Проживи мою жизнь - Оля Бас
У ворот ее ждал встревоженный Барт. Оказывается, ее не было несколько часов. Загулялась, не спеша собирая грибы, и забыла про время. Зато как он обрадовался, увидев полные корзины. Порывисто обнял смутившуюся девушку, и, не слушая возражений, усадил обедать.
— Сначала перекуси и отдохни немного. Если ты сегодня сотрешь ноги, шастая по лесу, и завтра не сможешь ходить, спасибо тебе никто не скажет. И так, вон как славно потрудилась. — Он помолчал, вертя в руках кусок лепешки с сыром. — Знаешь, я много лет молил богов, прося послать нам хоть какую-то помощь, и они услышали мои молитвы. Ты готова спасать людей в долине, хотя сама находишься на грани.
— На грани? — Вероника даже есть перестала, не понимая, что он имеет в виду. Потом сообразила и закашлялась, судорожно пытаясь найти объяснение своему цветущему виду. — Не думаю, что скоро умру. В начале пути мне становилось хуже день ото дня. Но в какой-то момент кризис миновал, и я вновь стала чувствовать себя лучше. Сейчас я ощущаю пустоту под сердцем, но она никак не беспокоит меня.
— Хм, интересно. Ты знала, что у пустышек тоже есть это ощущение? Будто чего-то не хватает? Это пустой магический резервуар. Все детство мы ждем, что он наполнится силой, и остальное население примет нас. Но проходит год за годом, а под сердцем все также пусто. Может, ты действительно как-то переродилась в пустышку? Я был бы очень рад, если это так. И не только из-за твоей помощи… — тихо закончил он.
Они помолчали, запивая нехитрый обед травяным чаем. Было очень уютно сидеть на нагретых за день камнях и любоваться нетронутой природой, чувствуя рядом дружескую поддержку. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Вероника поднялась, стряхивая с колен крошки, и закинула на плечо мешок.
— Я еще раз схожу в лес. Попробую поставить силки там, где видела следы зайцев. И соберу лесных орехов. Еще я видела несколько кустов малины. Здесь, на открытых участках, она уже отошла. А в тени деревьев можно отыскать хорошие гроздья.
Барт смотрел, как тонкая фигурка исчезает за деревьями. И желание жить и быть счастливым вновь пускало нежные ростки в его огрубевшем сердце. Он устал за последние годы. Очень устал от постоянной борьбы, голода и болезней, от невозможности хоть что-то изменить в этом чудовищном круговороте жизни и смерти. Анника была лучом надежды, весенним солнышком, растапливающим вечную мерзлоту. Ее появление обещало жителям долины изменения, о которых каждый безуспешно просил богов, почему-то отвернувшихся от особенных детей своих.
Глава 20
Королевство Фродлэнд. Несчастье
Никогда не теряй надежду,
Заплутав в больной темноте.
Коль не можешь шагать как прежде,
Я приду, помогу тебе.
— Молли, все готово, уже разливать по тарелкам? — спросила Вероника, стоя у дровяной плиты и медленно помешивая ароматный суп.
— Подожди, сама сделаю. Нечего тебе скакать, лежала бы лучше, — женщина привычно ворчала, нарезая хлеб и расставляя на кухонном столе посуду.
Ника улыбнулась, подхватила тяжелую кастрюлю и осторожно перенесла на деревянную подставку. Она уже три дня находилась на попечении Молли в местном подобии больницы и привыкла к ее нарочито сердитому тону. В последний раз, собирая в лесу грибы, девушка упала, споткнувшись о древесный корень, и сильно поранила ногу острым сучком. Превозмогая боль, кое-как перевязала рану и поковыляла к дороге. Корзину пришлось бросить в лесу, оставался только наплечный мешок с лесными орехами, и тот казался неподъемной ношей. Перед глазами плясали разноцветные круги, руки дрожали, она всей тяжестью наваливалась на подобранные палки, с трудом переставляя ноги. Ей казалось, что лес никогда не кончится и она навсегда останется под кронами старых сосен, обессиленная и истекающая кровью. Когда впереди показались ворота в разломе скал, из глаз потекли горячие слезы, ноги подкосились и последнюю сотню метров она ползла.
Вихрастый паренек Дик, который в этот день дежурил у входа в долину, хотел броситься ей на помощь. Но Ника нашла в себе силы поднять руку и прохрипеть:
— Стой, я сама. Будут проблемы.
Тогда Дик метнулся в небольшую каменную нишу, и вскоре тишину разрезал чистый звук рожка.
Вероника не помнила, как доползла до границы скал. В голове шумело, и из-за слез и боли она практически ничего не видела. Только почувствовала, что ее подхватили сильные руки и осторожно понесли куда-то. Прижавшись к груди своего спасителя, Ника слушала быстрый стук чужого сердца. И этот ритмичный звук позволял отвлечься от собственных страданий, приносил облегчение и уверенность в том, что теперь все будет хорошо. Потом ее опустили на вкусно пахнущее, чуть колючее сено, взволнованный голос крикнул: «ну, трогай», и все вокруг мягко закачалось, унося измученную девушку в ласковые объятия небытия.
Очнулась Ника в большой светлой комнате. Ее кровать была отделена ситцевой ширмой, рядом на столике стоял кувшин с водой и стакан с чем-то мутным. Голова еще немного болела, да нога от пальцев до колена казалась какой-то чужой, тяжелой и опухшей. Плотные тканевые бинты не давали рассмотреть, в каком она состоянии.
Услышав шебуршание, за ширму заглянула Молли, главная и единственная работница деревенской лечебницы. Крупная женщина сорока-пяти лет с седыми волосами, убранными в плотный пучок, Молли сперва производила впечатление вечно сердитой и недовольной особы, но те, кто знал ее хорошо, видели за суровой оболочкой доброе и ласковое сердце, вечно болящее за несчастных узников долины.
От нее Вероника и узнала подробности своего спасения. Оказывается, на тревожный звук рожка первым примчался не кто иной, как Рикс. Именно он нес бессознательную девушку в деревню, бережно прижимая к груди. И только на середине пути встретил Барта с телегой. Вдвоем они доставили раненую к Молли и не уходили, пока та не обработала ногу и не уверила мужчин, что все будет в порядке. Девушка была потрясена, узнав эти подробности. Ей казалось, что Рикс должен обрадоваться несчастью, произошедшему с ней, и хотя бы позлорадствовать. Но его действия говорили об обратном. Может, не такой уж он и плохой парень? Просто жизненные неурядицы, болезни и проблемы озлобили его?
Сейчас Вероника уже довольно бодро ковыляла по комнатам, помогала лекарке с готовкой и уборкой, и с нетерпением ждала, когда ее отпустят домой. С ее приезда в долину прошло уже
