая путь через Порцию — королевство на побережье, где он нанял корабль, который довёз его через штормовые воды до берегов Аллодии.
Галвиэль слушала его с холодным спокойствием, но её мысли блуждали где-то далеко, в прошлом, в тех днях, когда их отец ещё держал империю под своей властью. Эльфы шли по извилистым тропам сада, пока не достигли роскошной беседки, укрытой среди ароматных кустов и цветущих лоз.
Ройдар опустился на скамью с облегчением, словно его долгий путь подошёл к концу, и разглядывал резные деревянные столы и стулья, которые она когда-то своими руками украшала волшебными узорами. Галвиэль оставалась на ногах ещё немного, прежде чем сесть напротив брата, её зелёное платье мягко окутало скамью. В этот момент она почувствовала, как напряжение её ослабло, но настороженность никуда не исчезла.
— Анфиса! Принеси нам завтрак, — распорядился
