Год гнева Господня (СИ) - Шатай Георгий

Пятьдесят ярдов. Последний выстрел. На этот раз точно попал. Джон видел, как его стрела вошла в незащищенное бедро всадника, прямо над коленом. Пора! Джон сгреб с земли три оставшиеся связки стрел и устремился вверх по склону, за спины латников и копейщиков.

Уже было ясно, что первая атака французов захлебнулась. До кольев добралось немногим более полусотни рыцарей. И здесь их ждали во всеоружии. Сначала копейщики, затем спешенные латники, затем валлийцы с длинными кинжалами-мизерикордиями. Точный укол в прорезь шлема или в зазор между латами — и дело сделано. Два десятка из числа прорвавшихся остались лежать бездыханно, остальным удалось убежать. Но до чего же жалкая смерть, недостойная благородного рыцаря — быть заколотым каким-то валлийским дикарем, словно свинья на засол! «Эх, столько денег можно было бы взять с выкупов!» с сожалением качал головой Джон, разглядывая дорогие доспехи павших рыцарей. Но ничего не поделаешь: король строжайше запретил брать пленников в этом бою.

Пока кутилье добивали раненых, а герольды — срезали сюрко с гербами с бездыханных тел, на том берегу долины уже выстраивалась во фронт новая рыцарская баталия. Похоже, немцы. А уж расфуфырились-то — словно на турнир. «Кажется, Филипп собрался разменять свою армию мелкой монетой», усмехнулся Джон. «Тем лучше для нас».

Уже начинало темнеть, когда вторая баталия французов поскакала в атаку все на тот же многострадальный правый фланг англичан. «Беречь стрелы, стрелять строго по команде!» услышал Джон крик винтенара. У него осталось меньше трех колчанов. «Надеюсь, с нами поделятся из арьергарда».

Всадники приближались. В сгущающихся сумерках Джону удалось разглядеть знамя с красными и белыми восстающими* львами. Такого герба он раньше не видел. Да и плевать. «Сегодня все ваши грозные львы превратятся в мокрых кошек», усмехнулся Джон. Он уже выбрал себе первую мишень — знаменосца в блестящем топфхелме.**

[*Стоящими на задних лапах]

[**От нем. Topfhelm — «горшковый шлем», высокий кавалерийский шлем XII–XIV вв.]

На этот раз рыцари решили атаковать чуть правее, в стык между первыми двумя баталиями англичан. Сзади снова загрохотали рибальды. Винтенары спешно пытались развернуть своих лучников так, чтобы обстреливать наступающих с фланга. «Стрели!» наконец-то услышал Джон команду Хилларда, подкрепленную звуком трубы. Три гигантских роя стрел взвились в темнеющее небо. Грохот копыт, храп и ржание лошадей, далекие удары металлических наконечников по кольчужной броне, крики, звон тетивы, шорканье бесчисленных стрел…Внезапно атакующие рыцари словно провалились под землю: складки местности скрыли их от глаз Джона. Придется стрелять вслепую, наугад. Джон терпеливо ждал команды винтенара.

Увлекшись основной группой атакующих, Джон только сейчас заметил, что с того берега долины отошла еще одна волна рыцарской конницы. И сейчас эта волна неслась прямо на них. Джон бросил обеспокоенный взгляд на Хилларда, но тот уже заметил внезапную угрозу и вовсю принялся разворачивать своих лучников обратно, под защиту спешенных латников.

Однако отойти они не успели. Внезапно слева, из-под холма, вылетело несколько десятков рыцарей с опущенными копьями. Между ними и Джоном не было ни заостренных колов, ни рытвин, ни валлийских копейщиков. Джон даже не успел испугаться как следует. Уже через мгновение копья рыцарей проткнули тех, с кем еще недавно Джон шутил и переругивался у повозок с едой. Отступать было бессмысленно. Почти не целясь, Джон выстрелил в ноги ближайшего коня. Животное накренилось влево, зашаталось и начало медленно заваливаться набок. Только сейчас Джон заметил, что подстреленная им лошадь была зачем-то связана сбруей с двумя соседними. Падая на землю, она потащила за собой и их. Рыцарь в помпезном топфхельме, украшенном цветастыми перьями — тот, что сидел на подраненной Джоном лошади — повалился на землю вместе с ней, не успев вытащить сабатоны* из стремян. Насадив стрелу, Джон лихорадочно выискивал уязвимое место для выстрела. В этот момент упавший рыцарь, придавленный собственной лошадью, неожиданно сорвал с головы душивший его шлем. Не раздумывая ни мгновения, Джон слегка наклонил лук и отпустил тетиву.

[*Латные ботинки]

Фрагмент 14

***

Сумрачный ваннский* трактир гудел как взопревший улей. Воспоминания Джона прервал молодой лучник, шумно опустившийся на скамью напротив. Явно раздосадованный чем-то, парень кивнул трактирщику, показал ему два вытянутых пальца, затем повернулся к Джону.

[*Ванн — крупный город в Бретани, на северо-западе Франции]

— И что на этот раз хотела от тебя наша Белоручка? — отхлебывая сидр из деревянной кружки, спросил Джон.

— Да как обычно… — сердито ответил парень. — Лишь бы власть свою показать, а повод найдется. Акетон* у меня, гляди ж ты, в пятнах! Как же ему, бедняжке, тяжело с нами, сиволапыми! Словесам французским мы не обучены, в манерах учтивых не наставлены — а тут еще и одежка замызганная.

[*Стеганый поддоспешник, мог носиться лучниками и самостоятельно, без доспеха поверх него]

— Ну ты мне-то не рассказывай, — кивнул головой Джон. — Мы с нашим мессиром Эмери давние знакомцы, можно сказать, с младых ногтей.

— Да? — удивился собеседник Джона. — Он разве англичанин?

— Чистокровный, самый что ни на есть true born, — усмехнулся Джон. — Хоть говорить по-английски так и не выучился толком. Они от нас в Хедингеме через речку жили, де Виры.

— Так он и правда родственник графу Оксфордскому?

— Увы. Вот уж послал Бог племянничка сиру Джону.

Трактирщик поставил на стол перед Джоном две полные кружки сидра. Молодой лучник жадно отхлебнул и продолжил:

— Понятно тогда. А то мне парни говорили, что его за заслуги при Кале к нам назначили дуктором.*

[*Командиром сотни стрелков]

— Если бы! — саркастически скривился Джон. — За те «заслуги» его бы… Ай, ладно! Доплывем до Сан-Себастьяна, сдадим принцессу на руки кастильцам, вернемся домой — и распрощаемся с этим господинчиком. Так на чем мы остановились, дружище Томас?

— Ты про Креси начал рассказывать. Кстати, а Эмери наш тоже там был?

— Да дождешься его. Когда сира Уильяма Клинтона отправляли домой раненого, он с ним увязался. Потом уж только под Кале к нам вернулся. Хотя лучше б не возвращался вовсе.

— Так как же все-таки вы забрели в Понтье и как смогли разбить армию Филиппа?

— Напомни-ка, на чем я закончил? — потер лоб Джон.

— Ты вернулся из Бретани… — подсказал Томас.

— Ах да. В общем, два года назад, в апреле, вернулся я из Бретани. Мы там славно погоняли французов с сиром Робертом Буршье и графом Нортгемптонским, сиром Уильямом Богуном. Поехал я к себе в Хедингем, повидать брата и по другим делам. Там и услышал, что Роберт Буршье снова набирает лучников в свою баньеру. Куда и для чего — не говорилось. Я свои дела быстренько закончил и нагнал сира Роберта в Лондоне. Отплыть мы должны были в мае, да ветра помешали. Два месяца проваландались в Портсмуте, кисли от безделья в тамошних кабаках. Только в середине июля отплыли.

— Куда? — спросил Томас.

— Никто не знал. Думали, в Гиень плывем, к графу Дерби на выручку. А потом вдруг бац — и высадились в Нормандии, под Шербуром. Такая силища собралась — шесть дней только выгружались в чистое поле. Судов на море скопилось — горизонта не разглядеть. Потом пошли вдоль нормандского берега на восток, к Кану. Взяли Кан, пошли дальше на восток, к Руану. Шли широко, кормились с земли.

— В смысле?

— Ну, нужно было хорошенько унизить Филиппа — это во-первых. А во-вторых, разорить богатую Нормандию — чтобы казна у французов прохудилась. Мы и разоряли от души.

— А что Филипп?

— Филипп, разумеется, тут же кинулся созывать свой бан и арьербан.* Но французские рыцари — птица гордая, их пока докличешься — семь раз вспотеешь. Однако же, когда мы подошли к Руану, там нас уже ждал Филипп с большим войском. Осаждать Руан мы не собирались, замысел был не в этом. Нужно было как-то перейти Сену. А это тебе не кот наплакал: там больше мили в ширину, да и глубоко. Причем нужно было поторапливаться: припасы-то на исходе. Окрестности мы, конечно, вылизали подчистую, но такую прорву народа прокормить — дело нешуточное. И пошли мы вверх по Сене, искать переправу. А французы на том берегу за нами идут и ждут, заразы, когда мы от голода издыхать начнем или от отчаяния через реку на них полезем. Чтобы они нас мокренькими да разрозненными покромсали в мелкую стружку. Ведь назад не повернешь — местность-то разорена под корень. А еще не дай бог с юга подойдет армия принца Иоанна, из-под Кастильона. Тогда точно конец, раздавят словно мошку. В общем, нужно было срочно переправляться на тот берег Сены. А мостов-то нет: французы их уже все разобрать успели.