Жан-Луи Фетжен - Эльфийские хроники

Кевин-лучник подошел к Ллиане и протянул ей колчан со стрелами и свой большой лук, белая древесина которого была покрыта красивым плетеным узором. Ллиана тотчас же узнала этот лук. Это был Гилгалад — лук, который, как гласили легенды леса, когда-то принадлежал Морриган, прародительнице всех эльфов. Говорили, что стрелы, выпускаемые из данного лука, направляла в цель сама богиня, и тот, в кого попадали эти стрелы, выжить уже не мог. Ллиана хотела было возразить, но Кевин уже отошел в сторону, не произнеся, как обычно, ни слова. Ллиана выставила вперед руку, держащую лук, натянула его тетиву аж до своей щеки и несколько мгновений постояла в такой позе. Этот лук был самым тугим из всех, из которых она когда-либо стреляла. Чтобы натягивать его тетиву, ей приходилось очень сильно напрягать мускулы, и от этого у нее снова заболела рана на боку, по которому чиркнул клинок орка. Тем не менее, она смогла в полной мере почувствовать мощь и уравновешенность этого лука. Он и вправду представлял собой оружие богини… Ллиана повесила колчан на ремне на плечо и кивнула небольшой группе эльфов, собравшихся рядом с ней. Когда они уже пошли вниз по склону по направлению к берегу реки, Гвидион поднял свой посох и посмотрел на них таким взглядом, который заставил их всех остановиться.

— Я буду заклинать воды, чтобы они были благожелательными к вам и ослепили ваших врагов, — сказал он. — Входите в эти воды и плывите так далеко, как только сможете, — враги вас не увидят… А теперь закройте свои глаза и прислушайтесь к моему голосу.

Феран леас сорг, аетхеле хэардингас. Витх ир анд фирдгатве брегеан ретхе фирас. Гиллан фаегера аетхелингас. Секг силлан хихт. Секг хлеотан…

Никто из них не заметил, в какой именно момент старый друид перестал петь. Его голос звучал в них так, как будто он пел каждому из них прямо в ухо. Однако когда они открыли глаза, то увидели, что Гвидион уже находится в ста шагах от них — возле Калена, который подходил к своим «зеленым эльфам». Лландон сделал глубокий вдох, издал короткий крик и весело встряхнулся, чувствуя в себе новый прилив энергии, докатившийся аж до кончиков пальцев. Прилив энергии почувствовали все. Ллиана поднесла ладонь к своему боку и осторожно выпрямила спину. Боль в боку куда-то улетучилась… Она прекрасно понимала, что это продлится недолго, однако заклинание друида поможет ей, по крайней мере, вести себя в бою достойно.

— За мной! — крикнула она, высоко поднимая Гилгалад.

Ее боевые товарищи все как один устремились вниз по склону и без малейших колебаний бросились в воду, увлекая за собой целую толпу эльфов из Силл-Дары и эльфов с Гврагедд-Аннхва. Гвидион не соврал. Течение ручья, казалось, подталкивало эльфов вперед, причем все быстрее и быстрее по мере того, как он становился все более широким и превращался в одну из двух рек, являющихся естественными границами равнины. Они держали свои луки одной рукой высоко над головой, чтобы случайно не намочить тетиву, и им даже не приходилось грести второй рукой, поскольку воды несли их сами. Они проплыли так мимо лагеря людей, которые стали с удивлением таращиться на целую ораву эльфов, державшихся на поверхности воды без каких-либо усилий. Эльфы не обменивались ни единым словом и ни единым жестом, но при этом абсолютно синхронно изменили направление движения — как стая скворцов в полете, — и устремились в камыши, росшие возле берега реки всего лишь в сотне шагов от позиций противника. Почувствовав под ногами землю, Ллиана сбросила с себя свой мокрый плащ, вытащила из колчана стрелу и, даже не посмотрев, не отстали ли остальные эльфы от нее, стала красться по камышам к берегу.

Ниже по течению монстры уже выгрузили на берег две баллисты. Еще три баллисты все еще находились на баржах. Они были закреплены при помощи множества канатов и досок, и сейчас с этими канатами и досками возилась целая толпа шумливых орков, которыми руководил горластый командир. Командир все время что-то орал. Ллиана опустилась на одно колено, приподняла лук и долго прицеливалась. Наконец тетива лука щелкнула, и выпущенная ею стрела разрезала воздух с пронзительным свистом. Командир рухнул на землю — рухнул так, как будто его сбили с ног ударом дубины. Прошло несколько мгновений, прежде чем орки осознали, что их командир почему-то вдруг перестал орать. Взглянув на него и увидев, что он упал и что из него торчит стрела, они все повернулись к камышам. В тот же самый миг эльфы выскочили из камышей на твердую землю и бросились в атаку, выпуская на бегу стрелу за стрелой. Эти стрелы обрушивались на орков смертоносным градом. Затем началась рукопашная схватка. Это нападение было для монстров таким внезапным и таким ошеломляющим, что большинство из них погибло, даже и не попытавшись защищаться. Некоторые из них бросились наутек по полю, некоторые попытались удрать вплавь по реке. Те немногие, кто попробовал оказать сопротивление, тут же были исколоты кинжалами. Все это произошло так быстро, что те орки, которые возились на противоположном берегу реки, поначалу ничего не заметили и продолжали грузить очередную баллисту на одну из барж.

Магия Гвидиона закрыла сердце Ллианы для всего того, что не имело отношения к войне. Она не чувствовала ни боли в боку, ни усталости, хотя она уже выпустила много стрел, а каждый выстрел из Гилгалада требовал от нее немалого напряжения. Она не чувствовала также ни малейшей жалости и ни малейшего страха. Да, она не чувствовала страха, хотя до монстров, находящихся на другом берегу реки, было совсем близко — каких-нибудь двадцать саженей. Они, уже заметив, что на их сородичей напали, что-то кричали и оживленно жестикулировали. Некоторые из них стали метать через реку в эльфов дротики и бросать в них камни при помощи пращ и даже попали этими камнями и дротиками в нескольких товарищей Ллианы. Когда эльфы, не обращая на все это внимания, стали поспешно разрезать на куски канаты баллист, к Ллиане подошел Кевин. Он всего лишь одним словом подсказал королеве, что стрелять нужно по группе воинов, собравшихся на барже. Никто, кроме самой Ллианы и Кевина, не видел сейчас тех чудес, которые происходили, когда они стреляли из луков. Одна из стрел королевы пронзила аж двух гоблинов, облаченных в железные латы. Кевин расщепил стрелой древко дротика, когда тот еще летел над рекой. И Ллиана, и Кевин потеряли всякую осторожность. И их тело, и их душа были целиком вовлечены в эту жестокую игру, и копошащиеся на другом берегу реки гоблины и орки казались им всего лишь скоплением движущихся мишеней.

Кто-то за ее спиной выкрикнул приказ, которого она не расслышала. Вокруг нее раздались глухие щелчки, послышалось резкое жужжание… Монстры начали бегать туда-сюда, к чему-то готовиться. Река и выпускаемые по ним стрелы эльфов вряд ли смогут долго удерживать их от попыток нанести ответный удар. Когда Ллиана, колчан которой опустел, стала искать стрелы вокруг себя, один из ее боевых товарищей схватил ее за руку и увлек за собой. Лландон выстраивал лучников в шеренги в десяти шагах от кромки воды, игнорируя летящие с противоположного берега дротики и камни. Как только королева и Кевин заняли место в одной из шеренг, Лландон махнул рукой, и целая туча стрел — не одна сотня — стремительно пролетела по дуге над рекой и обрушилась на монстров. За ней последовала еще одна такая туча стрел, и еще одна… Монстры, издавая отчаянные крики, бросились в полном хаосе наутек. К общему шуму битвы неожиданно добавились звуки рожков и барабанов, а затем Ллиана — как и все стоящие вокруг нее эльфы — услышала оглушительный гул, который на несколько мгновений отвлек ее внимание от стрельбы. На этот раз эльфам, похоже, не придется понапрасну проливать кровь по вине людей: между двух рек целое море движущейся стали накатилось на темную массу войска гоблинов.