Эйдзи Ёсикава - Мусаси

– Придется тебя прикончить! – крикнул Дзётаро, вырывая из ножен меч.

Иори бросился в атаку, применив заученный на занятиях прием. Дзётаро сразу понял, что недооценил мальчишку. Он не ожидал, что Иори владеет мечом. Теперь Дзётаро сражался всерьез. Он должен убрать любопытного ради своих друзей. Дзётаро отчаянно размахивал мечом, но толку было мало. Иори, отразив его наскок, побежал, затем внезапно ринулся в контратаку. Иори снова побежал, заманивая противника на свою территорию.

– Где ты? – спросил Дзётаро, очутившись в густой роще. Сверху на него посыпались кора и листья. – Я тебя вижу! – крикнул Дзётаро и полез на дерево. – Если у тебя не вырастут крылья, считай себя покойником.

Иори оказался на самой верхушке, когда Дзётаро, ухватившись за толстую ветку, стал подтягиваться перед решающим рывком. Иори только и ждал этого момента. Его меч рубанул по основанию ветки, и Дзётаро полетел вниз.

– Ворюга! – крикнул ему вслед Иори.

Ветки смягчили падение. У Дзётаро пострадала только его гордость.

Он снова полез наверх.

Внезапно откуда-то послышались заунывные звуки флейты-сякухати. Противники невольно замерли, прислушиваясь к мелодии. Дзётаро решил сменить тактику.

– Хорошо, – заговорил он, – признаю, что ты владеешь мечом. Это мне нравится. Скажи, кто тебя послал шпионить за мной, и я тебя отпущу.

– Признай свое поражение!

– Ты что, с ума сошел?

– Я еще не взрослый, но я Мисава Иори – единственный ученик Миямото Мусаси. Принять твои условия – значит оскорблять честь моего учителя. Сдавайся!

– Что? Что ты сказал? – не поверил своим ушам Дзётаро. Дзётаро был готов признать поражение. В порыве чувств он начал расспрашивать:

– Как поживает мой учитель? Здоров ли он? Где он?

Удивленный Иори, все еще держась подальше от Дзётаро, ответил:

– Ха! Мой учитель не мог воспитать вора!

– Не называй меня так! Мусаси вспоминал когда-нибудь о Дзётаро?

– Дзётаро?

– Если ты действительно его ученик, то непременно слышал от него мое имя. Я был с Мусаси в твоем возрасте.

– Выдумываешь небылицы.

– Правда.

Дзётаро полез вверх по стволу к Иори, желая объяснить ему, что они ученики одного учителя, но получил удар в ребро. Сорвавшись, он ухватился за Иори, увлекая его за собой. Оба рухнули на землю и лишились чувств.

В жилище Мусаси было свежо, потому что оно состояло пока из одной крыши на столбах. Стен еще не было. Такуан, придя сюда, чтобы посмотреть последствия урагана, решил дождаться возвращения Мусаси. Вечером его одиночество нарушил нищенствующий монах, который попросил кипятку.

Закончив ужин, состоявший из рисовых колобков, монах в знак благодарности предложил поиграть для Такуана на сякухати. Играл любитель, но звуки, извлекаемые из флейты, подкупали искренностью чувств, и Такуан угадал в них историю целой жизни. Раскаяние звучало в каждой ноте от первого до последнего звука мелодии. Такуан подумал, что это и повествование его жизни, ведь при всех различиях люди – всего лишь собрание несбывшихся надежд в человеческой коже.

– По-моему, я тебя где-то видел, – проговорил Такуан. Монах направил незрячий взор на Такуана и пробормотал:

– Я узнал твой голос. Ты Такуан из Тадзимы? Такуан поднес лампу к лицу монаха.

– Аоки Тандзаэмон?

– Такуан! О, как хотел бы я забраться в какую-нибудь щель и сокрыть в ней свою греховную плоть!

– Кто бы мог подумать, что мы вновь встретимся. После событий в храме Сипподзи минуло десять лет.

– Я с содроганием вспоминаю те дни, – ответил монах. – Теперь я обречен на вечный мрак. В бренном мире меня удерживает лишь мысль о сыне.

– У тебя есть сын?

– Мне рассказывали, что он странствует с человеком, которого тогда привязали к криптомерии, с Такэдзо. Сейчас его зовут Миямото Мусаси.

– Ученик Мусаси – твой сын?

– Так мне говорили. Я до сих пор испытываю стыд перед Мусаси, поэтому стараюсь пореже думать о мальчике. Сейчас ему семнадцать. Каким он стал? Мечтаю прикоснуться к нему и умереть.

В жалкой человеческой плоти не осталось и следа от бравого самурая, который заигрывал с Оцу. Такуана захлестнула жалость к несчастному монаху, который не обрел утешения и в вере. Такуан решил, что приведет монаха к Будде, который в своем бесконечном милосердии прощает десять зол и пять смертных грехов. Тандзаэмон, обретя истинную веру, сумеет найти Дзётаро.

Такуан назвал Тандзаэмону монастырь в Эдо.

– Скажи настоятелю, что я послал тебя и ты сможешь жить там сколько хочешь. Я приду туда через некоторое время, нам есть о чем побеседовать. Мне кажется, я знаю, где сейчас твой сын. Попробуем устроить вашу встречу. Не тоскуй, человек даже после шестидесяти лет способен познавать радость и быть полезным людям.

Такуан решительно выпроводил Тандзаэмона из дома. Тот ничуть не обиделся и со словами благодарности стал отвешивать низкие поклоны. Забрав тростниковую шляпу и флейту, Аоки скрылся в темноте.

Тандзаэмон отправился по тропе через рощу, потому что там было посуше. Неожиданно он наткнулся на что-то. Он определил на ощупь, что перед ним лежали два тела. Монах повернул назад с криком:

– Такуан, помоги! Два мальчика лежат здесь без чувств!

Такуан вышел из дома, надел сандалии и спустился с холма в деревню. Быстро собрав людей с факелами, он велел захватить воды. Тандзаэмон побрел дальше своей дорогой.

Когда Такуан с крестьянами пришли в рощу, Дзётаро уже сидел, прислонившись к дереву, не совсем опамятовавшись. Держа Иори за руку, он раздумывал, приводить ли того в чувство, чтобы разузнать побольше о Мусаси, или уйти. Он вздрогнул от факелов, как дикое животное.

– Что случилось? – строго вопросил Такуан.

Узнав Дзётаро, он изумился так же, как и последний при виде Такуана. Юноша возмужал и изменился.

– Дзётаро?

Дзётаро, упершись ладонями о землю, склонился в поклоне. Он узнал Такуана с первого взгляда.

– Ты вырос в славного парня, – сказал монах.

Такуан пощупал пульс на руке Иори. Иори понемногу приходил в себя и, очнувшись, разразился слезами.

– Почему ты плачешь? Ушибся? – спросил Такуан.

– Нет. Они арестовали моего учителя. Он в тюрьме в Титибу.

Из сбивчивого рассказа Иори Такуан понял суть дела и встревожился.

– Мне тоже надо кое-что сказать тебе, Такуан, – вымолвил Дзётаро дрожащим голосом.

– Не верьте ему, он вор! – вмешался Иори. – Все в его устах сплошная ложь.