Проживи мою жизнь - Оля Бас
Сама Вероника за две недели не съела ни кусочка из-за аллергии на орехи. Но чувствовала себя прекрасно. Почему? Прошло совсем мало времени с ее приезда в долину? Или иномирная душа защищала тело от слабости? А может, вылазки в лес очищали организм?
Самый главный на данный момент вопрос: если камень не виноват, то что же медленно убивает жителей Аконитовой долины?
У Вероники не было подходящего образования или переносной лаборатории, чтобы взять пробы воздуха, воды и почвы. Она могла опираться только на свои наблюдения и записи ученого.
Кстати, почему все исследования засекретили, а самого Артура Гриндрока убили? Да-да, Ника не сомневалась, что смерть мужчины была не случайной.
Одни вопросы и сомнения! Девушке очень не хватало человека, с которым можно было поделиться своими сомнениями, обсудить возможные варианты, сделать правильные выводы. Молли слишком погружена в лечение и уход, Барт занят организацией быта в деревне. К кому обратиться? Кто выслушает и посмотрит на умозаключения свежим взглядом?
Вероника сгребла листочки в кучу и устало уронила голову на скрещенные руки. Время утекало сквозь пальцы. Через месяц-другой, судя по опыту других пустышек, ее верные друзья почувствуют первые симптомы «аконитовой» болезни и начнут постепенно угасать. Девушке невыносимо было думать об этом. А значит, надо бороться!
Она не знала, сколько проспала, скрючившись на деревянной табуретке. Проснулась от того, что до боли знакомая теплая рука ласково гладила ее по волосам, а шепот любимого голоса укрывал затекшие плечи шалью спокойствия и надежды.
— Мама, — еще не до конца проснувшись и не открывая глаз, Ника чуть повернула голову и уткнулась носом в по-домашнему уютный халат. — Я так скучала по тебе!
— Ласточка моя, — мама всхлипнула и обняла свое непутевое чадо. — Как же так? До последнего не верила, хоть и поняла сердцем сразу, что моей кровиночки нет больше рядом. Это все я, дура старая, виновата! Поверила старику, думала, он тебе помочь сможет, а оно вон как приключилося.
— Мамочка, — Вероника вскинула голову и взглянула в любимое лицо с легкими морщинками вокруг глаз и напряженной складкой между нахмуренных бровей. — Пожалуйста, не жалей о том, что случилось. Мне очень не хватает тебя и Веньки, но здесь я по-настоящему живу, двигаюсь, дышу. Там я была обречена, здесь же обрела надежду!
— Ника тоже так говорит, — мама вздохнула и села рядом, не выпуская ладошку дочери из своих рук. — Они с Мишей решили отправиться в длительное путешествие на машине: посмотреть мир и набраться впечатлений. Она хорошая девчушка. И удивительно стойко воспринимает прогрессирующую болезнь. Говорит, несколько лет лучше, чем несколько месяцев.
Они помолчали, сидя рядышком за столом и наслаждаясь этой неожиданной встречей.
— Первое время так сложно было Нике в глаза смотреть. Вижу тебя, а взгляд чужого человека. Аж страшно было. Думала, с ума схожу. А сюда пришла, хоть ты и не похожа на себя, а движения-то твои и улыбка тоже. Голос сразу узнала, хоть и звучит иначе. Материнское сердце не обманешь, нет… Расскажи хоть, как тебе здесь живется. Все ли в порядке? Не обижают?
— Нет, что ты! Все хорошо. Наша деревня расположена в прекрасной долине, здесь всего около сорока человек, все очень добрые и милые. Если сравнивать с Россией, я бы сказала, что мы живем в Карелии. Сейчас, наверное, середина августа. Уже чувствуется дыхание осени, в лесах полно грибов и ягод. Барт, это староста, сказал, что скоро у зайцев появится третий за год приплод — малыши-листопаднички. Хотелось бы поймать с десяток, чтобы они размножались здесь, в долине.
Мама внимательно слушала, одновременно разглядывая простенькое убранство кухни, дровяную плиту, рукомойник, пару оплывших свечей на столе. Она и представить себе не могла, что ее Викуся будет комфортно себя чувствовать в такой обстановке. Одно дело — походы, другое — постоянная деревенская жизнь.
— Ой, солнышко, совсем забыла передать тебе! — родительница полезла в карман халата и достала оттуда сложенный кусочек бумаги. — Вот, слушай: «на картине над твоей кроватью изображен не просто аконит внутри горного хрусталя, это «сердце богини», нет никаких сомнений. Точно такой же кристалл я забрала из последнего храма, сохранившегося в пригороде столицы. Но как все это объяснить, не знаю. Удачи тебе в твоих поисках». Вот, это Ника тебе написала. Я-то сама ничего не поняла.
— Спасибо! Это очень важно, — Вероника прижалась к маме. — Как же мне не хочется расставаться с тобой. Столько всего надо рассказать, поделиться. Мне не хватает наших разговоров. И брата не хватает, его шуток, поддержки.
— Постараюсь приходить к тебе, моя кровиночка. Слишком часто нельзя, опасно. Так старик этот странный сказал. Я и сейчас чувствую, что время на исходе, тянет меня обратно. Дай, хоть разок еще поцелую тебя, обниму, в глазки твои загляну, — мама запричитала, засуетилась, а потом вдруг встала и нехотя двинулась к открытой двери, за которой виднелась ее родная спальня. — До встречи, ласточка, храни тебя Бог…
* * *
Вилайн Скам уже заканчивал писать в столицу еженедельный отчет, когда в воздухе над столом материализовался магический вестник. Багровая печать с золотой искрой явно указывала на отправителя. Мужчина хмыкнул и неторопливо раскрыл сложенный лист бумаги.
Если бы достопочтенный Родерик Линдроф заглянул в этот момент в окно, он бы очень удивился, что же могло понадобиться тайному королевскому советнику от скромного целителя забытого богами гарнизона. Как же много он упускал из виду, не замечая ни странного поведения некоторых своих подчиненных, ни опасного влияния зелий.
— Хм, значит, собрать все принадлежавшие Аннике Гриндрок вещи и отправить в столицу? Значит, умерла… Что ж, я так и думал, что она и месяца не протянет в долине. И все равно, отпускать ее туда было рискованно. — Бормотал себе под нос Вилайн, гадая, писать об этом в отчете или нет. Когда три недели назад этот глупец Линдроф отпустил странную девчонку к пустышкам, интуиция вопила о том, что в столице не будут рады такому повороту событий. Поэтому в своих отчетах целитель не стал упоминать о приезде в гарнизон Анники и ее отъезде в долину.
Если бы он сделал это, судьба наших героев была бы совершенно иной. Ведь по мнению королевского советника, девушка к тому моменту была уже безнадежно мертва, а значит, никак не могла оформлять договор аренды, закупаться необходимыми вещами в местной лавке и устраиваться на мешках в телеге хромого Барта. Здесь,
