Я один вижу подсказки 5 - Никита Красавин
– А всё ли?
И в тот же миг протянул руку, превращая её в нечто жуткое. Пальцы исказились, сжались, принимая форму челюсти, и сомкнулись на плече Андрея.
«А?!»
В первые мгновения мозг пытался осознать происходящее, анализировать. Только потом до него дошло: плечо, рука и часть шеи… Их просто не было. Как будто неведомая пасть откусила их, оставив зияющую пустоту.
«Чёрт… Этот старый монстр…»
Андрей стиснул зубы, несмотря на боль.
«Да сдохни ты уже!»
***
В этот момент мы вышли из дома.
Там был не только я: Софья, Айгуль… Моей матери и служанок не было – они находились в другой комнате, наблюдая происходящее через окно.
Я отчетливо видел, как клинок вонзается в тело отца.
Каково же им было? Видеть, как опору семьи пронзают насквозь...
У отца и матери был брак по любви, редкое явление в нашем мире. Представляю выражение её лица. Возможно, она упала в обморок. Или ещё хуже.
А что я? Как я реагирую?
Не знаю… Странное чувство.
То ли из-за того, что привык видеть смерть – сам убивал много, – то ли момент слишком шокирующий. Эмоции словно застыли, как будто кто-то нажал на кнопку «пауза».
Не было истерики, не было крика во всю глотку: «НЕЕЕТ!»
Я просто обернулся к Софье.
Её глаза были круглыми, словно пятирублёвые монеты.
Казалось, она уже мысленно примеряла корону на голову, готовясь уехать с гордо поднятой головой. Она ведь принцесса.
Но сейчас она не верила своим глазам.
Софья смотрела на «своего» верного воина и, вероятно, думала:
«Какой идиот...»
«Так тебе и надо.»
«Надеюсь, что ты умрёшь.»
После второго испытания Софья явно не хотела ругать или обижать своего проводника. Он был слишком ценным, слишком невероятным, чтобы позволить себе такую роскошь.
Она была всего лишь маленькой принцессой, слишком юной, чтобы выдержать его гнев.
Поэтому, когда я обернулся, она последовала моему примеру, с тревогой посмотрев мне в глаза.
– Твой воин… он только что проткнул мечом моего отца?
– Прости.
– Я просто не понимаю… Почему? Это из-за того, что ты не достигла ранга «А»?
Мои слова прозвучали, почти комично, хотя на самом деле в них не было ничего смешного. Чёрная шутка, рождённая в ужасе.
– Нет… – выдавила она, но больше ничего не сказала.
– Так что же ты молчишь? – я мягко подтолкнул её вперёд.
– А что делать? – её голос дрогнул, она действительно не понимала.
– Ты же принцесса… Так скажи им.
– А?
Её глаза широко распахнулись, словно молния ударила прямо перед ней. Она осознала, что в её власти остановить этот кошмар. Осознав это, она резко отвернулась от меня, набрала воздуха и, что есть силы, закричала:
– СТОЯТЬ!
Её голос разнёсся над окровавленной поляной.
Поле боя замерло. Солдаты, израненные, истекающие кровью, прекратили сражение. Кто-то остался без руки, кто-то – без ноги. Но все, как по команде, обернулись на крик.
Этот голос был слишком знаком.
И кто же это? Пятая принцесса Софья из рода Рюриковичей.
Несмотря на разгар битвы, воины медленно опустились на колено. Её слова стали рубежом – сражение завершилось.
Даже навык моего отца – Апофеоз Обжорства – «потух». Обжорство вернулось на своё место, в бездонную пустоту.
Отец уходил с поля боя, не глядя по сторонам, будто те, кто ещё минуту назад были врагами, больше не существовали. Те, кто готов был рвать друг другу глотки.
А что теперь?
Снова мир.
Отец подошёл ко мне. С дырой в груди он поднялся по лестнице, как будто это была очередная мелочь.
– Ты вернулся, сын? – спросил он, словно речь шла о погоде.
– Да, – ответил я, стараясь не показать смятения.
– Как прошло испытание?
Что я мог сказать? Только:
– Нормально. Все живы, здоровы.
Для него этого было достаточно. Обычно таких слов было бы мало, но сейчас он выглядел как-то… сентиментально.
– Молодец. Отличная работа, – произнёс он, и в его голосе звучало больше тепла, чем я привык слышать.
Я хотел возразить. Работа была выполнена кое-как, на троечку, если не хуже. Но спорить не стал – любая работа заслуживает оценки.
– Ты это… – начал я, пытаясь подобрать нужные слова. – Зайди в дом. Тебе нужно залечить рану.
Отец удивлённо поднял бровь.
– Что?
Во взгляде читалось: «Сынок, у меня дыра в груди. Тут подорожником не обойдёшься…»
Однако я настаивал:
– И всё же зайди.
– Хорошо.
Он подчинился и вошёл в дом.
Я остался стоять на крыльце, наблюдая, как воины один за другим покидают двор. Никто из них даже не пытался остаться, чтобы перевязать раны или отдохнуть. И правильно. Пускай убираются.
Если кто-то и рискнул бы остаться, я бы просто убил его.
Софья поняла это без слов. Её лицо выражало смесь стыда и облегчения. Она кивнула, молча села на лошадь и ускакала первой.
За ней начали грузить раненых. Остались разбросанные палатки, ненужная одежда – мусор, который никому больше не понадобился.
А этот тип… Тот, кто пытался убить моего отца.
Я бы хотел прикончить его сам.
Времени, похоже, совсем не оставалось.
Я услышал, как отец, едва успев закрыть за собой дверь, тяжело упал. Значит, ему совсем плохо.
Почему я не беспокоюсь?
Потому что, если испытание пройдено действительно хорошо, то ты получаешь навыки, которые делают беспокойство излишним.
Тяжело переживать за отца, когда у тебя есть Крылья Авриэля.
…
Когда я вошёл внутрь, всё оказалось так, как я предполагал: отец лежал на полу. Из груди сочилась кровь, образуя лужу на деревянном полу.
В доме началась паника. Мать, в слезах, металась из угла в угол. Служанки отчаянно искали эликсиры, травы, всё, что могло бы спасти его.
Я лишь спокойно сказал:
– Успокойтесь…
Но никто не слушал. Словно мои слова не имели веса.
Что ж, придётся показать. Закрыв дверь, я шагнул ближе и активировал Крылья Авриэля.
Эти огромные ангельские крылья с зелёным сиянием развернулись за моей спиной, окутывая всю комнату. Они не просто лечат – они способны отматывать время назад.
– Отойдите, пожалуйста.
На этот раз все подчинились, отступив в сторону.
Крылья накрыли отца. Время для него начало течь вспять. Рана на груди, глубокая и страшная, начала затягиваться. Кровь втягивалась обратно, мышцы и кости восстанавливались слой за слоем.
