Эйнемида IV. Солнце нового мира. - Антон Чигинёв
Треск раздираемой ткани. Терзающий уши грохот. Багряно-чёрное месиво видений. Циклопические здания, уходящие в небо бесчисленными ступенями этажей. Бескрайние равнины, заполненные сонмами сражающихся людей и иных созданий, непредставимых самому изощрённому воображению. Множество лиц, понятий, сущностей. Сознание Хилона рвалось на части от хлынувших в него воспоминаний о том, чего он не знал никогда. Разум пылал в огне неукротимой силы, не в силах вместить её целиком. Хилон закричал несуществующим ртом, содрогаясь от громового звука собственного голоса, мир превратился в огромную чёрную воронку смерча, и… всё оборвалось.
Хилон с Лисианассой бессильно осели по разные стороны чаши, полной бешено клокочущей крови. Обоих бил озноб, из ран на предплечьях бежали по ладоням алые капли, дымящиеся, словно кипящая вода. На лице нереиды застыло выражение неподдельного ужаса.
– Что случилось? – выдохнула она дрожащим голосом. – Это место посвящено богам!
– Нет, – Хилон горько рассмеялся полубезумным смехом. – Нет, боги думают, что это место посвящено им… Пробуждение крови, линия крови… Твоего отца обманули, как и всю его родню! Это место нужно лишь для пробуждения! Весь мир нужен… – он вновь расхохотался. Дочь Сефетариса смотрена на него испуганно, точно на опасного безумца. Да он сейчас и был таковым.
– Кто ты… Хилон? – взгляд бледно-зелёных глаз был почти умоляющим.
– Человек. Всего лишь человек, – Хилон мягко улыбнулся перепуганной нереиде. – По крайней мере, хотелось бы на это надеяться…
Кто из них первый сгрёб другого в объятия? Хилон и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Просто он ощутил на своих губах жадный поцелуй, горько-солёный, точно морская вода, его руки нащупали гладкую влажную кожу, и мир вокруг перестал существовать.
***
Хилон очнулся на песчаном морском берегу, заботливо укрытый от разгорающегося утреннего солнца тенью нависающей над пляжем скалы. С трудом разлепив глаза, он взглянул на море и вздрогнул. Насколько видел глаз, до самого горизонта, плескались яркие, кроваво-алые волны.
Глава VII
– …здесь, возле гор, лагерь гисеров, судя по числу палаток – тысяч восемь. Герийцы у ручья и дальше по долине. Мы рассмотрели значки Грейской и Бесской стратий и один незнакомый: три рыбы на вертеле или нечто подобное. Подсчёты палаток, костров, загонов для скота, расположение командных пунктов примерно соответствуют. Итого, силу противника мы оцениваем в двадцать или двадцать пять тысяч, из них пять или шесть конных.
Гермий отточенным движением заложил руки за спину и замер, всем видом изображая лихого служаку. Даже грязно-зелёный плащ конного разведчика щёгольски сдвинут на правое плечо. В Олоре царевич проявил себя отменно, добившись уважения в войске и став правой рукой Сосфена не только по должности, но и на деле. Умный, смелый, расторопный, приветливый к низшим, почтительный с высшими – такому порученцу можно было бы только порадоваться… будь на той стороне долины кто-то другой.
– Откуда у неё три стратии?! – тут же вспылил Филокл. – Это твоя вина, Сосфен! Ты дал ей уйти, а теперь мы тут проливаем кровь из-за твоих ошибок!
Крови Филокл не пролил ещё ни напёрстка, чего нельзя сказать о вине. После очередного – третьего подряд! – побега из дворца, начальник стражи лишился своего тёплого места, не помогло даже заступничество могущественного брата. Другой бы за подобное загремел на самую дальнюю границу, в глухой, полузабытый гарнизон, брат же Парамена получил звание протостратега и назначение вторым командиром в посланное против мятежников войско, о чём шутили, будто за ротозейство Филокла решили наказать Сосфена. Впрочем, самого Филокла высокая должность вдали от двора ничуть не обрадовала. Свою обиду он утешал вином, придирками к подчинённым да проклятьями в адрес ненавистных мятежников, к которым теперь имел личные счёты.
– Наши разведчики подошли довольно близко, – сказал Гермий. – Насколько можно судить, это, большей частью, ополчение. Они плохо вооружены и порядок не такой, как в войске.
– Это понятно, – кивнул Сосфен. – Им неоткуда взять войско, набирали селян и пастухов.
– А варвары? – спросил Филокл.
– Наёмники, очевидно, – Сосфен пожал плечами. – Так или иначе, это неважно. Нас больше, наше войско лучше вооружено и обучено… – он недовольно поджал губы, глядя на расстеленную поверх стола карту долины.
– Если мне будет позволено сказать, эпистратег, это выглядит слишком хорошо, – сказал Гермий. – Царица Кинана не глупа, так почему она ищет боя? С таким войском это самоубийство.
– Что тут непонятного? – фыркнул Филокл. – Она хочет перекрыть долину. Слабое войско всегда защищает узкие места.
– Долина не настолько узкая, – возразил периссец. – Какие-то преимущества местность им даёт, например, защищает их фланг, но фронт всё равно широкий, придётся сражаться фаланга на фалангу. Селяне не выстоят против гоплитов… то есть, педзетайров.
– А что ей остаётся? – пожал плечами бывший начальник стражи.
– Я бы на её месте отступил к Аферону. Там легче обороняться.
– И потерял бы Грейю.
– Если она проиграет бой, всё равно её потеряет.
– Она хочет, чтобы мы вступили в бой, – Сосфен будто не услышал их спора. Взгляд его серо-стальных глаз не отрывался от карты. – Вопрос: зачем ей это нужно?
– Может это ловушка? – спросил Филокл. – Другое войско где-нибудь в засаде?
– Мы всё проверили хорошо, но кто знает? – другой разведчик немедля заспорил бы, но Гермий не из таких. – Выглядит разумно, показать, что у них меньше сил, чем есть на самом деле, втянуть нас в бой…
– Они делают вид, что у них больше сил, чем на самом деле, – Сосфен обернулся к удивлённому Гермию. – Как близко подошли твои разведчики?
– Очень близко, я послал сарейских охотников, они подползли почти к самым палаткам
– У них в войске Аттал. Он, в своё время, прекратил налёты гисеров на наши тылы: заманил три сотни разведчиков, взял живьём и прибил за руки к деревьям, всё это на их собственной земле… Вас подпустили к лагерю и показали то, что хотели. Должно быть, часть палаток пустые, поставлены, чтобы создавать видимость большого войска. Нас хотят втянуть в бой, это очевидно.
Филокл злорадно хохотнул, глядя на вытянувшееся лицо Гермия.
– Тогда почему они подставили нам селян, а не приличное войско? – не сдался периссец. – Или не поставили больше пустых палаток, чтобы мы думали, что там не тридцать
