Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
Под утро Даго осторожно перешел отмель и схватил спящего под крепостью воина. Прежде, чем убить его, Даго узнал важную для себя новость и решил продолжить ожидать в укрытии.
Дело в том, что князь Серадз в полной мере осознал полноту своего поражения. То, что казалось невозможным, стало возможным. Он насмеялся над просьбой Пестователя, чтобы сделали его долговечным, и тот исполнил собственную угрозу: он атаковал Крылатых Людей, крылатые воины были разбиты и распылены. По причине уверенности в собственной непобедимости, никто не говорился к обороне, не были готовы к осаде и защите ни град Серадз, ни град Руда, ни остальные грады и крепости поменьше. Перед Крылатыми Людьми и родом князя Серадза открывалась дорога в Навь, простой народ ждала неволя варваров-полян, так как Крылатые не могли поверить, будто бы их противники способны производить страшные шипастые шары из железа. На вступающую в край Крылатых одну армию полян ударил самый старший правнук Серадза, князь Неклян, и пришлось ему уйти с боля боя, уводя всего лишь половину своих воинов. Вторую армию полян, входящую со стороны реки Нер, атаковал уже внук князя, Мнат, и погиб сам, потеряв более трети воинов. И теперь по землям Крылатых шагали щитники Пестователя, а за ними шла конница и уничтожала все, что жило, что только шевелилось. Северную часть края затянули дыми горящих градов и весей. Мстила Крылатым их вера в лошадей и крылья. Не было у них пехоты, лучников и щитников, чтобы померяться силами с щитниками Пестователя и остановить их марш.
— Сбылись твои сны, Эпония, — сказал князь Серадз своей правнучке, жрице, в рикрытое окно двора в Серадзе, глядя в северную сторону, где виднелась туча черного дыма. — Ты видела во сне четырезх всадников, которые рубили нам крылья, и так оно и случилось. Только не было ничего в твоих снах про шипастые шары из железа.
— Сны не говорят всего, и они бывают неясными, — возразила на это Эпония.
— Так что же мне делать? — с отчаянием в голосе спросил старый князь. — Ну а сегодня ночью не видела ли ты сна, который подарил бы нам надежду?
— Если хочешь спастись, возьми этой же ночью остатки наших воинов и столько возов, сколько сможешь. Посади на них немного женщин и детей, забери наши драгоценности. Утром отправься в край висулян, где князь Карак, который хорошо к тебе относится, даст тебе убежище.
— Возвращусь ли я сюда?
— Да. Когда висуляне ударят на полян. Вчера я приказала перерезать горло взятому в неволю щитнику Пестователя. Его кровь потекла в полночном направлении, а это означает, что не только на юге у Карака, но и на севере нужно искать помощи..
— Но ведь на севере Пестователь.
— А ты не забыла, что мы в родстве с Дикими Женщинами? В Мазовии правит Зифика. О ней рассказывают, что она ненавидит Пестователя, хотя сейчас ему служит.
— Но, может, следует остаться здесь и защищаться в осажденной Серадзи? — размышлял старый князь. — Мой посланец добрался до князя Карака, и вскоре он поспешит нам на помощь.
Но это были всего лишь слова. Серадзь был градом большим и красивым, когда-то его построили на острове в самой средине главного русла реки Варты. Через много лет капризная река внезапно отступила от града, и не слишком сильно фортифицированные валы сейчас окружала легко преодолимая отмель с массой островов и песчаных мелей. Как долго можно было защищаться за невысокими валами и тремя рядами сгнивших частоколов? Когда под Серадзью встретятся все войска Пестователя, через седмицу они ворвутся на валы, осуществят ужасную резню, сожгут дворище и дома. Не луче ли было бы оставить град открытым и надеяться, что уже из-за этого проявит Даго милость к завоеванному народу?
— У нас мало возов. Обремененные женщинами, детьми и добром, они не смогут уйти от погони, даже если со мной уйдут все остатки армии. Да и чего стоит повелитель, оставляющий свой народ на милость победителя? Какая может быть у нас уверенность, что, несмотря ни на что, не спалит он град, не перебьет всех его обитателей?
— Я останусь здесь, — заявила Эпония. — Я останусь тут и исполню все то, о чем нас просил Пестователь. Я дам ему долголетие. Как тебе ведомо, господин мой, тот, кто просит дать ему долголетие, в течение месяца не имеет права пролить ни капли нашей крови. Так что не станет Пестователь гнаться за тебя и твоими возами, не позволит он своей армии убивать наш народ. К тому же видела я странный сон. Видела я, как всадник в белом плаще падает с белого жеребца. Мне говорили, что на белом жеребце ездит Пестователь, и это означает, что очень скоро он перестанет править.
— Как он может погибнуть, если ты дашь ему долголетие:
— Не знаю, господин мой. Сны не всегда ясны…
Кивнул на это головой князь Серадз и покинул двор, чтобы отдать приказ о сборе всех недобитых остатков собственной армии и приготовлении возов к дороге. На возы можно было брать только лишь женщин и детей богатых людей, связанных родством или свойством с правителем. Сам князь Серадз был из долговечных. Ему было уже восемьдесят лет, у него были редкие седые волосы и птичий нос, словно крюк свисающий над губами. Из многочисленной кучи сыновей и дочек признал он лишь троих, которым сейчас уже было по пятьдесят и более лет. Власть у Крылатых наследовалась не по отцу, а по матери, но первая жена Серадза все еще жила, несмотря на свои восемьдесят лет. А раз жила — никто не имел править, кроме ее мужа, старого князя Серадза. Зато по другому бывало с дочерьми и их ролью жриц, поскольку