Александр Даган - Дело Белки

– Ну, как? – поинтересовался я.

– Вроде нормально, – удивленно произнес Хан и медленно встал со скамьи. Похоже, он до сих пор ждал от старухиного лечения каких-нибудь скрытых каверз. Однако ничего подобного не проявилось. Узбек сперва просто постоял на обеих ногах, потом перенес все тяжесть на ту, что была поломана. Наконец, он даже решился на ней попрыгать. Нога была в полном порядке. Более того, мне даже показалась, что она стала несколько прямее по сравнению с той, которая не подвергалась бабкиным чарам. Но об этом я предпочел умолчать.

– Ладно! Уходим, – скомандовал узбек, убедившись, что в ближайшее время боль не лишит его способности к прямохождению.

– Не знаю, – снова засомневался я. – Нехорошо это как-то. Баба Яга нас из реки спасла. Выходила. Накормила, напоила. Давай ей хоть записку оставим.

– Ага! – начал ехидничать Хан. – Мол, спасибо за кров, были вынуждены уйти, чтобы спасти мир от конца света.

– Можно и так! – согласился я, предпочитая не замечать иронии напарника.

– Ничего подобного! – твоя бабка сказительница-рецидивистка. – Не дай Всевышний, она узнает, что Кощей спер белку – враз по всему лесу разболтает. Я понял, что узбека мне не переупрямить. А он, как ни крути все-таки лучше разбирался в ситуации. Поэтому, не вступая в дальнейшие дебаты, я просто улучил момент и, подобрав около печки кусочек угля, нацарапал на ее белом боку одно единственное слово: «Спасибо!» Едва мы вышли из избушки, Хан наклонился и стал перетягивать шнурки на своих кроссовках.

– Иди вперед, – напутствовал он меня. – Я догоню.

– Куда идти? – поинтересовался я.

– Думаю… Думаю, на север, – неуверенно отозвался напарник.

– Секундочку, – осенила меня, отнюдь, не радостная мысль. – Ты что, не знаешь, куда нам надо двигаться.

– А почему я должен знать? – окрысился узбек. – Дорогу должны были Иван с Василисой показывать.

– А какого же лешего ты нас из избушки вытащил? У нас ни припасов, ни карты, ни компаса. Что, прикажешь по мху север определять?

– Почему по мху? – удивился Хан.

– Потому что мох растет на северной стороне деревьев! – оттарабанил я заученную со школьных времен фразу. – Какой ты егерь, если таких вещей не знаешь?!

– Я городской егерь, – парировал узбек. – А дома – в Кызылкумах – у нас деревьев и вовсе нет. Я чуть не взвыл. Это ж кем надо быть, чтобы заблудиться с таким напарником?! Впрочем, я и так знал ответ на свой вопрос. Надо быть неудачником, кем я собственно и являлся.

– Ты как хочешь, – объявил я узбеку. – Но я возвращаюсь.

– Куда? – опешил он.

– К Бабе Яге!

– Так нельзя, – всполошился он. – Ты подумай, сейчас каждый защитник на счету. Как же мы будем с тобой в избушке прохлаждаться?! Ну, подумаешь, припасов нет. Лес ведь все-таки. Ягодами питаться будем. Грибами. Узбек кинулся куда-то мне за спину и стал что-то срывать в траве. После чего распрямился и гордо предъявил найденную добычу.

– Видишь? Вон их сколько!

– Это поганки! – мрачно констатировал я.

– Все поганки? – разом упавшим голосом поинтересовался напарник.

– Нет, – признался я. – Вот этот большой с красной шляпкой мухомор.

– Ладно, – отряхивая руки от своего галлюциногенного урожая, согласился Алихан.

– Пойдем обратно.

На узбека жалко было смотреть. Мало того, что он три, а то и четыре дня провел в беспамятстве, так теперь, когда его здоровье пошло на поправку, мы все равно оказывались не удел. И это в то время, когда наши товарищи, рискуя собой, сражаются со страшной угрозой всему человечеству. Признаюсь, даже мне от этой мысли стало не по себе. Однако выбора не было. Добро бы мы были еще в Подмосковье. Там в какую сторону ни пойди максимум через сутки, а скорее всего гораздо раньше, обязательно наткнешься либо на людей, либо, на худой конец, на какую-нибудь дорогу, по которой можно выбраться к цивилизации. Но здесь – на другой стороне – в лесу, о размерах и населенности которого я не имел ни малейшего понятия, такая прогулка могла запросто закончиться трагическая. Мы почти наверняка бесследно пропали бы в глуши, где вскоре умерли с голоду, если только раньше какая-нибудь зверюга сама не употребила нас в качестве трапезы из двух блюд – егеря и неудачника. Мы сделали десяток шагов по тропинке в обратную сторону, прошли под аркой из поломанной березы и, повернув налево, вышли на полянку, где стояла избушка Бабы Яги. Вернее, должна была стоять. Ничего подобного на этом месте не наблюдалось.

– Ты чего? – спросил, поравнявшийся со мной Хан. Однако потом его взгляд также попал на то место, где следовало находиться жилищу Арины Родионовны.

– Вот шайтан! – выругался узбек. – Ушла!

– Кто ушел? – не понял я.

– Что, сам не видишь?! – вскинулся мой темпераментный напарник. – Избушка ушла! Ладно. Догоним. На куриных ногах далеко не убежишь. Пойдем след искать. Мы кинулись в дальний конец поляны, где на примятой траве все еще сохранился прямоугольный отпечаток старухиного сруба. Увы, никаких других следов рядом не было. Из чего следовало предположить, что у беглой недвижимости имелись не только куриные ноги но небольшие крылья в сочетании с двигателем для вертикального взлета.

– Твоя взяла! – объявил я напарнику через полчаса бесплодных поисков канувшей в небытие избы.

– В каком смысле? – не понял Хан.

– Раз вернуться к Арине Родионовне мы не можем, остается только выбираться из леса.

– Как?

– А ты прислушайся! – предложил я, желая проверить свою догадку.

Узбек понял, что я не шучу и не издеваюсь, поэтому не стал спорить. Наоборот, он отнесся к поставленной задаче в высшей степени серьезно. Прикрыл глаза, заткнул пальцем левое ухо, а правое поднял чуть вверх и стал вращать головой из стороны в сторону. Так он простоял около минуты, потом его брови поползли вверх и наконец лицо расплылось в улыбке.

– Река, – радостно заявил узбек и ткнул пальцем в том же направлении, откуда и до меня самого доносился шум быстро несущейся воды. Через двадцать минут непрерывной ругани, с которой мы продирались сквозь непролазные заросли густого подлеска, Хан и я оказались на берегу того самого бурного потока, который несколько дней назад занес нас в эти глухие места. Это было несомненной удачей. Наконец-то, мы приобрели хоть какой-то ориентир, благодаря которому у нас появился шанс рано или поздно выбраться из леса, а заодно и с «другой стороны». Для этого нам следовало всего лишь пойти вверх по течению, внимательно отслеживая на берегу следы, которые должны были оставить остальные защитники. По чести говоря, я был несколько разочарован тем, что мои новые сослуживцы до сих пор не разыскали нас с Ханом. Оставалось надеяться, что они хотя бы попытались это сделать, но потерпели неудачу. Впрочем, сейчас это не имело особого значения. Было понятно, что в сложившейся ситуации наше спасение зависит только от нас самих. А потому мы без лишних рассуждений двинулись вдоль реки.