Туманный Альбион: Возвращение Богов - Greshnnik
Мимо меня проходили сотни людей, — у каждого своя цель, каждый стремится добраться до неё как можно быстрее, а ты один, никто не знает, кто ты, и ты всего лишь наблюдатель, плывущий по течению жизни, — мой философский настрой прервал хриплый голос, и я почувствовал, как меня вырывают из мира грёз.
— У вас не найдётся немного мелочи? — и я открыл глаза и увидел мужчину в обносках с грязным лицом и красными глазами, стоявшего напротив моего соседа по лавке, и в его глазах было столько отчаяния, что меня охватила невольная жалость.
Мужчина опустил газету и, смерив взглядом нищего, произнёс:
— Милостыню не подаю, — после чего вернулся к чтению новостей, словно этот человек не существовал в его мире.
Нищий с надеждой перевёл взгляд на меня, и в его глазах я увидел мольбу, — порывшись в карманах, я достал немного мелочи и протянул ему. Мужчина взял деньги и, увидев, как я перекладываю пачку сигарет, попросил угостить его. Взяв у меня сигарету, нищий отошёл к ограде набережной и, достав зажигалку, прикурил, словно наслаждался моментом.
— Зря вы ему дали денег, — сказал мой сосед, и его голос звучал с предостережением.
— Почему? Бедность — не порок, — ответил я, — Если я имею возможность помочь человеку, то почему бы и нет, — и в моих словах была искренняя доброта.
— Да, бедность не порок, вот только он не бедняк, а нищий, — ответил он, — А вот нищета — это порок, — и в его голосе прозвучала твёрдость.
— Какая разница? — спросил я своего собеседника, и в моём сердце зародился интерес.
— Бедность — это лишь временное отсутствие денег, вызванное непредвиденными обстоятельствами, а нищета — это образ жизни, где человек просто не хочет менять свою жизнь в лучшую сторону, — ответил он, и его слова прозвучали, как приговор.
— Не согласен с вами, — сказал я, чувствуя, как внутри меня разгорается спор.
— Смотри сам, — ответил мужчина, — Эй, мистер! — окликнул он нищего, словно готовил какую-то провокацию. Нищий оживлённо подошёл и уставился на нас, и в его глазах промелькнула жадность.
— Мне в фирму требуется грузчик по переносу строительных материалов, — сказал мой сосед, и его голос звучал уверенно и спокойно, — С тебя добросовестный труд, с меня жильё и зарплата, по рукам? — и в его словах была какая-то уловка.
Нищий с досадой сплюнул и сказал:
— Лучше бы денег дал, из-за тебя только половину сигареты зря выбросил, — и в его голосе прозвучала обида и разочарование.
— Что и требовалось доказать, — сказал мой собеседник, смотря вслед уходящему нищему, и в его взгляде была какая-то победа.
Он повернул голову и победно посмотрел на меня, и в его глазах я увидел насмешку. Не увидев во мне желания продолжать разговор, мужчина вернулся к своему прерванному занятию, словно всё это его не касалось. Я же, подхватив куртку, встал с лавки и направился к выходу с набережной на Джордж-стрит, чувствуя, как меня начинает раздражать это место.
Я подходил к пешеходному переходу и увидел, как таймер на электронном табло отсчитывал последние секунды до красного сигнала светофора, словно отмерял мою жизнь. Остановившись, я наблюдал, как люди, шедшие с другой стороны улицы, перешли на бег, — практически все успели, кроме женщины, которая из-за больших сумок в её руках была вынуждена идти, лишь слегка ускорив шаг, и в этот момент я почувствовал, как меня начинает охватывать тревога. Загорелся красный свет, автомобили начали набирать скорость, — женщина вскрикнула, дёрнувшись в сторону, она оступилась и упала, и в этот момент я понял, что сейчас произойдёт непоправимое. На этом перекрёстке она оказалась в слепой зоне, и автомобили, совершавшие поворот из центра города, не видели её.
Предчувствуя дальнейшее развитие событий, я бросился к ней, словно меня тянула туда какая-то неведомая сила. Маневрируя в потоке машин, я смог приблизиться, — время было дорого, я не раздумывая, подхватил её на руки и сделал последний рывок, благо до конца проезжей части оставалось совсем немного. Наконец мы оказались около автобусной остановки, я аккуратно опустил женщину на лавку и почувствовал, как на меня навалилась усталость, и моё тело было наполнено болью. Организм, работающий на пределе возможностей, испытывал сильный стресс. Задыхаясь, я сел на лавку, — сердце бешено стучало в груди, руки дрожали, и я чувствовал себя так, как будто я побывал в аду. Повернув голову, я увидел, как женщина постепенно отходила от шока, — она посмотрела на автомобили, мчащиеся по дороге, потом перевела свой взгляд на меня. Бросившись мне на грудь, она, плача, сказала:
— Спасибо вам большое, вы спасли мою жизнь, если бы не вы, то я… я могла бы… — женщина была готова разрыдаться, и в её голосе прозвучал ужас и благодарность.
— Главное, что всё обошлось, — сказал я, поглаживая женщину по голове, и в этот момент почувствовал какое-то непонятное волнение.
Немного отстранившись от меня, она посмотрела мне в глаза, — это была женщина под сорок лет с девичьей хрупкой фигурой и кукольным лицом, и только глубокие морщины вокруг глаз выдавали её возраст, её глаза расширились, и она вскочила на ноги, закричав — Боже! Мои сумки! Ай! — женщина так же резко села, потирая лодыжку, и в её голосе прозвучала боль и отчаяние.
— В них было что-то ценное? — спросил я, и в моём голосе была искренняя забота.
— Ничего особенного, продукты, но всё равно жалко, — ответила она, вздохнув, и в её глазах промелькнула грусть.
— Разрешите вас проводить, боюсь, сами вы не сможете дойти до дома, — сказал я, и в моих словах была готовность помочь.
Женщина попробовала встать ещё раз, наступив на ногу, она поморщилась, и её лицо выразило боль.
— Если вас не затруднит, — сказала женщина, скромно улыбнувшись, и в её глазах я увидел благодарность.
Подхватив женщину на руки, я весело спросил:
— По какому адресу вас доставить? — и в моём голосе прозвучала ирония.
— Здесь недалеко, я тебе покажу, — ответила она, — Мы, кстати, не представились, меня Аин зовут.
— А я Дима, — ответил я, и в моём сердце зародилось какое-то странное волнение.
Пока мы шли, она рассказывала о себе, — Аин работала администратором в филармонии, — работа имела гибкий
