Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий

Тем временем, две сотни конных и три сотни щитников, которыми командовал Ольт Повала, добрались до Висулы неподалеку от Плоцка, и с помощью ожидавших их савроматских воинов на десятке ладей и плотов были переправлены на другой берег. Ольта Повалу Наименьшего Зифика приняла в парадном зале, в деревянном, только что отстроенном граде, который еще светлел свежими балками.

После рождения ребенка Зифика была еще более красивой, чем раньше. Формы сделались более пышными, черные волосы блестели на голове вместе с золотой повязкой, инкрустированной бирюзой. На женщине был пурпурный плащ, на ее груди висела золотая пектораль королевы Айтвар, которую, похоже, она нашла в затерянной Стране Квен. Так одетая и сидящая на позолоченном троне, держа в левой руке золотой лук аланов, а в левой — серебряный щит, Ольту Повале она показалась сущей владычицей, более величественной, чем Гедания. Зифику окружали савроматские воины, перепоясанные широкими шарфами, каждый держал в руках дротик и лук. Лица у них были смуглые, суровые, с диким выражением в глазах. Чувствовалось, что ненавидят они полян, хотя Пестователь и их самих причислял к полянам. После изгнания Зифики из Гнезда, наверняка их ненависть к Пестователю лишь возросла. Но сейчас нуждались они в помощи, так как были слишком слабыми, чтобы противостоять тысячам эстов, что пришли с севера, в коварном наступлении захватили град Цехана и безнаказанно направились далее, безнаказанно грабя Край Динноголовых. Только лишь с воинами Пестователя можно было бы загородить дорогу эстам во время их обратного похода с добычей, захваченной у Ленчица Белого.

Рассказывали ранее, будто бы Дикие Женщины, родив ребенка, оставляли в живых только девочек, а мальчиков убивали. Потом оказалось, что это неправла. Просто, дважды в год зажигали громадный костер, через огонь которого Дикие Женщины перебрасывали своих сыновей в руки жен кметей из Мазовии, подвергая младенцев так называемому испытанию огнем. Мазовецкие женщины сыновей Диких Женщин брали охотно, так как из них вырастали чрезвычайно сильные и мужественные воины, замечательно подходящие для работы на земле. Именно такое происхождение было у воинов Зифики, в них текла кровь савроматских женщин. Они потом и сами, по стародавнему обычаю, когда рождался у них сын, разжигали большой костер и заставляли своих женщин перебрасывать ребенка через пламя, после того хватали его на лету и заботились о его суровом воспитании. Так выглядело испытание огнем у савроматских сыновей, но потом они, вроде как, проходили испытания водой и луком, только вот те обычаи поддерживались в строгой тайне.

— Приветствую тебя, Ольт Повала, приветствую и твоих воинов, — произнесла Зифика своими полными алыми губами. — Радует меня твой вид, ибо ты вырос красивым юношей. Думаю, у тебя уже и женщина была.

— О да, госпожа, — с похвальбой в голосе признался Ольт Повала. — Наслаждение с женщиной познал я, когда исполнилось мне четырнадцать лет. Потом я неоднократно пользовался женщинами, пока новая жена Пестователя, княжна Гедания, не запретила мне того вплоть до семнадцатого года жизни. Зато Пестователь сделал меня воеводой и позволил покинуть гнездо. Теперь мне уже никто не может чего-либо запретить. Вот только, и в этом я признаюсь откровенно, ни одна из тех женщин не была столь красива, как ты, госпожа.

Зифика ласково усмехнулась парню и сказала:

— Сама вижу, что ты уже мужчина, Ольт. И все же Пестователь не отдал тебе Крушвиц, как обещал.

— И не отдаст, госпожа. На новых землях получу я власть, и род мой там будет множиться.

— Только ведь новые земли еще нужно добыть, — заметила Зифика.

— Да, госпожа. Для того Пестователь и готовил меня к боям и дал мне войско, несмотря на молодой возраст и небольшой опыт. Уже завтра мы выступим из Плоцка. Остановимся только лишь в Рацёнже, а уже потом, между сожженным градом Цехана и Рацёнжем выставим засады на возвращающихся эстов. Никто из них не может уйти живым. А если даже кому-то и удастся прорваться сквозь наши ряды, пускай понесет известие о поражении своего народа.

Зифика пригласила Ольта Повалу на пир, где поила его медом и вином, раз за разом глядя по коленям. Ольту же женщина показалась чрезвычайно притягательной, поскольку одета была в обтягивающую шерстяную блузу и такие же штаны, изготовленная из шерсти одежда подчеркивала ее женские формы: большие груди, выпуклые ягодицы, округлые бедра.

Поглаживая Ольта по колену и пробуждая в нем плотское желание к себе, Зифика расспрашивала у юноши про жизнь в Гнезде.

— Ходят слухи, — говорила она, — что новая супруга Пестователя, Гедания, не позволяет вам жить свободно и познавать наслаждения. Женщинам, что пользуются естеством своим, она приказывает обрезать срамные губы, а мужчинам пробивает гвоздем мошонку. Правда ли это или же ложь?

— Правда.

— Имеются такие, которые, опасаясь наказания за разврат, спрашивают меня, можно ли им сбежать из Гнезда, и приму ли я их у себя, на Мазовии. Передай им всем, Ольт: я всякого приму. Если же ты покинешь Пестователя, у меня станешь великим вождем. А у вас ведь отобрали право давать и получать наслаждение, самую величайшую из вольностей человека. Разве не так, Ольт Повала?

— Так, госпожа, — признался Ольт Повала, поскольку терпеть не мог княжны Гедании. Но то, что говорила Зифика, звучало как предложение изменить Пестователю, потому-то он больше ничего и не сказал. Женщина же, как будто понимая, что парень испытывает, похвалила Пестователя:

— Многие покинут его по причине отсутствия вольности, тогда он выгонит Геданию и пригласит меня снова в Гнездо. А со мной — и моего сына. Гедания — злая женщина, она опутала чарами Пестователя, который хорошо сделал, позволяя купцам плавать по Висуле. Купцы станут останавливаться не только в граде Влоцлава, но и в Плоцке, из-за чего будет польза и для них, и для нас.

Когда же Ольт Повала сообщил Зифике, что Гедания уже на четвертом месяце беременности, та провела его в свои комнаты и показала двухлетнего ребенка, того самого Кира.

— Это он первородный сын Пестователя. Присмотрись, разве похож он на карла?

И она приказала привести других двухлетних детей, чтобы Ольт мог сравнить их с Киром. Только парень уже был слишком пьян, впрочем, не было у него уверенности и в том, что детям, которых приказала привести хозяйка, исполнилось уже два года, а не меньше. Он хотел сказать, что Пестователь не имеет в виду рост ребенка, ведь и сам Пестователь — несмотря на то, что он великан — ростом не сильно выше других. Женщина, которая рожает великана, умирает при этом. Такова правда. Только Ольт