Кира Измайлова - Случай из практики-2

— Видит — что?

— Она видит суть. Видит то, что может произойти, — ответил Гарреш. — Помните, я говорил, что у нас бывают предчувствия, вот только неопределенно? Так вот, ашшу прозревают грядущие события иначе — они способны предсказать, что именно случится. Опытные ашшу — могут предупредить об этом.

— И она… — я покосилась на косоглазую девчонку с невольным уважением. — Тоже видит?

— Может быть, — уклончиво ответил Гарреш. — Видите ли, это врожденное. Это безумная редкость и невероятная ценность. Ни один степняк не осмелится убить ашшу, чтобы не навлечь несчастий на свой род, но…

— Но? — поторопила я.

— Тот род, у которого есть ашшу, сильнее других по определению, — дракон смотрел на меня без улыбки.

— Логично, — кивнула я. — Они знают, что предпримет противник, куда нужно откочевывать, чтобы сберечь скот… Так?

— Верно. Это большое преимущество, а потому другие семьи пойдут на что угодно, лишь бы лишить соплеменников этого козыря, — спокойно произнес Гарреш. — Я уже сказал, убийство ашшу — это табу, но и только. Они всего лишь люди, их можно похитить… Их можно изувечить. Так, чтобы они никогда уже не произнесли ни одного пророчества. Можно продать в чужие земли, туда, где никто не знает об их истинной ценности. — Гарреш скупо улыбнулся. — Знаете, Флоссия, вы могли бы получить огромный выкуп за вашу рабыню, если бы узнали, к какой семье она принадлежит. Родичи отдали бы за нее всё, даже за немую. Просто потому, что ее дети, может статься, тоже будут ашшу.

Я посмотрела на степнячку другими глазами. Значит, "я-я о-оши"? И "о-оша о-оши"?.. Так, что ли, она помогала мне выбирать лошадей? И случайно ли она вывела Лауриню не подставного коня, а того самого, поддельного вейрена?

— И Вейришу она нужна для того, чтобы передать детям… это свойство? Если она и впрямь девица, — оговорилась я.

— Скорее всего, так оно и есть, — усмехнулся Гарреш. — Так степняки ашшу не тронут, побоятся. Уродовали ее другие, не соплеменники.

"Те бы чисто срезали, под корень," — вспомнила я слова работорговца. Верно, уж степняки сумели бы отрезать Аю язык так, чтобы вовсе ничего сказать не смогла!

— А другие бы не польстились, — завершил он мысль. — Сами видите, по вашим меркам она некрасива. Но даже если и не так… Вейришу нужна именно она. Поверьте, Флоссия. Я видел достаточно влюбленных юнцов, я влюблялся сам. Стать жертвой хорошенького личика или острого ума несложно, но…

"Но что нужно, чтобы влюбиться в Аю? — мысленно закончила я. — Что в ней такого? Эта странная чистота, не наивность, но невинность, странная для рабыни… Что еще?"

Драконов мне не понять, это уж точно! Но почему она отказывается покидать меня?

Я задала этот вопрос Гаррешу.

— Трудно сказать, — развел тот руками. — Я не так уж много знаю об ашшу. Очевидно, она выполнила не все, что должна была. Верно? — посмотрел он на девочку.

Та серьезно кивнула. Снова ухватилась за мою штанину:

— Аяйка!..

Что она хотела этим сказать, неизвестно. Словарный запас у Аю и так был не особенно велик, а уж с ее способностями к разговору…

— Ничего не могу поделать, — пожала я плечами. — Мне жаль, Вейриш, но…

— Если она не хочет, то говорить не о чем, — молодой дракон поднялся на ноги, отряхнул снег с колен. — Но я…

Он умолк. Недаром, видно, он проводил столько времени во дворе, пока жил у меня, не зря общался с Аю. Она ведь веселая девчушка, даром, что почти немая — можно всё-таки разобрать, что она лепечет. И добрая — животных любит, с лошадьми хорошо обращается. А что не красавица… Я до сих пор не знаю, как видят людей драконы, имеет ли для них значение внешняя красота, или же они воспринимают только этот внутренний огонь!

Жаль Вейриша, но я не отдам ему девочку насильно, даже если он действительно влюблен в нее. Пусть решает сама.

— Я уезжаю, — сказала я. — Сегодня. Не знаю, когда вернусь. Если что… уж присмотрите за ней, Вейриш.

— Я… — он поднял на меня глаза: только что тускло-зеленые, как бутылочное стекло, они почти сразу вспыхнули яркой лесной зеленью. — Госпожа Нарен, конечно, я…

— Пойдем, — Гарреш потянул племянника к воротам. Ничего не спросил, ничего не сказал, видимо, понимал, что я не сумею внятно объяснить, куда отправляюсь и зачем. А жаль. Мне бы пригодилась их помощь.

Я смотрела вслед драконам, в который раз думая о том, что мне так и не довелось увидеть их в истинном обличье. Аю жалась к моей ноге, я машинально гладила ее по голове — короткие жесткие волосы кололись, когда еще отрастут…

— Эйш! — девчонка вдруг отлепилась от меня. — Эйш! Ой!..

Как ни странно, младший дракон прекрасно понял это ее своеобразное "Вейриш, стой!", обернулся — и на лице его читалась такая надежда…

Аю пошла ему навстречу — они встретились посредине двора. Я только сейчас обратила внимание, какая у нее осанка — принцесса позавидует. Неважно, что тощая, степнячки в большинстве своем такие, но как держит себя!

Я не слышала, о чем они говорили. Видела только лицо Вейриша — он явно недоумевал, потом начал понимать. Трудно разбирать лепет Аю, а она явно хотела сказать ему что-то важное. И добилась того, чтобы он ее понял: Вейриш кивнул, наконец, как-то просветлев лицом, и тогда Аю застенчиво обняла его за шею — дракон снова стоял на коленях в снегу, — коснулась изуродованной татуировкой щекой его щеки, и тут же отпрянула. Что она ему сказала, хотела бы я знать?

Впрочем, это уже не мое дело. Я просила его присмотреть за девочкой, и если со мной что случится, Вейриш ее заберет, а как уж они будут договариваться, дело другое.

— Всего доброго, госпожа Нарен! — молодой дракон теперь не выглядел потерянным, а его дядя смотрел настороженно, явно намереваясь расспросить родственника наедине. — Благодарю вас!

— Всего доброго, — ответила я, Гарреш церемонно поклонился, и они отбыли.

— Седлай лошадь, невеста, — сказала я Аю, провожавшей взглядом драконов. — Кобылу, пожалуй что. Мерина так поведу.

— Аяйка?.. — девочка нахмурилась, а мне почему-то не захотелось смотреть ей в глаза. — О-ошо!

Она убежала в конюшню, а я сходила за сумкой и отдала Тее распоряжения на время моего отсутствия.

— Ну, не скучай, — сказала я девочке, когда та подвела мне кобылу. — Если что, держись Вейриша, не пропадешь. Он не такой дурной, хоть и глуп еще.

— Аяйка, а… — Аю посмотрела на меня, склонив голову к плечу, будто старалась запечатлеть в памяти мой светлый лик. — Аш-ки…

— Что? — не поняла я.

Аю сперва указала пальцем на меня, потом подергала себя за мочку уха. По лицу ее видно было, что она изо всех сил старается объяснить мне что-то, но я не понимала.