Константин Костин - Ксенотанское зерно

Негодовали только дворяне, узнавшие, что в стране есть законы и их — вот наглость! — нужно исполнять. Когда с позолоченной плахи скатились головы тех, кто думал, что титул и богатство сделают их неприкасаемыми, тогда крикуны поутихли.

Легко ли жить при жесткой власти? Смотря с чем сравнивать.

Когда начало темнеть, повозка с волами свернула к ближайшей стоянке. На всем протяжении Ирма видела этакие квадратные площадки, выступавшие в стороны от дороги. Оказывается, они делались специально для того, чтобы проезжавшие могли переночевать, не углубляясь в опасный лес. Хотя сейчас Ирме было не до особенностей дорожного строительства. Она уже час прислушивалась к урчанию в желудке и размышляла, как бы заставить крестьянина, чернота зеленой синевы, приготовить для нее что-нибудь поесть. Можно, конечно, прямо приказать, но Ирма уже приноровилась к странностям своего попутчика и подозревала, что после приказа получит на ужин нечто полусырое-полуобгорелое, а потом увидит честный-пречестный взгляд и уверение в том, что ничего другого он готовить не умеет.

Желудок взвыл и Ирма поняла, что согласна съесть хоть живого ужа:

— Якоб, приготовь мне поесть.

— Да, госпожа.

И что, все? Никаких ехидных замечаний.

Якоб спрыгнул с телеги, крутанул в пальцах кинжал, шагнул в сторону леса и обернулся:

— Грибы будете, госпожа?

Ирма мгновенно вспомнила все рассказы о Грибном Короле и его слугах. Есть тут же расхотелось.

— Я передумала.

— Да, госпожа.

Парень вскочил обратно в телегу, сел на свое привычное место впереди повозки и, не оборачиваясь, сказал:

— Скоро будет стоянка, госпожа. Там я разведу костер и пожарю мясо, госпожа.

Ирма проглотила слюну.

Солонина выглядела серой и подозрительной, но она так аппетитно пахла, шкворча над огнем…

На стоянке остались ночевать две повозки: Якоб с Ирмой и большая телега, груженая мешками. На телеге, запряженной такой же меланхоличной парой волов, ехала крестьянская семья. Отец, мать и две дочки, лет десяти.

Когда Якоб и Ирма подъехали к стоянке, крестьяне там уже обосновались, разожгли небольшой костерок и на непрошеных пришельцев смотрели подозрительно. Впрочем, Якоб тоже не спешил радоваться встрече. Он и пожилой крестьянин, стоя шагах в пяти, внимательно осмотрели друг друга, пристально посмотрели на левые уши. Ирма сама повернулась в профиль, якобы просто случайно. Еще не хватало, чтобы ее принимали за лесную нечисть или, хуже того, за служанку, пусть и Грибного Короля.

После того, как принадлежность к роду человеческому была подтверждена, крестьяне расслабились. Якоб принес от телеги дров в общий костер, молчаливым жестом пригласив Ирму погреться. Та вспыхнула было, но потом поняла, что не стоит демонстрировать сейчас свое дворянское достоинство. Поэтому ничего не говоря подошла к костру. Правда, лицо у нее было при этом настолько недружелюбное, что жена крестьянина так и не заговорила с ней. А дочки и вовсе откровенно боялись.

Ирма ожесточенно оторвала от деревянного шампура, на скорую руку выструганного из ветки, прожаренный кусочек мяса. Якоб и Дитрих — так звали их невольного соседа — негромко разговаривали о чем-то своем, Ирма даже не прислушивалась. О чем могут разговаривать два крестьянина, что в их жизни вообще интересного? Пьянки да пляски. То ли дело, дворяне — поговорить всегда есть о чем. О недавнем бале, устроенном у герцога, или о роскошном пире, который затеял веселый барон. Совсем другое дело.

— Нет, про ксенотанское зерно я только слышал, — рассказывал крестьянин, — Вообще, я думал, что это только сказки. Ты точно знаешь, что оно есть?

— Нет, уважаемый, — спокойно ответил Якоб, — Но это не значит, что оно — сказки.

"Вон для дворянки Грибной Король — тоже сказка. Однако он есть"

— Ты или лихой парень, — покачал головой Дитрих, — или круглый дурак. Но не мне тебя судить. Я ведь и сам…

Крестьянин рассказал Якобу о заморском овоще, который решил развести у себя в деревне. Мешки с клубнями как раз и ехали в повозке.

— …один клубень сажаешь — потом с него ведро клубней вырастает. А еда с них хорошая, сытная. Вкус, правда, не очень, сырыми, как репу ли морковку и не съешь… Но если сварить, да с маслом, да с мяском…

— Дай мне мясо, я его и так съем, без всяких хитрых овощей, — хмыкнул Якоб.

— Не перебивай старших. Где таких нахальных только растят?

— В Черном Холме.

— Это где такое?

— Да тут неподалеку. Дня два езды.

— Ага… О чем это я? Ах да, так есть овощ можно и без мяса. С огурцами, скажем, или… — Дитрих понизил голос и оглянулся — с грибами солеными…

— Не боитесь?

— Всю жизнь бояться, так и жить некогда будет. А Король… А что Король? Главное, приметы знать, как хороший гриб от заколдованного отличить. А не знаючи, и белым грибом отравишься. С ядовитым боровиком, к примеру, спутаешь. У них же только и отличия, что ядовитый на изломе краснеет, а потом синеет, и ножка у него слишком толстая и красная. А так — белый и белый… Еще горький боровик есть, того и вовсе от белого гриба не отличишь, а и тут примета есть. Если мякоть на изломе краснеет, а шляпка снизу розовая, значит, горький, его есть нельзя. Или вот…

Судя по всему, Дитрих был отчаянным грибником. Вроде тех рыбаков, что ловят рыбу в русалочьих озерах, не боясь гнева водяных обитателей.

— Постой, а как ты, уважаемый, оброк со своего овоща платить будешь? Или у вас дворянин разными несуразностями берет?

А что, был дворянин, который со своих крестьян разные редкости требовал на оброк. Чего только ему не носили. Даже, говорят, обрывок бороды Морского Короля приносили.

— … А на рынке ты тоже по хорошей цене не продашь. Пока еще народ распробует, что его сырым грызть не надо…

— А у нас, — Дитрих хихикнул, — богатый дворянин. У него столько деревень, что у нас, к примеру, он еще ни разу не был. А управляющий… ему главное, чтобы положенный оброк собирали. А то, что мы болота давно уже осушили и распахали, ему и невдомек…

"Да, подумал Якоб, я за сказочным зерном еду, а Дитрих сказочный овощ на сухих болотах сажает. Что только не придумаешь, только бы побольше себе оставить, а дворянам поменьше. А то не сеют, не жнут, а едят в три горла…"

Он глянул на Ирму, которая жевала мясо. Стараясь при это не торопиться.

"Ну извини, девочка, раньше никак нельзя было. Если бы мы остановились, то могли не успеть доехать до стоянки. А ночевать в Чернолесье в других местах — опасно"

После ужина Якоб установил палатку. Прямо на повозке. Ирма, отчаянно зевающая, пробралась внутрь и, похоже, сразу уснула. Парень хмыкнул. Интересно, где по ее мнению, будет спать он?