Ричард Морган - Сталь остается

— Теперь-то многое прояснилось. — Рингил ткнул в отца пальцем. — Ты и пальцем не пожелал шевельнуть, когда ее продавали, а сейчас, когда я решил нанести визит в Солт-Уоррен, это вдруг привлекло всеобщее внимание. В чем дело, отец? Хочешь, чтобы я остановился? Опасаешься, что я могу огорчить нужных людей? Доставить тебе неприятности?

— Вы слишком легко ко всему относитесь, мастер Рингил. Вы не понимаете, во что намерены впутаться.

— Это он уже сказал. Ты что, попугай?

— Ваш отец в первую очередь руководствуется заботой о вашем благополучии.

— Честно говоря, сильно сомневаюсь. А даже если и так, остаешься еще ты. В чем твой интерес, мерзкий прохиндей?

Грохнув кулаком по столу, Каад привстал.

— Не говорите со мной таким тоном! Я этого не позволю!

В следующее мгновение он отшатнулся, вскинул руки к лицу и рухнул на спину, вопя от боли. Рингил отшвырнул пустую кружку, которая, скользнув по столу, упала на пол.

— Я буду говорить с тобой так, как мне угодно. — Теперь, поняв, что все предопределилось в тот самый момент, когда он согласился вернуться домой, Рингил был странно спокоен и холоден. — У тебя проблема с тем, как я говорю? Что ж, встретимся на Холме, на Бриллин-Хилл, там и разберемся.

Каад все еще катался по полу, запутавшись в собственной одежде, закрыв ладонями ошпаренное лицо. Вместо ответа он только промяукал что-то сквозь пальцы. Гингрен в полнейшей растерянности стоял над судьей, переводя взгляд с него на сына.

— Если, конечно, найдешь кого-нибудь, кто покажет тебе, с какой стороны браться за меч.

— Будь ты проклят! Чтоб Хойран обрек твою душу на адовы муки!

— Если ты и вправду веришь тому, что проповедуешь, он уже позаботился об этом. Надеюсь, все мои смертные грехи тоже там. Да только не думаю, чтобы Темного владыку уж очень озаботила такая мелочь. Извини.

Гингрен, обойдя стол, опустился на колени перед пострадавшим гостем, но судья отверг предложенную помощь и поднялся сам. Лицо его покраснело, нос и щека, принявшие на себя, так сказать, основной удар, воспалились. Каад наставил дрожащий палец на Рингила.

— Ты за это ответишь, Эскиат. Поплатишься головой.

— Как всегда.

Каад, подобрав одежды, ухитрился злобно усмехнуться.

— Нет, мастер Рингил. Такие, как вы, всегда остаются в стороне, а последствия их деяний падают на других. От Восточных ворот и до Гэллоус-Гэп — страдают всегда другие, им приходится расплачиваться за ваши поступки.

Рингил сделал было шаг к нему, но сдержался.

— А вот теперь тебе лучше убраться отсюда, — негромко произнес он.

Каад вышел. Может, прочел что-то в глазах Рингила. Может, понял, что ничего полезного из данной ситуации больше не выжать. Для него на первом месте всегда стояла политика. Гингрен, метнув в сына полный ярости взгляд, поспешил за гостем. Оставшись один, Рингил постоял немного, потом оперся о стол и уставился на пустую кружку.

— Вот уж не подумал бы, что чай такой горячий, — пробормотал он с усмешкой и оглянулся, но девушка-служанка так и не появилась.

Солнце уже взошло, и яркий свет резал глаза. Пойти поспать? Не приняв никакого решения, он вновь сел за стол и обхватил голову. Где-то в затылке жалобно умирал крин.

В таком положении его и обнаружил спустя какое-то время — Рингилу показалось, прошли часы — Гингрен.

— Ну, добился, чего хотел, — проворчал он.

Рингил потер ладонями лицо и поднял голову.

— Надеюсь. Не хочу дышать одним воздухом с этим уродом.

— Клянусь Хойраном, ты меня утомил! Ты можешь наконец объяснить, что не так?

— Что не так? — Рингил вскочил вдруг с табурета, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Гингрена. — Он отправил Джелима на кол!

— Да, пятнадцать лет назад. К тому же Джелим Даснал был выродком. Извращенцем. И…

— Я тоже, отец. Я тоже был таким.

— …заслуживал клетки.

— Тогда я тоже!

Она вырвалась из Рингила криком, та черная отрава, та неутихающая, щемящая боль, что загнала его когда-то в Гэллоус-Гэп, что сидела в нем, как больной зуб, который трогаешь время от времени, ощущая под ним копящийся гной.

— Таков закон.

— Чушь! — Но гнев выплеснулся, а после него ничего не осталось. Крин валил с ног, рассеивал внимание. Рингил вернулся на место, сел. — Ты прекрасно знаешь, что там все решала политика. — Голос его звучал глухо, равнодушно. — Будь Джелим Эскиатом, разве посадили бы его в клетку? Разве поступили бы так с Аланнором? Или Ратриллом? Или с кем-то еще? Или ты думаешь, что клетка грозит кому-то из тех садистов-насильников в Академии?

— Не наше дело… — начал сухо Гингрен.

— А, перестань. Всё, забыли. — Рингил опустил голову. — Не хочу, отец. Не хочу спорить с тобой из-за прошлого. Какой смысл? Если из-за меня у тебя сорвались переговоры с канцелярией, извини.

— Дело не только во мне. Каад мог бы помочь тебе.

— Мог бы, но не собирался. Он только хотел — вы оба этого хотели, — чтобы я держался подальше от Солт-Уоррена. Все прочее — для отвлечения внимания. Все это никак не поможет мне в поисках Шерин.

— Думаешь, если попадешь в Эттеркаль, толку будет больше?

Рингил пожал плечами.

— Ее отправили в Эттеркаль, значит, и ответы надо искать там.

— А оно того стоит? — Гингрен подошел к столу, остановился рядом с сыном. Дыхание у него было несвежее, наверное, от переживаний и недосыпа. — Кто она такая? Дочь какого-то купчишки, к тому же бесплодная и не слишком умная, раз вовремя не позаботилась о собственном благополучии. Да и родственница дальняя.

— Понимания от тебя я не жду. Сам толком не понимаю.

— Она уже порченый товар. Ты ведь понимаешь. Знаешь, как работает невольничий рынок.

— Я сказал, что не жду…

— Вот и хорошо. — Гингрен стукнул кулаком по столу, но как-то неуверенно, бессильно. — Удивительно, как человек, спасший этот мерзкий город от ящериц, может доказывать, что возвращение какой-то пустой бабы важнее поддержания стабильности того самого города, за который он сражался.

Рингил посмотрел на отца.

— Так выходит, все дело в стабильности?

— Да.

— Не хочешь объяснить поподробнее?

Гингрен увел глаза.

— Не могу. Таково решение совета и…

— Ладно.

— Рингил, прошу, поверь мне. Даю слово Эскиата. Со стороны может показаться, что ничего такого в твоих планах потревожить Эттеркаль нет, но уверяю тебя, опасность существует, и опасность эта такова, что легко затмит угрозу со стороны ящериц, которых ты сбросил с городских стен в пятьдесят третьем.

Рингил вздохнул. Потер ладонями глаза — ощущение, что в них насыпали песок, не проходило.